Амфитрион.
Действие первое

Заявление о нарушении
авторских прав
Автор:Мольер Ж.
Категория:Комедия

Предыдущая страницаОглавлениеСледующая страница

Амфитрион

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Созий один.

Созий.

Кто там?.. Мой страх все больше шаг от шагу.
Я в мире, господа, со всеми на земле!
Какую надобно отвагу,
Чтоб в поздний час бродить во мгле!
Мой господин, покрытый всякой славой,
Плохую шутку разыграл со мной!
Когда бы ближнего любил он, право,
Меня бы не послал блуждать во тьме ночной.
Чтоб рассказать жене про бой кровавый
И возвестить, что он назад идет,
Он мог бы подождать, покуда рассветет.
О милый Созий, почему же
Так горек жребий дней твоих?
Да, быть слугой великих - хуже,
Великий требует, чтоб все в природе целой
Стремилось за его желаньями поспеть;
Дождь, ветер, буря, зной, ночная тьма, день белый -
Он скажет - должен ты лететь.
Ты можешь двадцать лет изрядно
Со всем усердием служить, -
Довольно раз не угодить -
Тебя накажут беспощадно.
А мы, по глупости своей,
Быть подле них считаем вроде чести,
Довольны тем, что мы в глазах других
Без меры счастливы на нашем месте.
Напрасно разум к нам взывает: отдохни!
Напрасно иногда то ж говорит досада, -
Над нами властвуют они
Одним лишь видом - словно так и надо! -
И мы от одного их ласкового взгляда
Готовы вновь влачить в постыдном рабстве дни.
Но вот во тьме я вижу наши стены!
Теперь я должен как посол
Речь приготовить для Алкмены.
Подробно должен я явить ее очам
Победы день, во веки знаменитый…
Но как же сделаю я это - вот поди ты! -
Когда я не был там?
Ну, не беда! Я все - напор и отступленье -
Как очевидец, опишу вполне.
Немало слышим мы рассказов про сраженья
Тех, кто держался в стороне.
Но чтоб прошла свободно сцена,
Я роль свою немедля повторю.
Вот это - комната, а мой фонарь - Алкмена,
Я как посол вхожу, и так я говорю…

(Ставит на землю фонарь и обращается к нему.)

«О госпожа моя! Ваш муж, мой господин,
Амфитрион (прекрасное вступленье!)
По-прежнему весь полн пред вами восхищенья,
Меж всех избрал меня, чтоб я один
И то, как жаждет он скорей увидеть вас».
«Ах, милый Созий, в этот час
Так рада я тебя увидеть с нами».
«Приемом вашим я польщен,
И будут все теперь завидовать мне вдвое».
(Хорош ответ?) «Ну что Амфитрион?»
«Он чувствует себя, как все герои,
Когда их слава к подвигам стремит».
(Прекрасно! Что за выраженья!)
«Когда ж героя возвращенье
Нам душу счастьем упоит?»
«Со всей поспешностью, бесспорно,
Но медленней, чем жаждет сам того».
(Ого!) «Но расскажи нам ход войны упорной,
Его слова, дела, не скрывши ничего».
«Он меньше говорит, чем совершает,
А совершает то, что в трепете враги!»
(Откуда мысль моя все это добывает?)
«А что мятежники? Но только не солги».
«Не выдержали нашего напора,
Бежали в ужасе, едва завидя нас.
Их вождь убит, отважный Птерелас,
Взят приступом Телеб, и скоро
О наших подвигах весь мир заговорит!»
«О боги! Вот успех! Едва поверить смею.
Но расскажи точней, как нами враг разбит».
«Без лишней похвальбы, охотно, как сумею,
Подробности я боя передам.
Они довольно мне известны.
Представьте, что Телеб стоит вот там.

(Означает места на своей руке или на земле.)

Ах, это городок прелестный,
Не меньше самих Фив. А здесь течет река.
Вот здесь стояли фивские войска,
А там - враги; вот те высоты
Ряды покрыли их пехоты,
А крылья конницы видны
Нам были с правой стороны.
Свершили в честь богов мы должные обряды,
Немедля конные отряды,
Чтоб смять нас лошадьми, на нас направил враг.
Но встретила их пыл жестокая препона,
И я вам расскажу сражения весь ход.
Вот здесь был авангард, вот здесь стрелки Креона,
А здесь вот армии оплот.
Но тише… Армия смущается немного».
Мне кажется, что кто-то здесь шумит.

Слышен шум.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Созий, Меркурий.

Меркурий (не замечаемый Созием, в образе Созия выходит из дома).

Принявши Созия хвастливый вид,
Мы болтуна проучим строго,
Прогоним от дверей, а то он сон смутит
Алкмены, дремлющей в объятьях бога.

Созий.

Я испугался, кажется, напрасно,
Но все же оставаться здесь опасно,
Рассказ свой довершать пойду я в дом.

Меркурий.

Хитрей меня ты будешь, это ясно,
Когда успеешь в том.

Созий.

Однако эта ночь длинна безмерно.
Иль счет часов в пути я потерял,
Иль утро за вечер мой господин принял,
Иль белокурый Феб, подвыпивши, наверно,
Зарю проспал.

Меркурий.

Как о богах с неуваженьем
Бездельник смеет говорить!
Я с величайшим наслажденьем
Его сумею проучить.
Его принявши вид, приму я имя то же
И позабавлюсь с ним, почтенью научив.

Созий (заметив Меркурия).

Мой страх был справедлив.
Кто там стоит, у двери дома?
Его лицо мне незнакомо,
Но все же на беду мою
Он появился здесь, наверно.
Чтоб скрыть свой страх, я запою.

(Поет, но слова Меркурия заставляют его прекратить пение.)

Меркурий.

Эй, что за негодяй здесь смеет петь так скверно?
Не захотелось ли ему
Узнать, как мой кулак работает приятно?

Созий.

Он музыки не любит, вероятно.

Меркурий.

Теперь уж десять дней тому,
Как не случалось мне намять бока бродяге.
Я от безделия совсем могу заснуть.
Давно ищу кого-нибудь,
Чтоб волю дать моей отваге.

Опасен эдакий чудак!
От страха у меня душа уходит в пятки.
Но почему ж дрожу я так?
Быть может, он, как я, боится доброй схватки.
Он свой скрывает страх под речью забияк,
А сам готов удрать во все лопатки.
Да-да, пусть он меня за труса не сочтет.
Я вовсе не храбрец, но буду им казаться!
Ну, Созий, не дрожи, вперед,
Чего тебе бояться!
Вот здесь - твой дом, твой знатен господин,
А он, как ты, - один.

Меркурий.

Эй, кто идет там?

Созий.

Я.

Меркурий.

Кто - я?

Созий.

Я. (В сторону.)

Меркурий.

Твое занятие?

Созий.

Живу, чтоб быть точнее.

Меркурий.

Слуга иль господин?

Созий.

Да как случится мне.

Меркурий.

Куда же ты идешь?

Созий.

Туда, куда мне надо.

Меркурий.

Ответ твой нехорош.

Созий.

Не по моей вине.

Меркурий.

Меня берет досада!
Но, силой иль добром, ты все же дашь ответ:
Кто ты? Что делаешь?.. Иначе будет худо!

Созий.

Отвечу: делаю то доброе, то нет;
Служу - хозяину; иду - туда, оттуда.

Меркурий.

Ты не лишен ума, но все же предо мной
Роль важную играть - напрасное старанье!
Мне хочется для первого свиданья
Тебе пощечину дать этою рукой.

Созий.

Мне?

Меркурий.

Да, тебе! Вот, получай.

(Дает ему пощечину.)

Созий.

Ой! Ой!
Ты и взаправду!

Меркурий.

Нет, для шутки,
Чтоб разговор свести к концу.

Как, не подумав ни минутки,
Вы бьете прямо по лицу!

Меркурий.

Дерусь я более умело,
А это - так, вседневный вздор.

Созий.

У нас плохое вышло б дело,
Когда б, как вы, и я был скор.

Меркурий.

Все это только между прочим;
Тебе хотел я отдых дать.
Потом мы громче похохочем.
Давай беседу продолжать.

Созий (хочет уйти).

Я отступаюсь.

Меркурий.

Ты куда же?

Созий.

Тебе-то что за дело в том?

Эй! Отвечай!

Созий.

Да что на страже
Ты встал? Иду я в этот дом.

Меркурий.

Когда хоть шаг один ступить ты пожелаешь,
Придется испытать ударов дождь тебе!

Созий.

Как! Ты мне, значит, запрещаешь
Войти в наш дом, к себе?

Меркурий.

Как так - к себе?

Созий.

Ну да, к себе!

Меркурий.

Негодный!
Вот в этот дом? Он разве твой?

Созий.

Амфитрион живет здесь благородный.

Что следует из истины такой?

Созий.

Я у него служу.

Меркурий.

Ты?

Созий.

Я.

Меркурий.

Ты служишь?

Созий.

Верно!

Меркурий.

Амфитриона ты слуга?

Созий.

Конечно, да!

Меркурий.

Как имя?

Созий.

Созий я!

Меркурий.

Как?

Созий.

Меркурий.

Ну, примерно
С тобой разделаюсь, мой милый, я тогда!

Созий.

За что? Что в имени моем тебе обидно?

Меркурий.

Да как ты смел, негодный плут,
Назваться Созием бесстыдно?

Созий.

Не назывался я, а так меня зовут.

Меркурий.

О ложь ужасная! Бесстыдство записное!
Ты смеешь утверждать, что Созий - это ты?

Созий.

На то ведь у меня и право есть прямое:
Судили боги так с надземной высоты.
Могу ли отрицать, что есть на самом деле,
И как же мне не быть самим собой?

Меркурий

А тысяча ударов, пустомеля, -
Награда дерзости такой.

Созий.

На помощь, граждане! Ах, где же справедливость?

Меркурий.

Ты, негодяй, еще кричать?

Созий.

Была бы слишком велика учтивость -
Сносить удары и молчать.

Меркурий.

Тогда своей рукой…

Созий.

Она что ж доказала?
Ну да, я побежден,
Но только потому, что храбрости лишен.
Тебе же в этом чести мало.
Скажи, какая слава в том -
Над тем торжествовать, кто робок от рожденья?
Наверное разить - скорее, униженье,
Достойно осужденья.

Меркурий.

Ну, отвечай теперь: ты Созий или нет?

Созий.

Могла ль твоя рука вести к метаморфозе?
Что изменилося? Я дам тебе ответ:
Я Созий был, теперь - побитый Созий.

Меркурий.

Опять! Ударов сто за наглость ты получишь.

Созий.

Помилуй, дай передохнуть!

Меркурий.

Передохнешь, когда урок заучишь.

Созий.

Что хочешь, выучу, а то совсем замучишь!
Неравен этот спор - я уступаю путь.

Меркурий.

Ты - Созий? Отвечай мне снова!

Созий.

Распоряжайся мной, я слушаюсь без слова:
Своею силой ты мой господин вполне.

Меркурий.

Итак, ты Созием как будто назывался?

Созий.

Ну да, и до сих пор я это твердо знал,
Но палкой ты мне доказал,
Что я… я ошибался.

Меркурий.

Узнай, что Созий - я, известно Фивам то;
Амфитрион вовек и не держал другого.

Созий.

Ты - Созий?

Меркурий.

Созий - я. А если скажет кто
Иное, проучу я наглеца такого!

Созий.

О боги! От себя отречься должен я
И видеть, как другой мое похитил имя?
Что смел я только за другими,
Не то б…

Меркурий.

Бормочешь ты сквозь зубы что-то там?

Созий.

О нет! Но будь так добр, позволь хотя мгновенье
Поговорить нам по душам.

Меркурий.

Что ж, говори.

Созий.

Но снисхожденье
Мне окажи и не дерись:
На перемирие на время согласись.

Меркурий.

Hy, говори. Даю я позволенье.

Созий.

Как в голову тебе пришла такая дичь,
Скажи мне, чтобы вдруг назваться мною?
Будь даже демон ты, тебе ведь не достичь,

Меркурий.

Как! Ты опять?

Созий.

Помилосердствуй, стой,
Ведь перемирие с тобой мы заключили.

Меркурий.

Мошенник! Негодяй! Обманщик!

Созий.

Что с тобой?
Меня порой не так честили!
Не очень брани я боюсь
И на тебя нисколько не сержусь.

Меркурий.

Ты снова Созий?

Созий.

Да. И кем же быть мне снова?

Меркурий.

Я мир кончаю наш, беру назад я слово.

Созий.

И с явною нелепицей мириться.
Ужели можешь ты в меня вдруг превратиться
И сделать так, чтоб я вдруг стал не я?
Стремился ль кто-нибудь к такой безумной цели?
И как-то отрицать, что истина сама?
Скажи: я в грезах ли, во сне ли?
Сошел ли я с ума?
Я ясно чувствую, что я сегодня в яви,
Что ум мой тверд и здрав вполне.
Меня Амфитрион послал - на то он вправе -
Сюда, в свой дом, к своей жене!
Я должен рассказать ей о победе славной,
Что над врагом стяжал наш господин, наш царь.
Не я ль в руке держу фонарь?
И не тебя ль я встретил подле двери?
Не я ль с тобой заговорил добром?
Не ты ль, подметивши, что трус я в полной мере,
Избил меня дубьем и кулаком
И не даешь войти мне в дом?
Дал вдоволь мне изведать твой кулак?
Ах, к сожалению, все это слишком явно,
И было б для меня приятней, будь не так!
Так перестань над бедным насмехаться
И долг исполнить свой позволь мне в тишине.

Меркурий.

Стой! Иначе опять придется прогуляться
Мне палкой по твоей спине!
Все, в чем изволил ты признаться,
Удары исключив, относится ко мне.
Меня Амфитрион послал сюда к Алкмене,
Из гавани сюда сегодня прибыл я;
Я должен рассказать, событий не тая,
О том, что враг разбит, и полный ход сражений.
Короче говоря, я - Созий, Дава сын,
Арпага брат, умершего в Паиде;
Муж Клеантиде,
Чей нрав я проклинал не раз один.
Добавлю: в Фивах раз наказан был плетями,
А также заклеймен публично был врагами
За то, что слишком честно жил.

Созий (в сторону).

Он прав. Как можно знать, не бывши мною,
Все то, что он передает?
И так я изумлен, что сам перед собою
Ему поверить я согласен в свой черед.
И правда: как стоим теперь мы с ним нос с носом,
Я вижу - у него совсем мой рост, мой вид…
Но подступлю к нему с вопросом,
Который тайну разъяснит. (Громко.)
Скажи мне, милый друг: из всей добычи бранной
Амфитрион себе на долю выбрал что?

Меркурий.

Алмазов крупных пять; короной той венчанный,
Вождь вражеских полков блистал так, как никто.

Созий.

Кому ж назначил он восьмое это чудо?

Своей жене. Пора блистать и ей в венце.

Созий.

А где ж хранится он покуда?

Меркурий.

Печатью запертый, лежит в его ларце.

Созий (в сторону).

Ни слова ложного во всем его ответе,
И чувствам верить я перестаю своим.
Насильно Созием он стал сперва на свете,
Но скоро, кажется, и вправду станет им.
Но, трогая себя и жизнь припоминая,
Сдается мне, что - все ж я.
И тщетно я ищу, где истина прямая,
Чтоб уяснить себе себя.
Спрошу его о том, чего никто не знает,
Что делал я совсем наедине.
Его вопрос такой, наверно, запугает,
И правду станет видно мне. (Громко.)
Что ты один проделал там?

Меркурий.

От окорока я…

Созий.

Ай-ай!

Меркурий.

…отрезав без оглядки
Ломтя два-три, работу дал зубам;
Прибавил я вина, припрятанного рядом,
Дающего восторг и языку и взглядам,
И за успех всех наших дел,
Как должно, выпить я успел.

Созий (в сторону).

Да, совпаденье чрезвычайно,
И я им просто побежден.
Коль он моей владеет тайной,
То уж, конечно, Созий он. (Громко.)
Не смею спорить я: все с истиною схоже.
Но если Созий - ты, то я-то кто же?
Ведь кем-нибудь я все же должен быть!

Меркурий.

Когда я более не буду Созий,
Ты можешь им, коль хочешь, стать.
Но до тех пор, поверь моей угрозе,
Тебе спокойнее об этом не мечтать.

Созий.

В сумятице такой я потеряю разум,
Мои глаза в вражде с моим умом.
Но чтобы с этим всем покончить разом,
Войду я просто в дом.

Меркурий.

Ты, кажется, мой друг, вкус получил к ударам!

Созий.

О боже мой! Теперь дерется он сильней,
И по моей спине гуляет палка с жаром!
Вернусь-ка в гавань поскорей,
Пропутешествовал сюда я, видно, даром!

Меркурий (один).

Он убежал. Ну что ж. За многое в былом
Сегодня получил удары он в замену…
Но вот Юпитер сам с безоблачным челом
Ведет влюбленную Алкмену.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Меркурий, Юпитер, Алкмена, Клеантида.

Юпитер.

Алкмена милая! Нам факелов не надо.
Приятно в свете их мне ваши зреть черты,
Но должно прятаться мне от чужого взгляда,
О том, что в Фивах я, должна знать только ты.
Мою любовь к тебе томили, словно путы,
Блеск, слава, торжество - все, что дано войной,
И я у дел моих сумел урвать минуты,
Чтоб провести хоть ночь одну с тобой!
Но этот мой порыв, подсказанный мне страстью,
Могла бы осудить сурово вся страна.
Должна бы знать лишь ты одна.

Алкмена.

Амфитрион! И я причастна славе,
Гремящей вкруг тебя на целый свет.
И потому я тоже вправе
Гордиться торжеством твоих побед.
Но если вижу я, что слава роковая
С тобой меня способна разлучать,
Я не могу, от скорби изнывая,
Ее не проклинать.
И кажется мне горьким наказаньем,
Что ты фиванских войск и вождь и господин.
Отрадно после битв утешиться сознаньем,
Что славят все тебя… Но ведь удар один
Способен погубить все счастье, все надежды!
Мне страшен каждый слух, я от всего дрожу.
Едва для сна закрою вежды,
Покоя я не нахожу,
Ужасной вести ожидаю,
Пусть победителя ждет свежий лавр венца,
Пусть всюду ждет его толпы восторг гремящий -
То стоит ли любви, что наши жжет сердца,
То стоит ли тоски, мою мечту томящей?

Юпитер.

Твои слова во мне воспламеняют страсть,
Я вижу, что и ты огнем любви палима,
Мне в жизни выпала счастливейшая часть -
Дышать любовью женщины любимой!
Но есть в моей душе еще одно сомненье,
Мешающее мне быть счастливым вполне.
Алкмена! О, рассей глухое подозренье!
Скажи: твоя любовь принадлежит ведь мне?
Мне, мне лишь одному, любовнику и другу,
Ты не по долгу мне клянешься, но любя?
Ты ласки отдаешь не своему супругу,
Но лишь тому, кто дорог для тебя?

Алкмена.

Однако потому, что ты - мой муж,
И не пойму я, почему ж
Ты так смущен таким названьем!

Юпитер.

Ах, пламя жаркое моей к тебе любви
Гораздо больше, чем любовь супруга!
Меня любовником ты лучше назови,
Признай во мне возлюбленного друга.
Не понимаешь ты, что сердца буйный пыл
Во мне всегда горит огнем ревнивым,
Что даже, будучи счастливым,
Я беспокойство сохранил.
Я для тебя - твой муж и твой любовник тоже,
Но быть с тобой хочу любовником одним,
Мне это имя в сотню раз дороже,
И, как любовник, я ревнив к мечтам твоим.
Хочу, чтоб лишь ему ты сердцем отдалась;
Я не хочу, чтоб, как жена,
Была ты мне обречена,
Но чтоб любовнику в любви ты признавалась!
Не надо долга мне, что наше сердце сушит
И тайным ядом наконец разрушит
Все счастие блаженных дней!
В моих сомнениях глубоко скрыто жало,
Чего-то в счастье мне еще недостает.
Хочу, чтоб этих двух ты ясно различала
И помнила, что муж лишь честь твою блюдет.
Хочу, чтоб сердце ты всецело отдавала
Мне, как любовнику, который страсти ждет!

Алкмена.

Вы надо мной смеетесь, вероятно,
Так говоря, Амфитрион.
И постороннему, понятно,
Наш разговор казался бы смешон!

Юпитер.

Мои слова разумнее, быть может,
Чем нынче кажутся тебе.
Но долгий отдых мой меня тревожит,
И подчиниться должен я судьбе.
Меня зовет к войскам. Прощай!
Алкмена, милая! Супруга обнимая,
Любовника не забывай!

Алкмена.

Нет, скрытое судьбой я разделять не смею:
Равно обоих я люблю душою всею!

Юпитер и Алкмена уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Меркурий, Клеантида.

Клеантида (про себя).

О боже! Сколько ласки страстно
Он расточал своей жене!
И как сурово, безучастно
Отнесся мой супруг ко мне!

Меркурий (про себя).

Теперь пускай покровы сложит
Богиня Ночь. Спешу я к ней,
Феб, разгоняя мир теней! (Хочет уйти.)

Клеантида.

Как! Ты меня покинуть здесь намерен?

Меркурий.

Конечно! Иначе как быть?
Своим обязанностям верен,
За господином должен я спешить.

Клеантида.

Но разве это мне не больно,
Что от меня так скоро ты бежишь?

Меркурий.

Вот важность, если поглядишь!
Друг другу надоесть успеем мы довольно.

Клеантида.

Изменник! От меня уходишь ты, как зверь!
И слова доброго не скажешь мне теперь?

Меркурий.

Помилуй! Где искать прикажешь
В пятнадцать лет супружества все скажешь,
И все давным-давно досказано у нас!

Клеантида.

Бери пример с Амфитриона -
Как он с Алкменой нежен, мил!
А ты, изменник, вопреки закона,
Свой долг перед женой забыл!

Меркурий.

Э-э! Они еще с любовью льнут друг к другу!
Всему исчезнуть суждено.
И то, что хорошо в любовнике, супругу
Через пятнадцать лет показывать смешно.
Представь себе, что мы, обнявшись вдруг с тобою,
Как голубки заворковали вновь!

Клеантида.

Предатель! Разве я не стою,
Чтоб кто-нибудь мне выражал любовь?

Меркурий.

Я про тебя не говорю ни слова,
Чтоб унижаться до смешного.

Клеантида.

Ты стоишь ли тогда, чтоб я питала жар
К тебе как женщина, что честь блюдет примерно?

Меркурий.

Ах, ты была мне слишком верной!
Не очень это я люблю.
Поменьше верности, побольше бы покою -
И я тебя благословлю.

Клеантида.

Что? Что? За честность я одних упреков стою?

Меркурий.

Мне доброта в жене всего, всего милей,
От честности же мало толку.
Шали, но только втихомолку!

Клеантида.

Теперь я знаю, кто был для тебя нужней:
Не я, а женщины, которым ложь привычна.
Они умеют за спиной мужей

Меркурий.

Тогда скажу я откровенно:
Дрожат лишь дураки перед худой молвой,
И мой девиз обыкновенно -
Не надо верности, но дайте мне покой!

Клеантида.

Как! Ты бы перенес без гнева, без волненья,
Чтоб я любовника тихонько завела?

Меркурий.

Лишь только стала бы покорна и мила.
Ах, добродетели унылой
Порок покойный мне милей!..
Но мне давно пора, друг милый,
(Уходит.)

Клеантида (одна).

Сказать по правде, очень стыдно,
Увы! Порою так обидно
Быть добродетельной женой!


Предыдущая страницаОглавлениеСледующая страница