Блистательные любовники. Действие четвертое. Автор произведения

Аристиона. Кто бы нам это ни устроил, нельзя себе вообразить ничего более изящного и более удачного. Дочь моя! Я уединилась от общества, чтобы поговорить с тобой. Я хочу, чтобы ты сказала мне всю правду. Не скрываешь ли ты в своем сердце какой-нибудь тайной привязанности, в которой не хочешь нам признаться?

Аристиона. Будь со мной откровенна, дочь моя. Я это заслужила - ведь я так много для тебя сделала! Я думаю только о тебе, ты для меня дороже всего на свете, я отвращаю свой слух от всех предложений, которые бы на моем месте благосклонно выслушали многие, - все это, казалось бы, должно тебя убедить, что я хорошая мать и что я не способна отнестись сурово к твоим признаниям.

Эрифила. Если бы я не следовала вашему примеру, матушка, и открыла бы доступ в свое сердцу такому чувству, которое имела бы причины скрывать, то все же у меня нашлись бы силы, чтобы заставить замолчать эту страсть и не совершить ничего такого, что могло бы быть недостойно вашей наследницы.

Аристиона. Нет-нет, дочь моя, ты можешь без всякого стеснения открыть мне свои чувства. Я вовсе не ограничиваю влечения твоего сердца выбором между этими принцами. Ты можешь распространить их на кого угодно: душевные качества имеют для меня такое же значение, как и все остальное. И если ты мне откровенно признаешься, ты увидишь, что я без всяких возражений признаю избранника твоего сердца.

Эрифила. Вы так добры ко мне, матушка, что я просто не могу нарадоваться. Но на этом испытывать вашу доброту я не стану. У меня к вам единственная просьба: не торопить меня с браком, я сама еще не пришла к определенному решению.

Аристиона. До сих пор я представляла тебе полную свободу действий, однако нетерпение влюбленных в тебя принцев… Но что это за шум? Ах, дочь моя! Посмотри, какое зрелище открывается перед нами! К нам спускается богиня… Да это сама Венера! Кажется, она хочет что-то сказать нам.

Те же и мнимая Венера в колеснице; ее сопровождают четыре мнимых амурчика.

Пред дочерью, о мать, ясна твоя заслуга,

И быть увенчана бессмертными должна.

Чтоб дочь твоя нашла достойного супруга,

Из рук самих богов возьмет его она.

Их сонм через меня все это объявляет,

При выборе таком и славу и почет

Семейству твоему навеки обещает…

Пусть дочь твоя того супругом избирает,

Кто жизнь тебе спасет.

Аристиона. Дочь моя! Сами боги полагают конец всем нашим колебаниям. Теперь нам ничего не остается, как только принять из их рук то, что они намерены нам дать, - ты ясно слышала их волю. Пойдем в ближайший храм уверить их в нашем послушании и поблагодарить за их доброту.

Анаксарх. Подождем, когда она будет одна. Я слегка побаиваюсь сметливости ее дочери - Эрифилу не так-то просто обойти, как ее мать. Во всяком случае, сын мой, мы с тобой все видели через эту щелку - хитрость удалась вполне. Наша Венера натворила чудес. Наш восхитительный изобретатель, взявшийся за устройство этой ловушки, так умело все расположил, так искусно разъединил потолок грота, так тщательно прикрыл проволоку и все прочие приспособления, так хорошо наладил освещение и вырядил актеров, что тут всякий обманулся бы. А так как принцесса Аристиона очень суеверна, то не подлежит сомнению, что она далась в обман. Я, сын мой, давно готовил эту западню и вот наконец достиг своей цели.

Но для которого же из принцев вы затеяли все это хитросплетение?

Анаксарх. Они оба просили меня о содействии, и я обещал прийти к ним обоим на помощь со своим искусством. Но подарки принца Ификрата и его обещания превосходят во много раз все, что мог сделать другой, потому-то на его долю и придутся наиболее благоприятные указания всех моих волхвований, и так как своим успехом он будет всецело обязан мне, то мы с тобой разбогатеем. Я постараюсь укрепить принцессу в ее заблуждении, указав ей на связь между словами Венеры и предсказаниями моих астрологических фигур. А теперь помоги мне довести дело до конца - распорядись, чтобы шесть человек хорошенько спрятались в лодке за скалою, выждали бы, когда принцесса Аристиона под вечер выйдет, по обыкновению, одна погулять на берегу; чтобы они, улучив подходящую минуту, набросились на нее, как разбойники, и дали возможность принцу Ификрату прийти ей на помощь. Так он, согласно указанию свыше, станет обладателем принцессы Эрифилы. Я предупредил принца - он должен спрятаться в прибрежной рощице. Однако выйдем из грота. Я тебе скажу по дороге, о чем еще надо позаботиться… Вон идет принцесса Эрифила. Нам необходимо избежать этой встречи!

Эрифила. Увы! Как тяжела моя участь! Чем я прогневала богов, чем вызваны их заботы обо мне?

Клеониса. Принцесса! Сострат к вашим услугам. Услышав ваше приказание, он немедленно последовал за мной.

Эрифила. Пусть подойдет, а ты, Клеониса, оставь нас на минуту одних.

Эрифила. Перестаньте отнекиваться, Сострат. Мне все известно, я вас одобряю и позволяю вам объясниться. Я уверилась в истинности вашего чувства, и, кроме радости, оно мне ничего доставить не может. Если бы я не принадлежала к высшему кругу, ваша любовь не была бы несчастной. Я много раз мечтала о том, чтобы судьба даровала вам такое положение в свете, которое позволило бы мне обнаружить мою тайную склонность. Не подумайте, Сострат, что душевные качества человека сами по себе не имеют в моих глазах никакой цены и что я не предпочла бы ваши достоинства блестящим титулам, коим украшены другие. Моя мать не стесняет моей воли, и, по правде говоря, я нисколько не сомневаюсь, что она пойдет мне навстречу. Но в известных обстоятельствах, Сострат, предел мечтаний недостижим. Нелегко стать выше всех предрассудков - злословие заставляет платить слишком дорого за то блаженство, которое нам доставляет удовлетворение наших желаний. На это, Сострат, я пойти не могу, - мне кажется, я и так уже сделала немало, отвергнув предложения принцев. Но наконец сами боги позаботились о том, чтобы дать мне супруга. Все эти длительные отсрочки, при помощи которых я откладывала мое замужество и на которые по своей доброте соглашалась моя мать, - эти отсрочки теперь уже невозможны, я должна покориться велению небес. Поверьте, Сострат, что этот брак вызывает во мне величайшее отвращение. Если бы я могла распорядиться собой по своему усмотрению, я принадлежала бы или вам, или никому. Вот что я считала себя обязанной сообщить вам, Сострат, из уважения к вашим достоинствам, вот те слова утешения, какие я считала нужным сказать нам, зная вашу любовь ко мне, на которую я отвечаю глубокой нежностью.

Сострат. чем предмет моих желаний, зато я родился настолько счастливым, что вызвал сострадание такой принцессы, как вы. Это возвышающее сострадание стоит скипетров и короны, стоит доли могущественнейших государей. Да, принцесса, как только я дерзнул вас полюбить (вы сами вызываете меня на то, чтобы я употребил это нескромное слово), я тотчас же и осудил дерзновенность моих мечтаний, я сам себе уготовал неизбежную участь. Час моей смерти, принцесса, не будет для меня неожиданным - я готов к этому исходу, но ваша доброта увенчивает меня такой славой, на которую я не смел надеяться. Я умру счастливейшим и славнейшим из людей. Я дерзаю испросить у вас, принцесса, всего лишь две милости. Молю вас коленопреклоненно, во-первых, не прогонять меня до вашего счастливого брака, который должен положить конец моей жизни, а во-вторых, утопая в неге и нескончаемом блаженстве, которое небо сулит вашему браку, хотя бы изредка вспоминать о любившем вас Сострате. Могу ли я, небесное созданье, надеяться на такое сверхблагодеяние?

Эрифила. Уходите, Сострат, уходите! Если вы хотите, чтобы я вспоминала о вас, значит, вы не дорожите моим покоем.

Говорят вам, уйдите, Сострат, пощадите мою слабость, не вынуждайте меня изменить мое решение.

Принцесса! Я вижу, вы чем-то опечалены. Хотите, ваши танцоры, так хорошо умеющие передавать все движения души, покажут вам сейчас свое искусство?

Эрифила. Я согласна, Клеониса. Пусть они изображают что им угодно, а меня оставят с моими мыслями.

чтобы показать свое искусство, жестами и телодвижениями изображают душевную тревогу юной принцессы Эрифилы.

Автор:	Мольер Ж.
Категория:	Комедия


Предыдущая страница	Оглавление	Следующая страница