Двоеженец.
Часть вторая.
Глава I. Дуэль

Часть вторая

Глава I
ДУЭЛЬ

Прошло четыре года после рассказанных нами событий.

Вскоре после ужасной ночи маркиз де Салье предпринял путешествие заграницу в сопровождении своего верного слуги Мало; путешествие это продолжалось несколько месяцев.

По возвращении маркиз объявил, что имел несчастье лишиться своей любимой жены в Италии; поэтому случаю он даже носил глубокий траур. Все знакомые и родные поверили ему на слово, старались утешить несчастного вдовца, который, казалось, обожал свою жену. Тем дело и кончилось.

В продолжение целого года маркиз был мрачен, грустен, подавлен горем; по окончании этого срока он вдруг преобразился: стал предаваться развлечениям, удовольствиям, снова сошелся со своими прежними друзьями и стал вести ту беззаботную жизнь, которую вел до своей женитьбы. Регент Франции, любивший и уважавший маркиза, предложил ему сделаться генералом в его свите. Тот воспользовался этим благоволением.

Маркиз был еще молод и очень красив, обладал хорошим состоянием, пользовался благосклонностью регента; поэтому не одна мать семейства, имевшая взрослых дочерей, тешила себя мыслью иметь его своим зятем; но де Салье решительно отказывался от всех блестящих партий. Его друзья так приставали и надоедали ему, предлагая то одну невесту, то другую, что он объявил раз и навсегда, что если кто еще предложит ему жениться, то он вызовет того на дуэль.

-- Но, любезный маркиз, объясни же, наконец, твое непреклонное желание вдовствовать? - спрашивал его раз де Сабран, которому он сказал о своем решении.

-- Ничего тут нет непонятного, - ответил де Салье. - Жены, подобной первой, я не сыщу, поэтому считаю безумным искать новую...

Этот двусмысленный ответ был, конечно, перетолкован в хорошую сторону, говорящую в пользу покойной маркизы.

-- Бедный де Салье, - говорил всем де Сабран, - он так любил свою жену! Он считал ее совершенством и никогда не женится в другой раз.

Толки эти пронеслись по всему городу, так что заботливые матушки перестали считать де Салье женихом.

Графиня де Сен-Жильда со своей дочерью Дианой по-прежнему жила в варенском домике. Диане минуло двадцать лет. Истекшие четыре года не отразились на девушке; она по-прежнему была девственно хороша, наивна и добра, так моложава, что ей с трудом можно было дать лет семнадцать.

Графиня же, напротив, сделалась неузнаваема: она значительно постарела. Слабая, худая, словно тень, графиня не оставляла постели; казалось, что жизнь покидала ее.

Диана в своем неведении тешила себя мыслью, что ее обожаемая мать проживет еще долгие годы. Но, увы! Не годы отделяли графиню от могилы, даже не месяцы - дни ее были сочтены...

Мать и дочь находились в бедственном положении. Воры забрались в их дом и похитили все драгоценные вещи. Браслет и деньги, посланные Хильдой, были давно прожиты. Но Диана не заботилась о будущем. Графиню же оно страшило.

"Что будет с Дианой после моей смерти? - задавала она себе вопрос в длинные, бессонные ночи. - Не придется ли мне поддаться этому искушению ради Дианы, чтобы не оставить ее в нищете, искушению, от которого я столько раз отворачивалась в ужасе, искушению, которое мне всегда казалось чудовищным? В праве ли я теперь снова удалять его? Не поступила ли я бесчеловечно, подвергая свою дочь всем лишениям жизни, когда мне стоило только сказать одно слово, и жизнь наша была бы обеспечена? Я намеревалась исполнить свой долг, но, быть может, я ошибалась... Что мне делать? Как поступить? Боже мой, наставь меня! Поддержи меня, мой Бог!"

Так думала старуха-графиня.

В одно прекрасное июльское утро 1719 года Женевьева, единственная прислуга графини, с шумом вбежала в комнату, где работала Диана.

-- Что слышно?... - удивилась Диана.

-- Бренчание оружия! Такой шум, что дрожь по телу пробирает... Прислушайтесь-ка... даже сюда доходит... Они дерутся под липами, там...

Диана бросила свою работу.

-- Объяснись же, милая, я тебя не понимаю... Про кого ты говоришь?

-- Да про четырех господ... - ответила Женевьева.

-- Каких господ?

-- Про тех, которые дерутся теперь под липами; просто страшно смотреть... Пойдемте со мною в сад, барышня, там я вам все расскажу!

Диана последовала за служанкой; она подошла к стене сада, обвитой плющом и покрытой мохом.

Услышав звон скрещивающихся шпаг, Диана побледнела. За стеной шла дуэль.

Женевьева рассказала Диане, что минут десять тому назад она стояла у калитки и видела, как четверо господ верхом, на чудных лошадях, проехали мимо нее. Вместо того, чтобы ехать прямо по дороге, они вдруг повернули направо, в поле. Из любопытства, Женевьева побежала вслед за ними. Подъехав к липам, мужчины соскочили со своих лошадей и привязали их к кустам. Двое из них сняли с себя верхнюю одежду и бросились друг на друга с обнаженными шпагами в руках; остальные двое смотрели на них. После этого испуганная Женевьева тотчас же прибежала сказать своей госпоже о всем случившемся. В то время, как крестьянка завершала свой рассказ, стук оружия смолк. Раздался глухой стон, а затем послышалось падение тела.

-- Вот несчастный удар! - сказал голос за стеной.

-- Действительно, несчастный, но вина не моя! - возразил другой. - Вы оба были свидетелями, что моя шутка была самая безобидная... Впрочем, надо полагать, рана маркиза не опасна и не смертельна.

-- Легко говорить, а между тем, он без чувств и истекает кровью. Необходима помощь; главное, нельзя медлить.

Женевьева, услышавшая этот разговор, закричала, как сумасшедшая:

-- Они убиты, барышня! Они убиты!

Диана, уговаривая ее молчать, направилась к дому. Переступив порог, девушка тут же услыхала резкий звонок у входной двери.

-- Отворять ли, барышня? - спросила Женевьева, дрожа всем телом.

-- Конечно, - ответила Диана, - ступай же поскорей! - Служанка повиновалась.

Диана ждала, стоя на ступеньках крыльца. Звонил молодой человек представительной наружности. Увидав Диану, он почтительно снял шляпу и подошел к ней.

-- Сударыня! - сказал незнакомец, раскланиваясь. - Извините за беспокойство, но необходимость заставила меня... Мой друг ранен на дуэли; боюсь, что рана опасна; он в нескольких шагах отсюда, лежит без чувств и истекает кровью. Я пришел просить у вас помощи...

-- Сперва дайте мне холодной воды и бинтов для перевязки раны.

-- Женевьева! Слышишь, принеси поскорее воды!...

Крестьянка поспешно скрылась.

-- Не нужно ли вам еще чего? - снова обратилась Диана к незнакомцу.

-- Быть может, я прибегну еще к вашему гостеприимству и попрошу позволения поместить раненого на несколько часов в вашем доме, если только его нельзя будет тотчас же перевезти в Париж.

-- Позвольте посоветоваться с матушкой; впрочем, могу сказать заранее, что она не откажет.

В это время Женевьева вернулась с большим кувшином воды и целой кучей полотняных тряпок.

-- Вернитесь к вашему другу, - продолжала Диана, - окажите ему необходимую помощь... Через пять минут я сама приду к вам с ответом моей матери...

Молодой человек, поблагодарив Диану, побежал к раненому. Графиня Жильда, болезнь и слабость которой усиливались изо дня в день, уже несколько дней лежала в постели.

Диана в коротких словах рассказала ей о всем случившемся.

-- Боже мой! - вскричала графиня. - Поспеши приготовить для раненого комнату, смежную с гостиной, ту самую, в которой когда-то помещалась Хильда... твоя молочная сестра. Сделай для него все, что можешь; позаботься только, чтобы наша бедность была не слишком заметна.

Диана крепко обняла мать, вышла из комнаты и направилась к месту дуэли.

глазами, по ее телу пробежала дрожь.

-- Боже, как он бледен, - прошептала она. - Не умирает ли он?

-- Только доктор мог бы дать вам ответ, - сказал тот, кто приходил к ней за помощью.

-- Доктор, - возразила Диана. - Так пошлите же за ним скорее!

-- Вы правы, но куда? Мы не знаем?...

-- Один из нас сейчас же съездит за ним. Но друг наш не может лежать долее на сырой земле. Посмотрите... я сделал все, что мог, а кровь не останавливается...

-- Я затем и пришла, - сказала Диана, - чтобы просить вас перенести раненого в наш домик, там вы найдете готовую постель.

Один из молодых людей отвязал лошадь, прыгнул в седло и поскакал за доктором. Двое других с осторожностью подняли раненого и последовали за Дианой. Войдя в дом, они положили его на кровать, которая когда-то принадлежала Хильде.

Доктор недолго заставил себя ждать. Это был старый медик, не лишенный знания и опытности.

После тщательного осмотра раны Бланшар объявил, что она неопасна.

Доктор принял серьезные меры, чтобы остановить кровь, и вскоре успел в этом. Холодной водой раненому смочили виски, дали понюхать спирт. Он сделал слабое движение, открыл глаза... и увидал наклонившуюся к нему Диану.