Двоеженец.
Часть вторая.
Глава XX. Виола Рени в Пале-Рояле

Глава XX
ВИОЛА РЕНИ В ПАЛЕ-РОЯЛЕ

Было десять часов вечера, толпы придворных кавалеров и дам наполняли гостиные и галереи Пале-Рояля.

Лакей подошел к маркизу де Тианжу и тихо сказал ему:

-- Господин маркиз, одна дама с неизвестным господином желает говорить с вами...

-- Имя этой дамы?

-- Виола Рени.

-- Проведите ее в малую гостиную, я сейчас приду туда.

-- Эта госпожа, - продолжал лакей, - желает остаться под вуалью, если только его высочество примет ее при всех.

Лакей ушел, а де Тианж отыскал регента, объявил ему о прибытии Виолы Рени и передал ему ее желание.

-- Пускай же она немедленно явится сюда, - ответил Филипп. - У нее, должно быть, есть причины не поднимать вуаль. Такая красивая женщина не будет скрывать своего лица без особой причины...

Во время этого разговора к регенту подошел де Салье и поклонился ему.

-- Почему вы один? - строгим тоном спросил Филипп. - Где же госпожа де Салье?

-- Она в покоях госпожи де Бронкас и ожидает вашего позволения явиться, ваше высочество!

-- Наконец-то! - улыбнулся регент. - Вы представите нам маркизу немного позже, теперь же я приму итальянку Виолу Рени.

Дверь отворилась, и в комнату вошел де Тианж. Он держал за руку молодую женщину, которая величественно шла, в длинном платье огненного цвета; лицо ее было закрыто густой вуалью.

За ними следовал Жерар. Он был бледен и мрачен, лицо его выражало сильнейшее беспокойство. Регент подошел к Виоле Рени, которую уже успела окружить толпа любопытных.

-- Будьте нашей желанной гостьей! - сказал он. - Вы прославились изучением одной из самых чудных и таинственных наук. Здесь вы найдете верующих и уважающих ваши познания зрителей.

-- Тем хуже, ваше высочество, - ответила Виола Рени. - Я бы желала лучше встретить сомневающихся во мне и противоречащих, чтоб быть в состоянии доказать им свою силу. Я прошу, чтобы мне верили только тогда, когда я доложу, что я есть и что я могу... Я другим предоставляю труд разживаться и отыскивать расположение высших мира сего. У меня лишь одно желание, одна гордость, одна воля - это доказать вашему высочеству, что для меня не существует слова "неизвестность"; я читаю в сердцах человеческих, как в открытой книге, и прошедшее, и будущее.

Филипп Орлеанский с восторгом смотрел на окружающих. Взглядом своим он хотел сказать:

"Вы слышите, что она говорит? Кто может подозревать такую женщину в обмане и шарлатанстве? Она говорит искренне. Благодаря силе науки мы все в ее руках!"

-- Сколько слушающих сейчас, - продолжала Виола, - думают про себя: это невозможно! Но они ошибаются. Ничего нет невозможного для женщины, от которой нет ничего сокрытого. Вам стоит лишь пожелать, и вы сейчас же увидите, что я говорю правду.

Де Салье, привлеченный любопытством, слушал ее, как и остальные. "Странная женщина! - думал он. - Голос ее волнует меня, пробуждает в моем сердце забытые страдания... Мне хотелось бы видеть ее лицо..."

-- Вы слышали, господа, - сказал регент, - что можете свободно спрашивать ясновидящую. Кто желает?

Конечно, желали многие, но никто не решался начать первым. В зале наступила тишина, к счастью, прерванная виконтом де Фан-Авеном, который, выступив вперед, сказал:

-- Именем святой Анны я хочу спросить предсказательницу...

Послышался общий хохот.

"Все эти господа, - подумал Геркулес, приосанясь, - приходят в восторг, слушая меня... Стоит мне раскрыть рот, и все уже смеются!"

-- Спрашивайте же, - велела Виола, - я буду отвечать.

-- Ну, скажите мне поскорее, что я такое и что я думаю?

-- Вы, - ответила Виола, - неотесанный дворянин, приехавший из своего захолустья со смешными претензиями...

Снова послышался взрыв хохота, громче прежнего.

-- Разве вы не замечаете, что над вами все смеются? - сказал Геркулес, пожимая плечами. - Вы ни бельмеса не понимаете, моя милая! Я такой же предсказатель, как и вы!

-- Я сказала вам, кто вы, виконт де Фан-Авен, - продолжала Виола, - теперь скажу, о чем вы думаете. Вы горько сожалеете об украденных у вас деньгах и вещах, а сделали это ловкие мошенники, которые над вами же посмеялись.

"Черт возьми, как она могла узнать об этом?" - подумал виконт.

-- Узнав про кражу, нельзя ли вам будет также, сударыня, открыть и воров? - спросил ее регент.

-- Да, конечно, - ответила Виола, - но только после нескольких кабалистических операций, которые укажут мне их лица и имена. Если вы прикажете, то я могу сделать это в вашем присутствии, ваше высочество.

-- Нет, я сам задам вам несколько вопросов, - возразил Филипп. - Я подвергну ваше знание испытанию совсем другого рода.

-- Да!

-- Я не верю вам и объявляю, что это невозможно.

-- Я того же мнения, - подтвердил де Фаржи. - Кто хочет доказать многое, тот не докажет ничего! Вы желали найти неверующих, мы объявляем себя таковыми ими...

-- Тем лучше! Вы сомневаетесь во мне? Допускаете пределы в моих познаниях? Мне стоит сказать лишь два слова, и ваши сомнения разлетятся в прах...

-- Два слова, - повторил Ришелье с улыбкой, - скажите их, сударыня! Произнесите же их!...

-- Должна ли я произнести громко, господин герцог, имя одной высокопоставленной дамы? Говорить ли мне про трубу одного камина?...

-- Молчите! - с ужасом прервал ее Ришелье.

-- Хорошо, теперь вы верите! А вам, господин де Фаржи, не напомнить ли содержание одного письма из Испании! - И, подойдя к нему, Виола тихо прибавила: - Берегитесь... Остерегайтесь аль-Берони... Вы рискуете своей головой, играя в эту игру...

-- Ради Бога, замолчите, сударыня! - прошептал де Фаржи, побледнев.

"Она и вправду колдунья! - подумал виконт. - Даже дрожь пробирает! Бр-р!..."

В это время Виола Рени подошла прямо к де Салье. Маркиз вздрогнул.

-- А вы, господин маркиз, - сказала она ему, - не желаете ли вы спросить меня о чем-нибудь?

-- Нет, не желаю.

-- Что это с вами? - со смехом подзадорила Виола. - Неужели вы боитесь меня?

-- А я все-таки скажу вам нечто весьма интересное.

Она взяла маркиза за руку, в продолжение нескольких минут разглядывала ладонь и потом резким голосом сказала:

-- Господин де Салье! Яд бывает не всегда смертельным, и пожар иногда щадит жизнь!

-- А! - с ужасом попятился маркиз.

-- Успокойтесь, господа, - прибавила Виола, обернувшись к придворным, - речь идет не о преступлении, а об одном любовном похождении; господин де Салье меня хорошо понял...

Пораженный такой смелостью, Жерар думал про себя:

"Хильда заходит слишком далеко! Она нас погубит!"

"Кто же эта женщина?" - спрашивал себя в то же время маркиз де Салье.