Казакин

*) Этот фарс, как явствует из сохранившейся афиши, был разыгран, вместе со "Школой мужей", 25 мая 1661 года. Подлинник Мольера утрачен. Он был в руках артиста Александра Дюваля, директора театра Лувуа, затем "Одеона", выкроившого из фарса Мольера свою пьесу. Далее Гильо де Сэ (Guillof de Saix) реставрировал мольеровский текст. В таком виде фарс "Казакин" и был дань 13 апреля 1911 года на сцене парижского театра "Folies Dramatiques". Примеч. ред.

Валер, сын Горжибюса.

Горжибюс, добрый буржуа.

Маскариль, слуга Валера.

Люсиль

М-ль де-Гранпре, старая жеманница, невеста Валера.

Люсиль. Ах, это ты, Маскариль! Э! Да ты, кажется, один? Разве мой кузен Валер не приехал с тобой? Или он остался в Париже? Уж не раздумал ли он жениться на этой старой гордячке, мадемуазель де-Гранпре, которую мой дядюшка прочить ему в жены?

Маскариль. Ну, ну! Нечего так торопиться! По боку вопросы! Скажите, пожалуйста, как любопытна эта молодежь!

Люсиль. Как же мне не быть любопытной, когда мы целых три дня ждем этого Валера...

Маскариль. Ладно, тогда я постараюсь хорошенько ответить на все ваши вопросы.

Люсиль. Но ты черезчур сдержан, и это удивляет меня. Если не ошибаюсь, я впервые вижу тебя трезвым!

Маскариль. Да что же тут удивительного! Я еще не завтракал, желудок мой пусть, и, если вы разрешите...

Люсиль. Да, но не раньше, чем ты разскажешь мне...

Маскариль

Люсиль. Одно могу тебе сказать, что прилет он вас отменно плохо!

Маскариль. Отменно" и "плохо" друг к другу не подходят. Впрочем, я тут ни при чем...

Люсиль. При чем ты или ни при чем - нас это не касается. Одним словом, для свадьбы только но хватает жениха. Все готово, а его нет! И посмеюсь же я, если он совсем не приедет!

Маскариль. Однако господин мой следует за мной, и вы вот-вот увидите его.

Люсиль. Тем хуже!

Маскариль. Напротив, тем лучше, потому что мне одному вы обязаны его возвращением. Если б вы только знали, с каким замечательным, патетическим увещанием я обратился к нему! На это потребовалось целых три дня!

Люсиль. Целых три для, - а сколько бутылок?

Маскариль. Оне но г.ъ счет... К тому же. все, что входит в меня в виде доброго пипа, выходит обратно в виде красноречия.

Люсиль. И неужели же у Валера хватило терпения выслушать все твои глупости?

Маскариль

Люсиль. "Разливался" - вот это правильно сказано!

Маскариль. "Мой дорогой господин! Что скажет ваш батюшка?.. Он отправил вас со мной в Париж для того, чтобы вы сделали себе свадебный костюм, а вы делаете только глупости". "Что поделаешь, мой бедный Маскариль? - ответил он мне. - Напрасно я дал отцу слово, я ведь никогда не женюсь на этой старой жеманнице! Если уж батюшка во что бы то ни стало решил женить меня, так почему он не предложит мне руку кузиночки Дюсили? Вот кого бы я охотно полюбил".

Люсиль. В самом деле, Маскариль? Валер так именно тебе и сказал? Ах, я прямо в восторге! Милый Маскариль, не правда ли. у него, у этого Молодого человека, столько достоинств!

Маскариль. Ну, что: станете вы нее еще настаивать на том, что я говорил глупости?

Люсиль. Да нет же, нет! А дальше что было?

Маскариль. Верите вы теперь в патетичность моих увещаний?

Люсиль. Ну да! Ну да! Потом что?

Маскариль. Однако вы так волнуетесь, что, мне кажется, вы здорово влюбились в Валера... Одним словом, я сказал барину: "Да, ваша кузиночка очень недурна собой, но..."

Люсиль. Но?

Маскариль. "...но ведь у нея нет 20.000 ливров ежегодной ренты, а вы но должны..."

. Вот ты опять начинаешь глупить! Замолчи, пожалуйста! Олух ты - и больше ничего!

Маскариль. Вот странно, мой господин сказал мне то же!

Люсиль. Убирайся! Вот будет хорошо, если дядюшка застанет тебя здесь в роли наставника! Тебе влетит...

Маскариль. Чорт возьми! Хорошо, что вы мне напомнили! Осторожность-первое дело. Прежде всего заглянем в буфет. Посмотрим, на своем ли месте вино. (Уходит).

Люсиль. Болван! Увы, я сама прекрасно знаю, что я не богата. Это - так, но я молода, - у меня есть достоинства, которых петь у многих других, и каждое утро зеркало повторяет мне, что во мне нет ничего противного. Ах, будь у меня 20.000 ливров ренты!

Валер. Ах, Люсиль!

Люсиль. Валер!

Валер. Наконец я вижу тебя опять! Ну, что здесь делается? Какой прием ждет меня?

. Смейся! Смейся!

Валер. Неужели, по-твоему, мне плакать?

Люсиль. Правда, я и забыла, что Валер женится, - женятся на мадемуазель де-Гранпре! Суди по приготовлениям, могу сказать заранее, милый кузен, что свадьба будет роскошная.

Валер. Погоди, я еще не женился.

Люсиль. Во-первых, на торжество съедется вся окрестная старинная знать - все важные-важные господа, друзья детства новобрачной. И мне думается, что из всей компании дядюшка мой окажется самым молодым.

Валер. Ах, Люсиль, ты преувеличиваешь! Моя невеста по меньшей мере лет на десять моложе его!

Люсиль. Пусть так, чего еще тебе! Эта бабенка любит тебя...

Валер. Ах. нам так славно жилось, пока она не разселась здесь.

Люсиль. Увы, ты говоришь чистую правду.

Валер. Я делал с отцом все, что хотел, и, когда он гневался, какой-нибудь забавный рассказ мой разгонял его мрачное настроение...

Люсиль. И такой образ жизни был гораздо полезнее для его здоровья.

Валер. А теперь я ничего, ровно ничего не могу поделать с ним. Он стал озабочен, раздражителен, ворчлив и окончательно перестал меня слушаться.

Люсиль. О, Небо, что будет с нами, если родители перестанут слушаться своих детей!

Валер

Люсиль. Это невозможно! Увы, ты дал отцу честное слово.

Валер. Вернее говоря, у меня силой вырвали его. Старались подействовать на мою чувствительность. Раз только я не смеюсь, со мной можно сделать все, что угодно. Ты это прекрасно знаешь... И я вынужден был расписаться на большом, белом пергаменте.

Люсиль. Отлично! Это и был свадебный контракт! Итак, Валер, в скором времени ты будешь почтенным отцом семейства.

Валер. Ты шутишь, а мне далеко не весело! К счастью, я нашел возможность, под невинным предлогом покупки моего свадебного костюма и казакинов для слуг, поразвлечься немного, и я отправился в Париж...

Люсиль. Не надо было возвращаться!

Валер. Оставаться дольше я не мог, так как одолжил все наличные деньги моему другу Леандру, а этот ветреник вздумал играть на мои деньги и проиграл их до последняго сантима. Таким образом, он одним махом лишил меня и денег и всех свадебных нарядов.

Люсиль. Как, неужели Леандр все спустил?

Валер. Все: и мои платья и свои! Послушай, Люсиль, умри я сейчас. на месте, если у меня осталось еще хоть одно платье, кроме того, что сейчас на мне!

Люсиль. Значит, тебе придется венчаться в своем будничном костюме. Какого шуму это наделает, вот будет скандал? Чванная мадмуазель де-Гранпре не допустить этого никогда!

Валер. Придется долго ее уламывать! И без того слишком много чести для нея. Но, мне кажется, я слышу голос отца...

Люсиль. Но думаешь ли ты рассказать ему о своих приключениях?

Валер. Э! нет... Я поостерегусь!

Горжибюс. А, наконец-то вы вернулись! (В сторону) Надо выдержать характер! (Вслух) А я думал, что уже никогда не увижу вас! (В сторону) Признаться, порядком безпокоился.

Валер. Каким тоном вы разговариваете со мной, батюшка!

Горжибюс. Разве я не имею на это права? Шутка сказать: сидеть целый месяц в Париже, тогда как здесь слишком тридцать человек ждут вас для высокоторжественной церемонии.

Валер. А почему она по могла быть без меня?

Горжибюс. Сударь, вы забываете, что есть священные вещи, которыми нельзя шутить. Речь идет о девице...

Валер. Весьма почтенной, - это я знаю!

Горжибюс. Потише, сударь! У меня ваше слово и ваша подпись, - и этого с меня довольно.

Люсиль. Но, дядюшка, довольно ли этого для Валера? Валер прав! Подумайте, ведь она почти втрое старше его...

Валер

Горжибюс. Милая племянница, вместо того, чтобы заниматься возрастом других, вы подумали бы о том, что в вашем возрасте по следует вмешиваться в эти дела! А вы, сын мой, знайте, что если взвесить наш спор, то вес туг, будет ни при чем.

Валер. Остается одно утешение: меня никто не упрекнет в том, что я женился на легковесной особой.

Горжибюс (улыбаясь, в сторону). Ах, он все тот же! (Вслух) Сын мой, этот прекрасный брак укрепит наше положение в обществе. Кажется, вы уже вышли из вашего милого детского возраста. И знайте - ваши их выходок я больше не допущу, и смеяться им вы уже не заставите меня!

Валер. Тем хуже и для вас и для меня. Вы будете чувствовать себя хуже. Нет веселья - нет и здоровья!

Горжибюс (в сторону). А ведь плут, честное слово, прав: с этого чертовского брака я все чувствую какое-то недомоганье. (Вслух) Однако мне наскучила вся эта пустая болтовня. И если я только разсержусь, я...

Люсиль. Ах, Господи, дядюшка...

Горжибюс (ласково).

Люсиль. Ваш гнев...

Валер. Как? Ты, кузина, ужо испугалась? Неужели ты но видишь, что батюшка делает все, чтобы казаться разгневанным?

Горжибюс. Ах, бездельник, вот что ты придумал! Ты утверждаешь, будто я вовсе не гневаюсь! Так знайте же, сударь, вы глубоко ошибаетесь: я разъярен... разъярен... страшно разъярен... И чтобы доказать вам это... (Ласково Люсили) Прежде всего... Прежде всего, дорогое дитя мое, удались в свою комнату. (Строю) А ты, любезнейший сынок, останьтесь здесь. Нам необходимо поговорить о весьма важных вещах.

Люсиль. Боже мой! Я еще никогда не видела его таким сердитым! (Уходит).

Горжибюс. Ну, теперь мы наедине и можем поговорить серьезно. Хорошенько подумай о том, что твоя невеста - одна из моих самых старых приятельниц.

Валер. Увы, из самых старых - это я слишком хорошо знаю! К тому же она до того безобразна, что заставляет меня дрожать, когда я смотрю на нее. Она до ужаса напоминает мне достопочтенных старцев на коврах, украшающих мою комнату.

Горжибюс. И что у вас за страсть к преувеличениям! Я прекрасно знаю ее и помню, что вовремя празднеств по случаю крестин -августейшого наследника она произвела при дворе настоящий эффект. Я танцовал с ней и отлично помню, что её красота...

Валер

Горжибюс. Довольно! Вы, пожалуй, сейчас скажете еще какую-нибудь глупость.

Валер. Помимо всего другого, но её угрюмому виду можно судить, что она очень зла...

Горжибюс. А, вот что! Но у ней сейчас переменится настроение, как только она очутится в компании такого красавчика, как вы!

Валер. Ах, батюшка, вы льстите мне!

Горжибюс. Нисколько, нисколько! Ведь ты похож на меня. Да, да! Может-быть, ты и не так хорош, а все же, право, похож на меня... Ах, в твои годы я был, правду сказать, смел и дерзок... Ах-ха-ха!..

Валер. А этот смелый и дерзкий стал бы втупик, как только его отец вздумал бы его угостить танцоркой времен короля Генриха!

Горжибюс. Ладно, ладно! В голове у тебя только вздорные мысли. Друг мой, ты должен прежде всего знать вот что: красота проходит, линяют женския прелести, но деньги не дряхлеют! Подумай только, что эта самая "танцорка" по смерти своей оставит тебе 20.000 ливров ежегодной ренты; так сказано в контракте.

Валер. Чорт возьми, а сказано ли также в контракте о времени, когда я смогу свободно распоряжаться ими?

Горжибюс. Что за мерзкая шутка!

Валер. Отчего? - спрошу я вас. Разве наше предприятие - не настоящая торговая сделка? А не сами ли вы твердили мне всегда, что в торговых делах прежде всего благоразумие заставляет принимать все меры предосторожности?

Горжибюс. Ну, будет ломаться! Или я сумею покарать вас построже...

Валер. По, батюшка, разве вы отважитесь обойтись, как с мальчиком, с тем человеком, который собирается вступить в брак и занять высокое положение в обществе?

Горжибюс

Валер. Вы приказываете мне жениться, - я и женюсь! Что же еще вам от меня угодно, батюшка?

Горжибюс. Правда, я слишком пылок. Ну, успокойся!

Валер. Я уже не сержусь на вас, но согласитесь по крайней мере, что вы далеко не правы.

Горжибюс. Ну, хорошо. Пусть так! Помиримся и вернемся к нашему делу. Твой свадебный костюм и казакины прислуги готовы? Не так ли?

Валер. С моим туалетом задержки не будет.

Горжибюс. Я по спрашиваю тебя о выборе новых костюмов, зная твой изысканный вкус. Скажи только, какого они цвета?

Валер. Насчет цвета не скажу ничего определенного. По это необыкновенный цвет! Такого цвета никто до сих пор не видел Словом, это самый красивый и самый редкостный цвет на свете!

Горжибюс. Хорошо, очень хорошо. А я надену те самые штаны я камзол, которые производили такой эффект...

Валер. На крестинах его высочества дофина?

Горжибюс. Тебе угодно смеяться? Увидишь, увидишь! Мы с тобой будем самыми элегантными молодыми людьми во всей компании.

Валер. Итак, дело решенное. Я приношу себя в жертву, женюсь и буду танцевать с невестой... Но я так закружу ее, что она по меньшей мере с полгода после этого будет больна.

Горжибюс. Ты всегда будешь дурить, но все же... я надеюсь на тебя. Итак, я сейчас отправлюсь к мадемуазель до-Гранпре, а после того лично присмотрю за всеми приготовлениями к торжеству. Ты знаешь, что я люблю блеск и великолепие - и, в особенности, пышность в костюмах. Ведь я хочу, чтобы об этой свадьбе долго, очень долго говорили по всей провинции!

Валер. О, батюшка, будьте уверены: о ней будут толковать.

Валер. Да, толковать не мало будут. Но еще больше будут смеяться над нами. Однако попал я впросак... Впрочем...

Люсиль. Ах, вот хорошо: он - один, и я смогу наконец узнать, что сказал ему дядюшка.

Валер (не замечая Ловили). Да, плохо я сделал, что не признался Люсили...

Люсиль. Люсили? Он говорить обо мне!

Валер. ...в любви, что она мне внушила...

Люсиль. Каков милый нахал! Не сказал об этом ни слова!

Валер. Судя по некоторым признакам, она также любит меня.

Люсиль. Или он не знает об этом?

Валер"Клелии" и, верно, не знает о нежном имени Амура.

Люсиль. Конечно, слышала: амур, амур, амур.

Валер. Никогда отец не согласится соединить нас навеки...

Люсиль. Ну, мы еще посмотрим!

Валер. К тому же, Люсиль совсем бедна. А для моего высокого положения в обществе...

Люсиль. Фи, какой корыстный!

Валер. По-моему, остается одно средство.

Люсиль. А именно?

Валер. Похищение.

Люсиль. Это самое лучшее. (Громко) Если так, кузен, я тоже стою за похищение.

Валер. Как, ты все время была здесь?

Люсиль. Да, была здесь и все слышала. А знаете, кузен, вы очень красноречивы, когда вы одни. Ты только-что говорил о похищении. Я по знаю, что это такое, но нахожу это слово восхитительным, так как оно дает нам средство соединиться на всю жизнь.

Валер

Люсиль. Верно! Но никогда не поздно сделать хорошее. Итак, когда мы поженимся, мы устроим похищение.

Валер. Наоборот!

Люсиль. Как? Похищение раньше свадьбы?

Валер. Уж таков обычай!

Люсиль. Объясни же мне, в чем дело.

Валер. Ну, слушай. Два молодых существа, которые любят друг друга и которых хотят разлучить, бегут в чужую страну и там женятся, - вот что, дорогая моя, называется похищением.

Люсиль. Но, по-моему, это чудно придумало. Кузен, похитим друг друга!

Валер. Вернее говоря, я должен похитить тебя.

Люсиль. Да, да... Только...

Валер. Только?

Люсиль. До побега необходимо известить дядюшку, - иначе он будет очень безпокоиться из-за нашего отсутствия.

Валер. Ты совсем не хочешь думать. Но ведь. Люсиль, он воспротивится нашему отъезду. И потом, еще накажет нас!

Люсиль

Валер. Вот это-то и меня останавливает! Но все же нам необходимо придумать средство... Так как я уверен в твоей любви, отчаиваться нам не следует... А вот и Маскариль.

Маскариль (входя). Увы!

Люсиль. Что с ним? У него такой странный вид, что можно подумать, будто он страшно огорчен!

Валер. Ну, что там? Разве же ты не видишь, что он пожаловал прямо из буфета? Говоря: "прямо", я допускаю лишь известный способ выражения.

Маскариль. Ах! Мне по весело, сударь! Сердце мое озлоблено и сжимается.

Валер. Сердце сжимается, желудок растягивается. Но что такое случилось!

Маскариль. Ах, сударь, всему виной моя чувствительность.

Валер. О, Господи, ты положительно растрогал меня.

Маскариль. Но, сударь, тут нечему смеяться. Вам больше, чем кому-либо, известно, насколько я привязчив... Ведь сколько времени я служу вам!

Валер. Но что же так терзает тебя?

Маскариль. Ужасная это вещь - так стремительно перетаскиваться с одной квартиры на другую.

Валер

Маскариль. Как, сударь, разве же вам неизвестно, что мы переносим наши пенаты с верхняго этажа в нижний?

Люсиль. Да, дорогой. Валер, тебе придется вместе с твоей возлюбленной там устраиваться.

Валер. Люсиль!

Маскариль. Ах, когда я снова узрел те места, которые нам приходится теперь покинуть навсегда, мое сердце задрожало с ног до головы и единовременно испытало волнение, давление, огорчение и смущение.

Люсиль. Он ужасно патетичен!

Маскариль. Ну да! В особенности вас потрясла бы скорбь семейства Дария!

Люсиль. Что такое? Какое семейство Дария?

Валер. Знаешь, он говорит-про тот самый старинный ковер, который в детстве так пугал тебя, а потом заставлял нас так смеяться.

Маскариль. Ну а теперь, сударь, вы не станете больше смеяться, ибо надо обладать каменным сердцем, чтобы не рыдать, глядя на ковер. Видеть в горе столько прекрасных женщин,-нет, это мне не легко... В особенности жаль мадам Статиру-мать и мадмуазель Статиру-дочь.

Люсиль. Ах, мадмуазель Статира!

Маскариль"Неблагодарный Маскариль, зачем, зачем ты покидаешь нас?" Пойдемте, сударь, в последний раз повидаться с ними.

Валер. В этом видна его добрая душа! Твой рассказ, в самом деле, растрогал меня. Пойдем, посмотрим на все происшедшия перемены. До скорого свидания, кузина! (Уходить вместе с Маскарилем).

Люсиль. До скорого свидания!.. Уж не сошли ли они оба с ума? И Валер мог так оставить меня! А мне все кажется, что я интереси!;о этих шерстяных особ. Впрочем, я знаю, что Валер любить меня, и этого мне довольно. Да, если бы не эта мадмуазель де-Гранпре. Ах, Боже милостивый, вот и она!

М-ль де-Гранпре (входит в изящном неглиже, вэ папильотках). Скажите мне, крошка...

Люсиль (делая реверанс). Сударыня!

М-ль де-Гранпре. Не можете ли вы объяснить мне, почему это г. Горжибюс распорядился, чтобы меня разбудили так внезапно Ради чего?

Люсиль

М-ль де-Гранпре. Как! Валер вернулся! Это ласкает мою душу! Ах, какое известие!.. Мое смущение, мое волнение... моя целомудренная страсть... Значит, торжественная церемония может состояться сегодня же? Ах, я но жалуюсь, но наш молодой человек напрасно заставил так долго ждать себя. Особа моего положения, дорогая моя, но привыкла к подобным запаздываниям.

Люсиль. Совершенно верно, сударыня, вы имеете право сильно гневаться. На вашем месте, я в наказание - да, да! - я отказалась бы выйти за него замуж.

М-ль де-Гранпре. Вы так думаете, милочка? А по-моему, к молодежи надо относиться снисходительно. К тому же, прочная, давняя дружба, связывающая меня с его почтенным отцом...

Люсиль. Конечно, сударыня, вы правы, но все-таки вы поступаете опрометчиво, не проявляя никакого гнева. Вот вы увидите, что этот волокита устроить вал какое-нибудь дурачество.

М-ль де-Гранпре. Дурачество? Мне? Хотела бы я это видеть! Благодарение Небу, еще до конца сегодняшняго счастливого дни я буду иметь на Валера самые священные права и сумею заставить его обращаться со мной так, как я того заслуживаю. Господи, Боже мой, да если только он осмелится ослушаться меня...

Люсиль (в сторону). Ах, бедняжка Валер! Несомненно, что она его побьет!

М-ль де-Гранпре. Без сомнения, теперь-то он но станет опаздывать... Пожалуй, неудобно будет, если он застанет меня в подобном, хотя и элегантном неглиже!

Люсиль. Напрасно, сударыня, вы так думаете. Оно вам очень к лицу. Вы в нем по меньшей мере на 20 лет моложе выглядите.

М-ль де-Гранпре. Что такое? На 20 лет моложе? Что же, по-вашему, я нуждаюсь в том, чтобы мне сбавили 20 лет? Что, вы в пеленках хотели бы меня видеть? Ах, на 20 лет моложе!.. Нет, как вам это правится! Какая дерзкая девчонка! Только -потому, что она на самую малость моложе меня... Правду сказать, я слишком добра, снисходя до того, что забавляюсь и болтаю с ребенком в то время, как самое священное, самое великое, самое прекрасное, самое важное в жизни настоятельно требует от меня напряжения всего моего внимания и всех благородных чувств! Я по имею права терять ни минуты... Мои украшения, цветы, мои драгоценности, мои кружева, мои перья, мои платья, мой девственный брачный наряд, ночной... Ах, я хочу, чтобы сегодня вечером все женщины полопались от зависти, глядя на меня... До свиданья, деточка... Эй, Жанетта, Флинотта, Марона, Плотина, Мартина!..

Люсиль. Ну, можно ли допустить, чтобы такой молодой красавец, как Валер, женился на подобной женщине!

Люсиль. Наконец-то ты вернулся! Скажи, пожалуйста, почему ты так внезапно бросил меня?

Валер. Это виноват Маскариль!

Люсиль. Что это он тащить сюда?

Маскариль (волочит за собой большой ковер). Пожалуйте, пожалуйте, несчастное семейство...

Валер. Подобно благочестивому Энею, он уносит с собой свои пенаты. Да ты, никак, с ума сошел?

. Простите, сударь, но я ни за что на свете не разстанусь со своими старыми друзьями. Ах!

Люсиль. Что с ним?

Маскариль. Ах! (Вытирает пот со лба). Согласитесь, мадемуазель, что невозможно тащить на себе целых два десятка особ и сколько-нибудь не чувствовать этого! (Разворачивает ковер). Почтенная семья - о, благородная кровь королей! Мне одному вы обязаны своим спасением! Приходилось ли когда-нибудь созерцать зрелище, более величественное и более трогательное? Взгляните, нет, мы взгляните только на этих персов и персиянок (втыкает палец в дыру), на этих просверленных персов и персиянок! Ах, какие прекрасные руки, гордые лица, благородные, безупречные лбы, красивые носы и чудные маленькия головки! Несомненно, живи я в то время...

Валер. Во времена Александра Великого! Надо думать, что ты строил бы куры мадам Статире! Ну, а покуда скажи, что ты намерен делать с этими особами?

Маскариль. А если поместить их на эту ночь в опочивальню вашей будущей супруги? Ведь оне так напугают ее, что прогонят за тысячу лье от нас!

Валер. Какая мысль!

Люсиль. Э! мадемуазель Гранпре, вероятно, привычна ко всему.

Валер. Если бы только мне удалось, не нарушая данного слова, посредством какой-нибудь хитрости принудить ее отказаться от меня! (К Маскарилю, подражающему жестам фигур на ковре)

Маскариль. Позвольте, мне на-днях прочли одну любопытную историю... Да, я припоминаю... Речь шла о любовнике, попавшем в очень затруднительное положение... И о девице, тоже в затруднении. Словом, положение точно такое же, как у вас обоих... Но, позвольте, что они сделали с другой особой? Ах, да! Вспомнил! Сударь, ваше дело в шляпе.

Валер. Говори скорей.

Люсиль. Ах, дорогой мой Маскарильчик!

Маскариль. Теперь уже "дорогой мой Маскарильчик"!

Валер. Поторопись!

Люсиль. Говори же!

Валер. В чем твоя хитрость?

Люсиль. Что ты придумал дли нашей красотки?

Маскариль. Как и в романе, я, клянусь, продам ее великому султану.

Валер. Продать ее? Увы, мы по в Турции живем, и из этого ровно ничего не выйдет...

Маскариль. Да вы сперва послушайте...

Валер. Дело не терпит!

. Вы увидите!Люсиль. Говори!

Маскариль. Ну, вот, прежде всего...

Валер, Люсиль (вместе). Прежде всего?

Маскариль. Стойте! Не торопите же меня так! У меня столько воспоминаний в голове, что я, того и гляди, растеряю их по дороге. Позвольте, на чем я остановился? Ах, да! Прежде всего я снаряжаю галеру и являюсь к красотке ночью, замаскированным, во главе моих рабов, конечно, в свою очередь замаскированных. Я выламываю все двери, вхожу в комнату с обнаженной саблей в руках, схватываю красотку, сажаю ее на круп лошади и скачу - или, точнее говоря, мой конь - скачет в галоп. (Бегает по сцене). Мы прибываем в Алжир! (Останавливается). Там я запираю ее в сераль. (Делает жест, точно поворачивает ключ в замке). А после того дарю ее для развлечения его величеству султану (Делает низкiй поклон).

Валер. Нечего сказать, хорош подарок! Чорт подери, нашел время для своих дурачеств!

Люсиль. Увы, бедный друг Валер, уже ничто не в состоянии избавить тебя от твоей горькой судьбы! И тебе надо подумать о своем костюме.

Валер. Недурно сказано! Или ты забыла, что у меня нет никакого костюма! Да, друг Леандр недурно распорядился...

. А твой отец так мечтает о блеске!

Валер. О, если он гонится за блеском, то мы можем это устроить ему!

Маскариль. Сударь, сударь, у меня явилась идея!

Валер. К чорту!

Люсиль. Все-таки скажи.

Маскариль. К чорту!

Валер. Говори, плут.

Маскариль. У меня зашить рот.

Валер. Тебе его распорют!

Маскариль. Нет, петь, я сам распорю. Вы увидите, как это чудесно, как чудесно! И слово свое сдержите и вместе с тем отобьете охоту у вашей барыни вступать в брак с вами.

Люсиль. Но что это за чудесное средство?

Валер. Опять какая-нибудь глупость!

Маскариль(Хочет уйти).

Валер, Люсиль (вместе). Маскариль:

Маскариль Что. Ну, хорошо! Я подумываю об одной театральной штучке. Помнится, это было сыграно одной из странствующих по провинции трупп. На манер покойного Тес... (произносит слово, чихая). Теспис! Да поможет вам Бог! Если не ошибаюсь, пьеса называлась "Казакин". Это был недурной фарс, написанный каким-то молодчиком, не то Вольером, не то... Мольером, обойщиком его величества. Разсказывают, что подобная история приключилась с ним самим. В молодости, работая в ковровой мастерской, он испортил какой-то замечательный ковер, и отец в наказание сшил ему из этого ковра казакин, в котором заставил его щеголяй, по всему городу. Благодаря этому у пою и зародилась мысль написать забавный фарс...

Валер. Своей историей ты только отвлек нас от дела!

Маскариль. Напротив, сударь, я во весь дух скачу к нему. Подобно мне, вы любите семейство Дария? Не так ли? Сударь, вам необходимо сшить себе из него казакин!

Валер. Как? Из этого ковра'

Маскариль. Ну, конечно, сударь. Ни Соломон премудрый во всей славе своей, ни единый из 60 царедворцев, сопровождавших его повсюду и носивших голубой казакин его величества, не были одеты так великолепно, так, осмелюсь сказать, по-царски...

Валер. Что за вздор!

Люсиль. Ну, нет! Я но нахожу это вздором. У тебя нет свадебного наряда, но зато есть материя, которою ты и воспользуешься. Хотят блеска? Его и будет достаточно!

Валер. Может-быть, эта мысль и впрямь не дурна. И её сумасбродство мне по сердцу... Я это обдумаю.

Маскариль. Ладно, все уже обдумано. Послушайте меня, не противьтесь, я уж все устрою наилучшим образом.

Валер. Ты - единственный человек в мире, которому может прийти в голову такая безумная мысль!

Маскариль. Ах, сударь, я хорошо сознаю, что это - безумие, но это единственное средство доставить торжество разуму. (Поднимает руки Липера). Держитесь вот так. (Снимает мерку).

Валер (Люсили). Но к чему это поведет?

Люсиль. Во всяком случае, мы выиграем время. Мадемуазель де-Гранпре, имея такия претензии, будучи так тщеславна, никогда - нет, никогда! - не посмеет принять твою руку...

Маскариль (опуская руки Валера). Руки вниз!

Люсиль. Тем более в столь многолюдном обществе! Дядюшка по удержится и расхохочется. Уж я его знаю: ему не совладать с собой!

Валeр. Может-быть!

Маскариль (поднимает ногу Валера). Поднимите!

. Но тебе прежде всего следовало бы повидаться с ней наедине. Опасение появиться вместе с тобой на людях может заставить ее быть решительнее.

Валер (скачет но одной ноге). Ты дала мне прекрасный совет, я им сейчас воспользуюсь.

Маскариль. Сударь, можете опустить ногу. Все сделано. Ваше платье готово.

Валер. А где же оно?

Маскариль. В моей голове.

Люсиль. Не следует стараться над его отделкой. Вышло бы только посмешнее, и этого будет вполне достаточно.

Маскариль. Оставьте, мадемуазель, шутить! Что станут говорить про Маскариля, если увидят плохо сшитое платье его господина?.. Уж будьте покойны. Я все обдумал, и все сойдет на славу. Сударь, у вас будет Эфестион на плечах, Александр на кармане, две очаровательных женщины на спине, а для ляжек я приберегу парочку прекрасных, больших, жирных и белых рук.

Валер. Хорошо, очень хорошо, друг мой. Самое главное - покончить с этим как можно скорее. Делай вот этакие стежки! Позови двух-трех портных и заберись с ними в наше прежнее помещение.

Люсиль. Об этом уж я позабочусь. Надо будет вывернуть наизнанку какое-нибудь старое платье и нашить на него этот ковер. Таким манером работа пойдет скорее.

Валер. Но у меня нет другого платья, кроме того, что на мне.

Маскариль. Да не безпокойтесь, сударь! У вас будет такой казакин, какого никогда никто и не носил. Самое глазное дело - начало! И кто знает? - быть-может, мы с вами создадим новую моду!

Валер. Поспешим! Итак, Люсиль, до скорого свиданья!

. Ступай, мой дорогой Валер. Возможно, что ты - самый безумный, но вместе с тем и самый милый из всех людей на свете. Ах, дядюшка!

Горжибюс (в парадном костюме). Что это значить, сын мой? Я нахожу тебя все в том же неглиже, тогда как уже все общество... (Замечает, что Маскариль торопливо укладывает ковер). А это еще что такое?

Маскариль. Это, сударь? Ведь это ваше знакомое семейство!

Горжибюс. Каким образом попал сюда этот ковер?

Валер (заикаясь). Батюшка... Это... то...

Маскариль (перебивая его). Изволите видеть, сударь, мой господин намеревается выказать утонченнейшее внимание своей нареченной.

Горжибюс. Как, он преподнесет ей эту старую дрянь?

. Средь множества особ на ковре мы нашли портрет мадемуазель де-Гранпре. Посмотрите, он бросается в глаза. Вот этот пузатый старый евнух...

Горжибюс. Негодяй! Пошел вон! Да если бы я не владел собой... (К Валеру). Вот что, господин повеса, вы придумали! Издеваться изволите? (К Маскарилю). Прежде всего, убери это с глаз моих. А вы, сударь, немедленно одевайтесь...

Валер. Иду, иду, батюшка. Остается только кое-что поправить в моем костюме.

Горжибюс. Ничего не забудь, чтобы сделать его покрасивее!

Валер. О, батюшка, будьте спокойны: за его эффект я отвечаю!

Маскариль. И я позволяю себе вас заверить, что ничего подобного вам не приходилось до сих пор видеть. Клянусь тем, что теперь находится у меня под мышкой. Идемте, сударь. (Уходит).

Валер. Ах, батюшка, я чуть не позабыл. Мне очень хотелось бы повидаться с глазу на глаз с моей целомудренной невестой. Как вы полагаете, сегодня её стыдливость разрешит мне эту милость?

Горжибюс. Конечно. Она будет в восторге от твоей просьбы. Но я еще раз повторяю: ступай одеваться!

Валер. Бегу и надеюсь по возвращении застать здесь мою достойную и почтенную супругу. (Уходит).

Горжибюс. Какого чорта он еще придумал? Мне не нравится его насмешливый вид. Что скажешь на это?

Люсиль. Кто?

Горжибюс. Ты!

Люсиль. Я? Ровно ничего, дядюшка!

Горжибюс. Ах. несмотря на все обещания Валера, я с большим трудом верю ему. Я все, все еще боюсь, что в самую последнюю минуту торжества он выкинет какую-нибудь дьявольскую штуку.

Люсиль. Вы не правы, дядюшка! Валер сдержит свое слово. Он так мне и скатал. Он лишь тоща будет считать себя свободным, ели сама мадемуазель де-Гранпре откажет ему в своей руке.

Горжибюс. В таков случае он сегодня уже будет её супругом.

Люсиль. Это неизвестно...

Горжибюс. Что такое?

Люсиль совершенно откажется от Валера.

Горжибюс. Это мало вероятно!

Люсиль. А если такое счастливое несчастье все-таки случится?

Горжибюс. О, хотел бы я видеть, как это нам нанесут подобное оскорбление!

Люсиль. Валер получит тогда право располагать собой, как хочет?

Горжибюс. Безусловно! Но этого не может случиться!

Люсиль. Но все же вы даете мне в этом слово?

Горжибюс. От всего сердца!

Люсиль. Благодарю, дядюшка!

Горжибюс. По отчего ты завела об этом речь? Уж не сговорились ли вы? Признаться, я всегда подозревал этого повесу в любви к тебе.

Люсиль

Горжибюс. Этот безстыдник осмелился признаться тебе в любви?

Люсиль. Не следует упрекать его за это. Он очень долго собирался с силами, прежде чем признаться мне.

Горжибюс. И ты но разсердилась на него?

Люсиль. Нет, разсердилась, но за то, что он так долго заставил меня ждать.

Горжибюс. А ты, в свою очередь, сказала ему, что любишь его?

Люсиль. Мне было бы страшно грустно, если бы он усомнился в этом.

Горжибюс. Вы не очень-то. стесняетесь, как я погляжу на вас!

Люсиль. Ошибаетесь, дядюшка. Мы очень стесняемся. Потому что, если б не вы, я теперь была бы уже похищена.

Горжибюс. Почему это: если б не я?

Люсиль

Горжибюс. А, вы отложили! Значить, я... (В сторону) Никак не могу разсердиться! (Громко) Так скажи мне, Люсиль, не известны ли тебе намерения Валера? Верно, он не хочет жениться на той, кого я ему предназначил?

Люсиль. Как раз наоборот, дядюшка: это она, может-быть, не желает итти за него?

Горжибюс. А почему бы это ей не быть его женой?

Люсиль. Она будет его женой, если выйдет за него замуж.

Горжибюс. Он откажется?

Люсиль. Он этого не сделает, потому что дал вам слово.

Горжибюс. Туг что-то не ясно. Тем не менее, я не безпокоюсь. Если вся ваша надежда основана на отказе невесты, то уверяю тебя, Люсиль, что сегодня ты будешь плясать на свадьбе Валера...

Люсиль

Горжибюс. А в ожидании этого пригласи-ка мадемуазель де-Гранпре и скажи ей, что я хочу здесь поговорить с ней.

Люсиль. Повинуюсь, дядюшка, но предупреждаю вас, что я лично ни за что не откажусь от Валера. Еще до вечера могут случиться разные обстоятельства.

Горжибюс. А что может случиться? Кто это дерзнет противиться моей воле?

Люсиль. Кто? Семейство Дария! (Уходит).

Горжибюс. Семейство Дария? Что это значит? Что она хочет сказать этой своей семьей Дария? Надо все же сознаться, что эти дети прекрасно подходят друг к другу. Это - так, но у Люсили нет никакого состоянии, а Валер принадлежит к числу тех ветрогонов, у которых никогда нет своих денег. Раз интересы всей фамилии требуют известного брака, все остальные соображения должны умолкнуть.

М-ль де-Гранпре. Милый Горжибюс, ваша племянница передала мне, что вы желаете поговорить со мной.

Горжибюс

М-ль де-Гранпре. От Валера? Поручение от Валера? Разве он сам не может поговорить со мной? Неужели же я так отвратительна? Ведь он наконец здесь, и брачная церемония может состояться сегодня же! Я готова. Что скажете о моем девственном наряде?

Горжибюс. В нем виден вкус.

М-ль де-Гранпре. Это потому, что сшито лучшей мастерицей. И... (наклоняет голову) разве я не восхитительно причесана? А знаете, друг мой, я нахожу этого красавчика несколько фатоватым. Его медлительность меня прямо удручает, и как бы ни извинять ее, я все же нахожу, что мое положение требует к себе большого уважения и любезности.

Горжибюс. Его надо простить, друг мой! Ведь молодежь так легкомысленна.

М-ль де-Гранпре. Кому вы это говорите? Но все же его следует научить относиться с должным уважением к нашему слабому полу.

Горжибюс. Валер - славный малый и в нравственном и в физическом отношении, но он... еще немного ветрен.

М-ль де-Гранпре. Конечно, конечно. Он молод, а мы с вами - достаточно опытные люди для того, чтобы знать, как следует обращаться с молодежью. Едва только нас свяжет священными узами Гименей, я сумею направить его на путь истинный. Я научу его быть разумным - для этого у меня есть средства. Через каких-нибудь два года вы не узнаете его.

Горжибюс. Не обращайтесь с ним слишком сурово. Ведь вам известно, как я воспитывал его!

М-ль де-Гранпре

Горжибюс. Он очень уважает вас.

М-ль де-Гранпре. Поменьше бы уважения, да побольше внимания. Разве же это не ужасно, что со времени его возвращения он еще не засвидетельствовал мне своего почтения? Уж не мне ли первой бежать к нему? Очень неприлично для влюбленного опаздывать на свидания!

Горжибюс. Он сам настолько сознаёт свою вину, что попросил меня выхлопотать для него у вас частную аудиенцию.

М-ль де-Гранпре. Tête-à-tête... Валер добивается tête-à-tèté со мной! Вот это прекрасно! Но должна ли я ему оказать эту благосклонность до того, как узы Гименея... Подумайте только: приличие, благопристойность, долг, сдержанность, стыдливость...

Горжибюс. О, он уверил меня, что на вашу стыдливость не будет сделано никаких покушений. Знаете ли вы, что с тех самых пор, как было решено, что он на вас женится, Валер сделался удивительно благоразумен!

М-ль де-Гранпре. Тем хуже! Никогда не следует впадать в крайность. Некоторая пылкость идет к молодости. В его годы надлежит быть предприимчивым. Скажите, пожалуйста, быть может, этот блондинчик вовсе не ваш сын, - так мало похож он на вас. Мне помнится, мой добрый друг, в его лета вы держали себя с женщинами так дерзко, так смело...!

Горжибюс. Ах! Правду сказать, я в молодости был порядочным негодяем...

М-ль де-Гранпре. Надеюсь, ваш сын похож на вас?

Горжибюс. Будьте покойны: материал доброкачественный! У моего Валера превосходные задатки, которые нуждаются только в развитии.

М-ль де-Гранпре не по себе...

Горжибюс. Я-то понимаю вас. (Кланяется). Я сейчас пришлю Валера.

М-ль де-Гранпре. Какой вы жестокий! Покидать меня в таком состоянии! Какая минута для сердца столь чувствительного, как все!

Горжибюс. Что вы, что вы! Побольше мужества! Робеть нечего... Оставляю вас с вашим будущим супругом. (Уходит).

М-ль де-Гранпре. Наконец-то я увижу этого очаровательного Валера! Но все ли на мне в порядке? Да, все отлично! Правду сказать, я кажусь себе лучше всех на свете. Верно говорят, полнота красить женщину. Ну, скажите, может ли сравняться со мной какая-нибудь тоненькая штучка? Бедняжки, рядом со мной что бы оне представляли? Но сюда идут... Как я волнуюсь... Я чувствую, что краснею до корня волос.

Маскариль (держит в руках казакин).

М-ль де-Гранпре. Не Маскариль ли это?

Маскариль. Он самый и есть, сударыни!

М-ль де-Гранпре. Подойди-ка, плутишка, поближе. Что за ужасный казакин? Где ты его раздобыл?..

Маскариль. В ваших аппартамептах, сударыня!

М-ль де-Гранпре. Но... ведь это старый ковер!

Маскариль. Но платье - все же новое.

М-ль де-Гранпре. Новое оно или старое, - надеюсь, это не ливрея дома Горжибюсов!

Маскариль. Нет, надемуазель, это - ливрея семейства Дариев!

М-ль де-Гранпре. Какое там еще семейство Дариоз! Я прекрасно знаю все лучшие дома, по про семейство Дариов слышу впервые только от тебя.

Маскариль

М-ль де-Гранпре. Что за странная мысль - нарядить своих слуг в ливрею несуществующого дома!

Маскариль. Это все от чувствительности! Мой барин так привязан к этой почтенной фамилии, что хочет носить на себе её портреты в натуральную величину.

М-ль де-Гранпре. Как это понять? Не сошел ли он с ума? Или я сама - сумасшедшая?

Маскариль. Весьма возможно, мадемуазель.

М-ль де-Гранпре. По какой, нахал! А Валер все не идет.

Маскариль. Я пойду за ним, сударыня! (Кланяется и уходит).

М-ль де-Гранпре. Какой нелепый лакей! Дурак и нахал! Я вышвырну его на другой же день после свадьбы! Что же это, он издеваться надо мной будет?

(входит). Мадемуазель, вот и мой господин!

М-ль де-Гранпре. О, Небо! Что за странный наряд! Не сон ли это? Сударь...

Валер. Маскариль, удались!

М-ль де-Гранпре. Сударь, я желаю немедленно знать, что означает этот маскарад? Кажется, тенор - не масленица! Возмутительный маскарад, отвратительный...

Валер. Как? Вы называете маскарадным костюмом такой редкостный, такой благородный, наконец, свадебный костюм?

М-ль де-Гранпре. Ваш свадебный костюм?!

Валер. Он самый, сударыня! Будучи так много наслышан о вашем вкусе, я прежде всего пожелал узнать ваше мнение о моем наряде. Пощупайте. Прекрасная, добротная материя!

М-ль де-Гранпре. Какой ужас! С каким же лицом предстанете вы в таком виде пред столь многочисленным и избранным обществом?

Валер. А почему же нет? С таким костюмом мне нечего меняться в лице (Оглядывает себя со всехъ сторон).

М-ль де-Гранпре

Валер. Другого костюма, кроме этого, у. меня нет. Но я заказал и скоро получу казакин из "Неистового Роланда", в котором намереваюсь сделать все визиты.

М-ль де-Гранпре. Да ведь вы станете посмешищем всей страны! За вами будут бегать мальчишки! Вас примут за сумасшедшого!

Валер. Но в таком случае и вас примут за сумасшедшую, потому что - предупреждаю вас! - немедленно после свадьбы я наряжу вас в точно такия же материи.

М-ль де-Гранпре. Так ли, сударь, я поняла вас? Вы и на меня желаете напялить ковры?

Валер. Но разве, сударыня, вы не знаете этого? Ведь уже в продолжение целого месяца парижския фабрики изготовляют для вас гобелены.

М-ль де-Гранпре. Гобелены? Я задыхаюсь от гнева!

Валер. О, я выбрал для вас все нежное, - пейзажи, вода... Вот увидите, какие очаровательные уточки будут...

М-ль де-Гранпре. У-у-у-точки... Для меня у-у-у-уточки?! Так знайте же, сударь, что никогда в жизни я не буду носить уточек!

Валер. Быть-может, вам больше нравятся лебеди или павлины? Никакие расходы меня но остановят!

М-ль де-Гранпре. Ну, знаете, это уже слишком! И вы осмеливаетесь думать, что я подчинюсь вашим глупым причудам?

Валер (надевает шляпу). Чорт возьми, хотел бы я взглянуть на того, кто осмелится во подчиниться моей воле!

М-ль де-Гранпре. Что за властный тон! Посмотрите на этого юного наглеца!

Валер

М-ль де-Гранпре. А о каких правах вы изволите говорить, милостивый государь?

Валер. О тех самых, милостивая сударыня, которые муж имеет над своей женой!

М-ль де-Гранпре. Какой нахал!

Валер. Я знаю, что имею право обращаться с вами очень строго, но не прибегну к строгости до тех пор, пока вы сами не принудите меня к этому.

М-ль де-Гранпре. Я не знаю, сударь, куда уж дальше итти, раз вы хотите заставить меня носить и лебедей, и павлинов, и уточек!

Валер. Как же! Ямогу еще сослать вас в Лимозен, в мое старое поместье, а сам в это время с добрыми приятелями и милыми женщинами стану весело прокучивать ваши 20.000 ливров ренты на празднества и подарки!

М-ль де-Гранпре. Даже при дворе еще не было такого распутника, как этот молодой негодяй'

Валер. Но почему вы гневаетесь? Ведь насчет этой ссылочки вашей мы условились с отцом.

М-ль де-Гранпре. А! И старик принимает участие в заговоре!

Валер. Прекрасная подруга! Я счел долгом дать вам эти маленькия разъяснения еще до того, как сладчайший из обетов соединит нас на всю жизнь.

М-ль де-Гранпре. Он еще не произнесен!

Валер. В подобных делах никогда не следует обманывать себя. Теперь вам известны мои крайне простые вкусы: ручьи... травы... нежная зелень...

М-ль де-Гранпре

Валер. Однако целое общество ждет нас! Нам необходимо отправиться в большую залу. Ах, какой фурор произведет наше с вами появление!

М-ль де-Гранпре. Нечего, сударь, торопиться. Можно еще повременить!

Валер. Ах, трепетное желание закрепить за собой права на столь прекрасную особу, как вы, не позволяет мне дольше ждать. Благоволите взять мою руку. Идемте!

М-ль де-Гранпре. Не прикасайтесь ко мне, демон! О, что за гнусная семейка! Отец и сынок сговорились и думают только об одном: как бы добраться до моего состояния! Но они жестоко ошибутся в своих гнусных расчетах. Можете отправляться, сударь, и оставить для себя самого лимозенское жилье, ковры и уточек. Никогда вы не удостоитесь чести назвать своей супругой благородную девицу, - никогда, никогда, никогда! Уточек! Это мне-то носить уточек! Знаете, молодой человек, никогда в жизни я не предполагала, что придет такой день, когда мне придется украсить себя уточками! Уточки!!! Нет, как вам это правится!!! (Шумно удаляется).

Валер. Отлично! Все идет согласно моим желаниям.

Люсиль. Ну, Валер... Ах, но могу удержаться от смеха. Какой же ты потешный! Ну-ка, повернись...

Валер (недовольном тоном). Ну, скорей кончай смеяться. Нам надо серьезно поговорить с тобой.

Люсиль. Ах, ах... Ну, кончила... Так ты говоришь, что эта кривляка...

Валер. Пришла от меня в ужас!

Люсиль. Какая милая женщина!

Валер

Люсиль, Ах, прелестная женщина!

Валер. Могу тебя уверить, что она уже более не желает выйти за меня замуж.

Люсиль. Кончится тем, что я стану ее обожать. А вот и наш Маскариль!

Маскариль (входит). Мужайтесь, сударь, мужайтесь! Наберитесь духу от всех героев, окружающих вас. Сюда бежит ваш отец и с ним - мадемуазель. Бедная крошка в таком волнении, в таком смятении, в таком горе, что против воли вы должны будете умереть от... смеха.

Валер. Ты, значит, видел эту огорченную красотку?

Маскариль. Да, сударь, из-за двери. Сначала она не своим голосом звала отца, а затем стала осыпать его ругательствами.

Люсиль. Тише! Я слышу их голоса.

М-ль де-Гранпре. Пожалуйте, сударь, пожалуйте. Смотрите скорее, - обманула я вас? Вот в каком виде ваш наследничек позволил себе предстать предо мной!

Горжибюс. Как, несчастный, вы... еху) Ах... ах...

Люсиль. Ведь я тебе говорила, что дядюшка с большим трудом удерживается от смеха.

М-ль де-Гранпре. Как, сударь, вы даже не разсердились?! Уж не находите ли вы, что этот юный повеса хорошо поступил?

Горжибюс. Простите... Ах... ах.. Я страшно сердит! Ах... ах...

М-ль де-Гранпре. Но вместо того, чтобы гневаться, вы смеетесь! Да, вы смеетесь, - вы разливаетесь... как водосточная труба в дождь. Да будет вам известно, что в настоящее время я всего менее расположена дозволить потешаться на мой счет!

Горжибюс. Нет, нет, я не смеюсь... Ах... ах... ах... Разве же я осмелился бы... Ах... ах... ах... Отвечайте прямо, сударь: вы отказываетесь жениться на мадемуазель де-Гранпре?

Валер. Батюшка, я и не думаю отказываться! Напротив, это мадемуазель не находит меня достаточно красивым для того, чтобы выйти за меня замуж!

М-ль де-Гранпре. Но кто же отважится выйти за такого чудака?

Люсиль. Я! Я люблю чудаков, и, если только дядюшка пожелает мне сделать подарок и преподнесет вот этого чудачка...

М-ль де-Гранпре. Видите, какие сладкия речи! А известно ли вам, сударыня, что это - еще не все? Мало того, что он сам так нарядился, он желает и меня заставить носить уток...

Горжибюс

М-ль де-Гранпре. Тех уток, которые...

Маскариль (Горжибюсу). Сударь, эта женщина с ума сошла.

Горжибюс. Мне и самому так кажется.

Валер. Согласитесь, мадемуазель, что если отец мой лишил меня права выбора жены, то он не может лишить меня права выбора костюмов.

Горжибюс. Послушайте, друг мой, все это зашло слишком далеко, и мы не можем допустить, чтобы сумасбродства мальчишки...

М-ль де-Гранпре. Да замолчите, пожалуйста! Этот нахал во всех отношениях - копия своего отца! Хоть и старый, хоть и потрепанный, хоть и поношенный, вы ничем не лучше и не умнее вашего сынка, и сколько бы вы ни хитрили, вам никогда не удастся запереть меня в вашу лимозенскую тюрьму, вместе с вашими уточками.

Горжибюс. Не иначе, как горе бросилось ей в голову!

Валер. Итак, мадемуазель, это - решенное дело: вы отказываетесь от меня? Люсиль не будет такой разборчивой и охотно примет мою руку, возьмет меня таким, каков я есть!

Люсиль. Ну, конечно. Для меня казакин не имеет никакого значения.

Горжибюс. Как, ты согласна обвенчаться с этим безмозглым человеком? И притом в подобном виде?..

. Если это доставит ему удовольствие, я даже готова носить уток!

Валер. Вот что называется: послушная жена! Дай мне руку, Люсиль! (Направляется к Горжибюсу). Батюшка, мне вернули мое слово!

Люсиль. Но вам, дядюшка, я слова не верну!

Горжибюс (между молодыми людьми). Ты, хитрюшка, и ты, плут, - вы оба посмеялись надо мной! Ну, хорошо, Валер, будь по-твоему: я отдаю тебе Люсиль, но под условием, что ты пойдешь с ней венчаться в этом самом костюме.

М-ль де-Гранпре. О, неслыханная вещь! Я даже готова лично присутствовать на такой скандальной свадьбе. Любопытно все видеть...

Валер. Неблагодарная красавица, я разсчитываю на вас: ведь вам известна моя страсть к старинным коврам! Хорошо, отец, я принимаю ваше условие: я женюсь на Люсиль и под венец пойду в этом самом костюме. Для этого мне только придется... вывернуть его на изнанку! (Приводит свои слова в исполнение).

Маскариль. Ну, слава Богу! Теперь-то. сударь, вы женитесь, как следует быть. И если я в конце концов пропущу стаканчик-другой вина, то смело скажу, что это вино не краденое, а вполне заслуженное.