Блистательные любовники. Действие пятое. Автор произведения

Клитид. Куда направить стопы? Куда пойти? Где бы я сейчас мог найти принцессу Эрифилу? Ведь это немалое преимущество первому принести подобную весть… А, вот и она!.. Принцесса! Имею честь объявить вам, что небо только что даровало вам супруга.

Эрифила. Не мешай мне, Клитид, предаваться моей злой кручине.

Клитид. Простите, принцесса, но я думал услужить вам сообщением, что небо назначило вам в супруги Сострата. Но, я вижу, вам это неприятно, а потому я беру свои слова назад и немедленно удаляюсь.

Клитид. Я не хочу мешать вам, принцесса, предаваться вашей злой тоске.

Эрифила. Постой, говорят тебе, иди сюда! Что ты хотел мне сказать?

Клитид. Ничего, принцесса. Иной раз торопишься что-нибудь сообщить великим мира сего, а им, оказывается, это безразлично. Прошу меня извинить.

В другой раз буду осторожнее, а то как бы не помешать вам.

Эрифила. Ты меня пугаешь. Что ты хочешь сообщить мне?

Клитид. Пустяки, принцесса, это насчет Сострата, я вам расскажу в другой раз, когда вы будете не так озабочены.

Эрифила. Да не мучь же ты меня, поведай мне свою весть!

Клитид. Вам очень хочется узнать ее, принцесса?

Эрифила. Да, и как можно скорее! Что ты можешь сообщить мне о Сострате?

Клитид. Необычайное приключение, которого никто не ожидал!

Клитид. А это не помешает вам, принцесса, предаваться вашей злой кручине?

Клитид. много хлопот, их следовало бы изгнать из охраняемых лесов), как вдруг страшный кабан, преследуемый, вероятно, охотниками, выбежал на дорогу, по которой мы шли. Быть может, для украшения моего рассказа мне бы следовало подробно описать кабана, но я думаю, что дело обойдется и без этого, - скажу лишь, что это было преотвратительное животное. Он перебегал нам дорогу. Благоразумнее всего было бы ему в этом не препятствовать и не искать с ним столкновений, но принцесса пожелала выказать меткость, пустила в него дротик, не в обиду ей будет сказано - не очень удачно, и слегка ранила его чуть повыше уха. Кабан, очевидно, плохо воспитанный, имел наглость на нас броситься. Нас, несчастных, тут было двое, не то трое, и мы побледнели от страха. Каждый бросился к ближайшему дереву, беззащитная принцесса осталась одна перед разъяренным зверем, но в это мгновение явился Сострат, как будто его послали боги.

Клитид. Не надоел ли я вам, принцесса? А то ведь можно отложить до другого раза.

Клитид. А мне и правда не много осталось досказать. Я маленько струсил, и потому не все подробности боя мне известны. Одно могу вам сказать наверное: когда мы вышли, то увидели, что мертвый кабан с распоротым брюхом лежит в луже крови. Ликующая принцесса называла Сострата своим спасителем, а вашим достойным и счастливым супругом, которого вам судили небеса. Услышав эти слова, я решил, что этого достаточно, и поспешил первым принести вам радостную весть.

Эрифила. Ах, Клитид, ничего более приятного ты не мог мне сообщить!

Аристиона. Я вижу, дочь моя, что ты уже знаешь все. Боги произнесли свое слово гораздо раньше, чем мы могли бы ожидать. Грозившая мне опасность не замедлила открыть нам их волю. Они несомненно приняли участие в этом выборе, так как предпочтение оказано личным достоинствам и заслугам. Ты ничего не имеешь против, дочь моя, в награду за спасение моей жизни отдать свое сердце, ты не откажешься выйти замуж за Сострата?

Эрифила. Из рук богов и из ваших рук, матушка, я могу получить только нечто весьма мне приятное.

Сострат. О небо! Не сон ли это, волшебный сон, которым боги хотят меня утешить? Не настанет ли ужасное пробуждение, которое вновь обнаружит все мое злополучие?

Клеониса. Принцесса! Спешу сообщить вам, что принцы, которых Анаксарх до последней минуты тешил надеждой, что они станут наконец избранниками принцессы, услышав о случившемся с вами, обрушили всю свою ярость на него. Слово за слово, страсти разгорелись, и принцы нанесли ему несколько ран. Оправится ли он от них - неизвестно… А вот и они…

Аристиона. Принцы! Вы прибегаете к непозволительному насилию. Если Анаксарх вас оскорбил, то я сумела бы в этом разобраться.

Ификрат. Скажите, принцесса: можно ли ожидать от вас справедливости по отношению к Анаксарху, если вы так несправедливы по отношению к нам?

Аристиона. Но вы же сами решили подчиниться или велению неба, или склонности моей дочери?

Тимокл. Да, принцесса, мы подчинились бы выбору между принцем Ификратом и мною, но мы не потерпим отказа нам обоим.

Аристиона. Но если каждый из вас мирился с тем, что его могут предпочесть сопернику, что же может быть для вас неожиданного в том, что произошло? И много ли значат для каждого из вас интересы соперника?

Ификрат. Да, принцесса, много. Когда предпочитают равного тебе человека, в этом есть все-таки нечто утешительное. А ваше ослепление просто невероятно.

Аристиона. Принц! Я не желаю ссориться с человеком, который оказал мне столько услуг. Покорнейше прошу вас укротить свой гнев. Благоволите вспомнить, что о заслугах Сострата знает вся Греция, а то высокое положение, до которого его ныне возносит небо, уравнивает его с вами.

Тимокл. Быть может, принцесса, вам недолго придется злорадствовать.

Аристиона. Я прощаю вам эти угрозы, так как их порождает любовь, считающая себя оскорбленной. Мы же будем спокойно любоваться пифийскими играми. Пойдемте туда, дабы увенчать торжественным зрелищем этот необыкновенный день.

Сцена представляет нечто вроде огромного амфитеатра с высоким сводом в глубине; наверху - занавешенная трибуна; вдали - жертвенник. Через портик входят под звуки скрипок шесть полунагих исполнителей жертвоприношения с секирами на плечах; их сопровождают два жреца и жрица со свитой.

Народы, пойте гимн! Его вы вознесете

В честь бога нашего и всех его чудес.

Для слуха ничего вы слаще не найдете,

Прекрасней песни не споете.

Пусть внемлют вам земля и синий свод небес.

Колена всякий преклоняет

Всех на земле обогащает

Его лучей могучий дар.

Когда он небо покидает,

Мрак стелется кругом.

Туда, в обитель Феба,

Мы гимны вознесем -

Он нам внимает с неба

В величии своем.

Шесть человек, вооруженных секирами, начинают танец, сопровождаемый всевозможными телодвижениями, которые должны показать мускульную силу танцующих; затем они уступают место шести вольтижерам.

Шесть вольтижеров показывают свою ловкость на деревянных конях, которых приносят рабы.

Четыре надсмотрщика выводят двенадцать рабов

Четверо мужчин и четыре женщины, вооруженные, как греческие воины, затевают нечто вроде военной игры. Трибуна открывается. Герольд, шесть трубачей и литаврщик при участии других инструментов шумно возвещают появление Аполлона.

Сияйте, чертоги!

Грядет наш владыка.

Черты его лика

Прекрасны и строги,

Полны вдохновенья.

Ах, есть ли где боги

Такого сложенья?

Аполлон под звуки труб и скрипок входит через портик. Впереди идут шесть юношей и несут в виде трофея увитый лаврами жезл и золотое солнце с царственным девизом. Шесть юношей передают свои трофеи шести секироносцам и начинают с Аполлоном героический танец, к которому затем присоединяются шесть секироносцев, четыре вооруженные женщины с колокольчиками и четверо вооруженных мужчин с барабанами, а шесть трубачей, литаврщик, жрица, певцы и музыканты играют и поют. Этим заканчиваются пифийские игры.

Аполлон, шесть юношей, шесть секироносцев, четыре вооруженные женщины, четверо вооруженных мужчин, шесть трубачей, литаврщик, жрица, певцы и музыканты.

Источник я сиянья дня,

И все светила вкруг меня

Так ярко оттого блистают,

Что, веру в мощь мою храня,

Мой блеск покорно отражают.

С престола ясно мне видна

Вся страстно ждущая страна,

Чтоб стал царем я мирозданья.

У них надежда лишь одна -

Ждать благ от моего сиянья.

И блага к подданным текут

Неиссякаемым потоком,

Как только оживлю их труд

Моим животворящим оком.

Хоть в солнечных лучах и всякий блеск тускнеет,

От солнца все ж никто не хочет отходить,

И хоть сравниться с ним никто не смеет,

Все ж к солнцу хочется как можно ближе быть.

Его я спутник неизменный,

Его желания всего священней мне,

Я следую за ним и в водах и в огне.

Не будет похвальбой уверенность моя:

Никто не может быть столь преданным, как я.

Автор:	Мольер Ж.
Категория:	Комедия