| Автор: | Монтепен К., год: 1878 |
| Категории: | Роман, Приключения |
CXLII. Квартира на втором этаже
Когда управитель важной и знатной дамы, титулы которой мы исчислили выше, все осмотрел, удостоив выразить почти одобрение, Дюран осмелился спросить:
-- Могу ли я надеяться... Льстить себя надеждой?.. Вы понимаете?
-- Можете ли вы надеяться, что я найму эту квартиру для графини?
-- Именно.
-- Без сомнения, можете...
-- Итак, я буду иметь честь?..
-- Иметь жилицей вдовствующую графиню де Сент-Анилль? - перебил Рива. - Непременно...
-- Вы меня несказанно радуете...
-- Радуйтесь, радуйтесь, я не вижу к этому препятствий. Ах! Кстати, я совсем забыл...
-- Что такое?
-- Главное.
-- Главное?
-- По крайней мере для вас, а нам это решительно все равно.
-- Что же такое?..
-- Цену квартиры.
-- Цену?..
-- Да, цену. Вы ее знаете, вероятно...
-- Разумеется, разумеется... Я сдаю... Я сдаю ее...
-- За сколько?
-- Она стоит триста ливров в месяц, - сказал наконец Дюран, который до сих пор сдавал эту квартиру за полтораста.
-- Триста ливров? - повторил Рива.
-- Это не дорого...
-- Очень дешево! Очень дешево, но чтобы иметь жилицей такую знатную даму... Я иду на жертвы...
-- Дело решенное, пойдемте к вам... Вы дадите мне расписку.
-- Расписку?
-- Да.
-- В чем?
-- В уплате квартирных денег за три месяца, которые я тотчас же вам и отсчитаю.
-- Но к чему торопиться? Вы можете мне платить в конце каждого месяца...
-- Я не так веду дела, месье Дюран...
-- Но если я не захочу взять ваших денег?
-- Тоща я не захочу и вашей квартиры.
-- Пойдемте же! Если так необходимо, я дам вам расписку...
Управитель, смеясь, ударил по плечу Дюрана и сказал:
-- Экой черт! Его с трудом заставишь принять его собственность! Честное слово, только на улице Бурдоннэ можно найти хозяев, которые не хотят слышать о плате за квартиру!..
Дюран нашел эту шутку удивительно остроумной и хохотал во все горло, пока спускался со второго этажа на первый.
Здесь мы обнаружим досадный пробел в нашем рассказе. К счастью, восполнить его еще не поздно. Представив нашим читателям Дюрана, мы забыли очертить им в то же время силуэт этого честного домохозяина, торговца сукнами, бархатом и шелковыми материями.
и белым зубам Дюран слыл в свое время красавцем. В молодости он имел поистине изумительные успехи. Долго говорили о нем и о его любовных похождениях в квартале Сент-Оппортюнь, на площади Шевальэ-дю-Гэ. Его приключение с прелестной меховщицей на улице Пля-д'Этень было не совсем еще забыто. Дурные языки утверждали даже, что после его свадьбы с мадам Дюран месье Дюран, несмотря на рождение трех прекрасных детей, делавших честь плодовитости супружеского ложа, довольно часто наставлял рога своей жене. Некоторые лукаво подмигивали и посмеивались исподтишка, когда при них упоминали о Манетте, хорошенькой горничной, которая так проворно спрятала в своем кармане шестиливровый экю Агамемнона Рива.
Однако если нравственность Дюрана критиковали, то его торговая честность была выше всяких нападок. Чрезвычайно богатый и ежедневно увеличивавший свое состояние огромными делами, торговец сукнами, бархатом и шелковым материалом пользовался на парижской бирже неограниченным кредитом. Тщеславный выше всякого выражения, Дюран чувствовал с некоторого времени глухие припадки вредной страсти: честолюбия. Накопленные денежки не удовлетворяли уже его гордыни. У него вдруг появилась другая страсть, кроме страсти к богатству. Он мечтал о почестях. Ему хотелось быть церковным старостой, окружным мэром и даже префектом. Да! Его честолюбивые притязания доходили даже до звания префекта. А через кого мог он добиться этих почестей, если не через знатных особ? Поэтому Дюран поклонялся аристократам, как индийцы поклоняются идолу Брамы!
Купец и управитель вернулись в кабинет на первом этаже.
-- Смею надеяться, что вы не откажетесь сделать мне честь отведать моего вина... - сказал Дюран.
-- Разумеется, нет! - отвечал Агамемнон. - Вы мне нравитесь, месье Дюран! Вы честный человек, а мне всегда будет приятно чокнуться с честным человеком... Увы! В нынешнее время честные люди так редки!.. - прибавил управитель с глубоким вздохом.
Манетта воротилась через минуту с требуемыми предметами. Достопочтенный слой пыли и паутины покрывал знаменитую бутылку. Дюран раскупорил ее со всем уважением, должным ее преклонному возрасту, и налил по рюмке Агамемнону Рива и себе. Агамемнон поднял свою рюмку:
-- За ваше здоровье, месье Дюран, - сказал он, чокнувшись с купцом, который вскричал:
-- За ваше, за ваше!