Испанские братья.
Часть первая.
І. Детство.
(Старая орфография)

Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Испанские братья. Часть первая. І. Детство.

Испанскiе братья 

Историческая повесть временъ шестнадцатаго века. 

(Въ двухъ частяхъ). 

Переводъ съ англiйскаго. 

Часть первая. 

І. 

ДЕТСТВО.

Въ половине шестнадцатаго столетiя, на одномъ изъ зеленыхъ склоновъ Сiерры-Морены, подъ тенью группы пробковыхъ деревъ, съ каменистыми возвышенностями и дикими, бурыми пустынями, тянувшимися позади его, стоялъ замокъ, и тогда уже старый и пострадавшiй отъ времени.

Небольшого размера, но когда-то это было сильно укрепленное место, хотя по нашамъ современнымъ понятiямъ объ удобствахъ, внутренность его не могла представлять собою особенно прiятнаго жилища. Большая часть постройки была занята громаднымъ вестибюлемъ, стены котораго были увешаны вылинявшими, но хорошо сохранившимися коврами и уставленнаго тяжелыми дубовыми столами, креслами и скамейками, съ вычурной резьбой, носившими следы глубокой старины. Узкiя, безъ стеколъ, щели въ толстой стене пропускали сюда светъ и воздухъ; около одной изъ нихъ стояли два мальчика и следили за лившемъ безъ перерыва дождемъ.

Они были одеты совершенно одинаково, въ широкихъ синяго сукна курточкахъ, правда, изъ матерiи домашняго изделiя, но такъ хорошо сшитыхъ, что оне сидели на нихъ лучше другого более дорогого платья. На нихъ были длинные шелковые чулки и ихъ манжеты и большiе воротнички изъ тонкаго голландскаго полотна были тщательно накрахмалены и гофрированы. У старшаго, - красиваго мальчика, на видъ летъ четырнадцати, но въ действительности моложе, - были черные какъ смоль волосы, черные полные энергiи глаза, правильныя, но резкiя черты и смуглое отъ природы, сильно загоревшее лицо. Более широкiй лобъ, большiя ноздри и слабее очерченный ротъ отличали более нежнаго по сложенiю его брата, у котораго волосы были светлее и лицо менее смуглое.

- Дождь... все дождь! Неужто онъ никогда не перестанетъ? - воскликнулъ съ нетерпенiемъ старшiй, котораго звали Жуаномъ, или по его полному титулу (и сильно бы онъ разсердился, еслибъ кто посмелъ укоротить его), - Донъ Жуанъ Родриго Альварецъ де-Сантилано-и-Менаня. Въ его жилахъ текла самая чистая испанская кровь: по отцу онъ происходилъ изъ благороднейшей кастильской семьи, по матери - изъ одной древней астурiйской фамилiи. Онъ хорошо зналъ это и гордо подымалъ свою молодую голову, несмотря на бедность и, что было еще хуже, на одну таинственную напасть, поразившую его домъ, затмившую блескъ его имени и которая привела за собою бедностъ вместе съ другими более важными бедами.

- "Раннимъ вставаньемъ не ускоришь разсвета", и солнце не выйдетъ, потому что мы смотримъ на дождь, - сказалъ сметливый Карлосъ, быстро усвоивавшiй все, что онъ слышалъ и бывшiй уже знатокомъ разныхъ поговорокъ, въ которыхъ сохраняется народная мудрость и которыя и теперь унаследовала его раса.

- Это правда. Такъ достанемъ трости и поиграемъ. Или, еще лучше, рапиры и будемъ фехтовать.

Карлосъ согласился безъ возраженiя, хотя не обнаружилъ при этомъ особеннаго удовольствiя. По внешности, какъ напримеръ въ выборе занятiй и игръ, Жуанъ несомненно былъ вожакомъ; Карлосу никогда не приходило въ голову оспаривать его приказанiя. Но въ другихъ, въ сущности более важныхъ случаяхъ, Карлосъ, самъ нисколько того не подозревая былъ руководителемъ своего более отважнаго, но менее сообразительнаго брата.

Жуанъ принесъ рапиры съ защищенными концами, на которыхъ обыкновенно фехтовали мальчики, или въ виде забавы какъ теперь, или подъ руководствомъ стараго Дiего, еще служившаго съ ихъ отцомъ въ войнахъ императора и исполнявшаго теперъ одновременно обязанности мажордома, ключника и кастеллана, отъ него-же Карлосъ выучился и народнымъ поговоркамъ.

- Ну, становись въ позицiю. Нетъ, ты слишкомъ малъ, но подожди минутку. - Тутъ Жуанъ вышелъ изъ залы и быстро вернулся съ большимъ фолiантомъ въ рукахъ, который онъ бросилъ на полъ и велелъ своему брату стать на него.

Карлосъ колебался. - Что если увидитъ Фра {Фра - братъ-монахъ, бывшiй домашнимъ воспитателемъ.}, какъ мы обращаемся съ нашимъ Горацiемъ?

- Я бы желалъ услышать, что онъ скажетъ при этомъ, - отвечалъ Жуанъ и въ его черныхъ глазахъ блеснулъ зловещiй огонекъ.

Когда вопросъ о разнице въ росте бойцевъ былъ улаженъ, началась игра и несколько времени продолжалась къ ихъ обоюдному удовольствiю. Следуетъ отдать справедливость старшему брату, что онъ давалъ всякое преимущество своему менее искусному и подвижному товарищу; причемъ часто кричалъ ему громкимъ голосомъ, предупреждая о выпаде, боковомъ ударе, отпарировке и т. д. Наконецъ въ одинъ несчастный моментъ, благодаря своему же неловкому движенiю, противъ правилъ игры, Карлосъ получилъ довольно сильный ударъ рапирою по щеке, такъ что показалась кровь. Жуанъ моментально бросился къ нему съ крикомъ: - "Ау de mi". Но Карлосъ отвернулся отъ него и закрылъ лицо руками; и Жуанъ, къ своему негодованiю, вследъ затемъ услышалъ всхлипыванья.

- Ахъ ты трусишка! - воскликнулъ онъ, - плакать изъ-за такого пустяка? Стыдись!

- Самъ трусъ, когда ругаешься, если я слабее тебя, - отвечалъ Карлосъ сквозь слезы.

- Ты всегда такой плакса. А еще хочешь розыскиватъ нашего отца! Нечего сказать, годишься ты, чтобы плыть въ Индiю и драться съ дикарями. Лучше тебе оставаться дома и сидеть за пряжей съ матушкой Долоресъ.

Слишкомъ обиженный, чтобы подыскать подходящую пословицу, или что нибудь ответить, Карлосъ въ слезахъ быстро вышелъ изъ зала и спрятался въ маленькой, примыкавшей въ ней комнате.

хмуро посматривая на лившiй снаружи дождь и злобствуя въ душе на брата, который такъ больно поранилъ его, потомъ обозвалъ трусомъ и въ заключенiе, что было обиднее всего, укорилъ его въ непригодности къ тому предпрiятiю, на которомъ были сосредоточены все помыслы ребенка.

Но онъ былъ не въ состоянiи серьезно поссориться съ Жуаномъ, да и не могъ долго обойтись безъ него. Немного спустя гневъ его заменило чувство одиночества и грусти, и у него явилось страстное желанiе "помириться".

Жуанъ чувствовалъ себя не лучше, хотя старался уверить себя, что онъ былъ правъ, укоряя брата въ недостатке мужества, и ему казалось, что онъ умретъ со стыда, если Карлосъ, Когда они поедутъ въ Севилью, осрамится передъ своими кузенами, заплакавъ изъ-за пустой раны, какъ девочка или дитя. Правда, въ глубине души, онъ сожалелъ, что не промолчалъ или что высказался такъ резко; но онъ старался подавить въ себе это чувство и ходилъ взадъ и впередъ по зале, напевая съ напускнымъ весельемъ:

"Сидъ ехалъ подъ дугой воротъ, а Омеха

 Стоялъ, склонивъ голову,

Какъ полумесяцъ поблекшiй предъ

 Христiанскимъ крестомъ.

Онъ былъ въ золотой кольчуге, въ белой

 Какъ саванъ епанче;

Съ опущеннымъ забраломъ, съ обнаженнымъ

 Мечемъ, ехалъ онъ, въ мертвомъ молчанiи, - гордый".

- Рюи! - наконецъ кликнулъ Карлосъ, нерешительнымъ голосомъ изъ другой комнаты, - Рюи!

Рюи, испанское уменьшительное отъ Родриго, бывшаго вторымъ именемъ Жуана, которое онъ почему то предпочиталъ другимъ; такъ что употребленiе его Карлосомъ являлось какъ бы началомъ мирныхъ переговоровъ. Жуанъ съ видимою радостью явился на призывъ и убедившись, после краткаго осмотра, что рана брата пустяшная, завершилъ примиренiе, обнявъ его по-детски за шею рукою. Такимъ образомъ безъ всякихъ словъ ссора была скоро закончена. Случилось такъ, что къ этому же времени пересталъ дождикъ и выглянуло солнце, появленiе котораго и было предлогомъ для Карлоса, чтобы позвать къ себе Жуана.

- Посмотри, Рюи, - сказалъ онъ, - какъ светитъ солнце на слова, начертанныя нашимъ отцомъ!

У этихъ детей была своя тайна, тщательно сохраняемая даже отъ ихъ преданной няньки, Долоресъ, бывшей при нихъ съ самаго дня рожденiя и заменявшей имъ мать; потому что Жуанъ не помнилъ никого изъ своихъ родителей, а Kapлосъ никогда не виделъ отца; мать же умерла при его рожденiи.

Но выходило такъ, что въ томъ мiре фантазiи, который окружалъ этихъ детей и въ которомъ они главнымъ образомъ жили, отецъ занималъ главное место. Все великiя нацiи имеютъ въ юности свои легенды и поэмы, писанныя или неписанныя, своихъ героевъ, около которыхъ въ теченiе многихъ вековъ свободно разыгрывается народная фантазiя, въ то время какъ постепенно развивается ихъ языкъ, характеръ и литература. Такъ бываетъ и съ отдельными личностями. У детей, одаренныхъ воображенiемъ, - особенно если они воспитаны въ уединенiи и удалены отъ грубаго товарищества, - обыкновенно слагаются свои легенды, не написанныя поэмы и всегда бываетъ свой герой. И эти детскiя грезы не одне пустыя фантазiи. Въ свое время оне являются драгоценнымъ даромъ небесъ, - здоровымъ въ настоящемъ и полезнымъ въ будущемъ. Поэтъ правъ, говоря: - "Когда ты станешь человекомъ, уважай мечты твоей юности".

Сидъ Кампеадоръ, Карлъ великiй, или король Артуръ для нашихъ юныхъ испанскихъ братьевъ былъ никто другой, какъ донъ Жуанъ-Альварецъ де-Менаня, второй и последнiй графъ де-Нуэра. Какъ почти все нацiональныя былины построены на самыхъ скудныхъ историческихъ событiяхъ (а часто и вопреки историческому факту), такъ бываетъ и съ детскими фантазiями. Все говорили, что кости ихъ отца давно уже белеются на какомъ нибудь дикомъ поле сраженiя въ Арауканiи; но это ничего не значило въ глазахъ Жуана и Карлоса Альварецъ. Уже однехъ словъ, которыя какъ-то шептала по секрету деревенскому цирульнику Долоресъ (полагая, что они спятъ) во время одной изъ ихъ детскихъ болезней: - "Нетъ въ живыхъ! Молю только всехъ святыхъ и Царицу Небесную, чтобы намъ увериться въ этомъ!" - было вполне достаточно, чтобы внести сомненiе въ ихъ детскую душу.

Но кроме того, у нихъ было нечто другое. Почти каждый день они читали эти таинственныя слова, написанныя алмазнымъ перстнемъ рукою ихъ отца (и они никогда не сомневались въ этомъ) на стекле въ этой самой, его любимой комнате: 

"El Dorado 

Jo hé trovado". 

(Я нашелъ Эль-Дорадо).

Никто кроме нихъ не замечалъ этой надписи и какой только фантазiи не строило ихъ воображенiе на этихъ пяти загадочныхъ словахъ. Они слышали отъ Дiего все басни, ходившiя тогда между испанскими искателями приключенiй, о "золотой стране", которой они безуспешно доискивались въ Новомъ Свете. Имъ было известно, что ихъ отецъ въ молодости совершилъ путешествiе въ Индiю, и этого было достаточно, чтобы убедить ихъ, что онъ-то и открылъ Эль-Дорадо, что онъ возвратился туда и царствовалъ теперь, счастаивый и богатый, надъ этою новою страной, сожалея только объ одномъ, что съ нимъ нетъ его бравыхъ малъчиковъ. И когда нибудь да соединятся они съ нимъ, несмотря на все опасности (между другими, великаны въ двенадцатъ футовъ роста и огненные драконы, въ которыхъ они безусловно верили), которыми будетъ усеянъ ихъ путь, подобно тому, какъ осеннiй вихрь приноситъ на дорогу кучу листьевъ пробковыхъ деревъ изъ горныхъ ущелiй.

- Посмотри, Рюи, - сказалъ Карлосъ, - какъ блестятъ на солнце слова нашего отца!

- Это правда? Какое же новое счастье ожидаетъ насъ? Такъ всегда бываетъ, когда оне имеютъ такой видъ.

- Новый лукъ и пучекъ настоящихъ стрелъ съ стальными головками. А ты?

- Я... пожалуй хронику Сила.

- Я также не прочь. Но мне еще более хотелось бы...

- Чего?

- Чтобы Фра Себастiанъ заболелъ простудой, или горный воздухъ показался ему нездоровымъ, или чтобы онъ нашелъ хорошее место въ своемъ излюбленномъ Комилутуме {Complutum - Алкала, - древнiй испанскiй городъ, основанный римлянами.}.

- Съ нами можетъ выйдти еще хуже какъ съ теми, которые ищутъ хлеба лучше пшеничнаго, - отвечалъ Карлосъ со смехомъ. - Пожелай еще что нибудь Жуанъ; и хорошенько этотъ разъ... самое лучшее изъ твоихъ желанiй.

- Что же другое, какъ отыскать нашего отца?

- Ну, а после того.

- Ну, еще разъ съездить въ Севилью, увидеть лавки, бой быковъ и большую церковь; побиться съ нашими кузенами и протанцовать качучу съ донной Беатрисой.

- Я не иду на это. Иные люди едутъ за шерстью и ворочаются обстриженные. Хотя мне также нравится донна Беатриса.

- Шшъ! Идетъ Долоресъ.

Въ комнату вошла высокая, худая женщина, въ черномъ шерстяномъ платье, съ белой повязкой на голове. Благодаря чернымъ волосамъ съ проседью и бледному, исхудалому, изсушенному заботами лицу, она казалась старше своихъ летъ. Когда-то она была прекрасна; но казалось, что красота ея сгорела въ огне какихъ-то ужасныхъ мукъ, а не завяла постепенно съ годами. Со всею горячностью сильной глубокой натуры она сосредоточила всю свою любовь на детяхъ своей бывшей госпожи и молочной сестры. Только благодаря ея распорядительности и энергiи, удалось сохранить жалкiй остатокъ ихъ наследiя. Она окружала ихъ всеми удобствами, насколько то позволяли средства; хотя, какъ истая испанка, она въ каждый моментъ готова была пожертвовать всемъ этимъ, еслибъ того потребовалъ ихъ санъ и достоинство ихъ имени. Она держала теперь открытое письмо въ руке.

осчастливить замокъ своимъ посещенiемъ.

- Въ правду, хорошiя вести! Я такъ радъ, какъ будто вы мне подарили атласный колетъ. Вероятно онъ возьметъ насъ въ Севилью, - воскликнулъ Жуанъ.

- Лучше бы онъ, по добру по здорову, оставался дома, - пробормоталъ Карлосъ.

- Поедете вы въ Севилiю или нетъ, сеньоръ донъ Карлосъ, - сказала серьезнымъ тономъ Долоресъ, - будетъ вероятно зависить отъ того, насколько вашъ благородный дядя останется доволенъ вашими успехами въ латыни, грамматике и другихъ наукахъ.

- Многого стоитъ одобренiе моего благороднаго дяди! - сказалъ непочтительно Жуанъ. - Я уже теперь знаю достаточно для дворянина и въ десять разъ более его самого.

И ты, Жуанъ, пожалуй угодишь ему.

- Сеньоръ донъ Карлосъ, что это съ вашимъ лицомъ? - спросила Долоресъ, въ первый разъ заметивъ следы полученной имъ раны.

- Это пустая царапина... и то по моей вине, - проговорилъ торопливо Карлосъ.

- Это я случайно поранилъ его своей рапирой. Мне такъ жаль, - сказалъ Жуанъ, положивъ руку на плечо своего брата.

- Молодые дворяне, желающiе быть рыцарями и военачальниками, должны не только наносить удары, но и получать ихъ. При этомъ она добавила мысленно: - Боже храни ихъ! Пусть черезъ десять или двадцать летъ они также стоихъ другъ за друга какъ теперь.