Испанские братья.
Часть первая.
II. Письмо монаха.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Испанские братья. Часть первая. II. Письмо монаха. (старая орфография)

II. 

Письмо монаха.

"От брата Себастиана Гомец, высокопочтенному синьору Филиппу де-Санта-Мария, лиценциату богословия, проживающему в Алькале-де-Генарец, в просторечии Комилутуме. 

"Знаменитый и достопочтенный синьор!

"В моем изгнании, среди этих мрачных, неприветливых гор, я часто успокоиваю свой ум воспоминаниями о друзьях моей юности и счастливом времени, проведенном в залах ученой академии, где мы на заре наших дней вместе слушали ученые проповеди благородных и правоверных греков, Дмитрия Дука и Никиты Фауста, или сидели у ног почтенного патриарха науки, дона Фернандо Нунец. Счастливы вы, друг мой, что можете проводить свои дни в такой приятной среде и в сродных вам занятиях; между тем, как я, несчастный, по велению судьбы и вследствие забвения друзей и покровителей, должен довольствоваться тем, что имею, а не тем, чего мог бы желать. Увы! я должен влачить мои дни в неблагодарном занятии, обучения основам человеческого знания тупых и разсеянных детей, что можно уподобить письму на воде или на песке. Но, дабы не злоупотреблять вашей драгоценной дружбой, я теперь перейду к краткому рассказу о тех обстоятельствах, которые привели меня к моему настоящему положению.

"В этой пустыне, как справедливо можно ее назвать (продолжает он), телесная пища также жалка, как и пища духовная. Увы! где ты золотое вино Хереса, этот янтарный нектар, которым мы, бывало, поддерживали упадок нашего духа! Я не говорю уже о наших умеренных обедах: красная {Ollapodrida - нолла приготовляется из тощого барана (если не из козлиного мяса) и мы запиваем ее уксусом, называемым здесь вином, затем следует несколько плохих фиг или жареных каштанов и козий сыр, столь же твердый, как и головы мужиков, которые его делают. Теперь я вполне познал справедливость пословицы: "Дурная стряпуха - неудобная родня". И как бы боченок хересу,-- еслиб, благодаря доброте моего щедрого друга, он мог попасть в эти отдаленные горы,-- способствовал к улучшению моего питания и, вероятно, в поддержке моих дней. Хозяйка здесь пожилая, строгая дуэнья, управляет всем в этих старых развалинах, изобилующих только одной бедностью и гордостью. Она из Астурии и приехала в свите бедной, покойной графини. Подобно всем своим соотечественникам, среди которых каждый пастух считает себя благородным, она страшно горда, но следует сказать по справедливости, что она чрезвычайно деятельная и экономная хозяйка.

"Но перехожу в предметам большей важности. Я предполагаю, что моему другу уже отчасти знакома грустная история семейства моих воспитанников. Вы припомните ту мрачную тень, подобную солнечному затмению, которая упала темным пятном на имя и судьбы графа де-Нуэра, блестящого воина и любимого царедворца его императорского величества. Ходили слухи об измене, я не знаю хорошенько в чем, но люди говорили, что он даже покушался на жизнь великого императора, своего друга и покровителя. Полагают, что император (да продлит Бог его дни) не забыл о милосердии в своем праведном гневе и, наказывая преступление, пощадил честь своего неблагодарного слуги. Во всяком случае, в свете было известно только, что граф принял командование войском в Индии и отправился туда на корабле прямо из Нидерландов, куда потребовал его император, не возвращаясь в Испанию. Ходят слухи, что, дабы спасти голову от плахи и честь от позора, он отписал все свои громадные владения императору и святой церкви, оставив только жалкий остатокь своей семье. Через год после того было объявлено о его смерти в битве с Арауканскими дикарями и, если я не ошибаюсь, его величество был настолько милостив, что повелел отслужить мессы о спасении его души. Но в то же время ходила тайная молва о более ужасном конце этой истории. Говорили, что по открытии измены, равно отчаяваясь как в земном, так и в небесном милосердии, он погиб ужасною смертью от собственной руки. Ради его семьи были приняты все меры, чтобы замять это дело, о котором вряд ли что всплывет наружу. Может быть я виновен в том, что изложил все это на бумаге. Но пусть уже раз написанное остается. С вами, мой достойный и уважаемый друг, я не попадусь в беду.

"Юноши, обучение которых выпало мне на долю, не лишены дарований; но старший из них, дон Жуан, ленив и дерзок, и вообще такого вспыльчивого нрава, что не выносит никакого наказания. Младший, дон Карлос, более мягкого темперамента, и успевал бы в науках, еслиб только его негодный брат постоянно не подбивал его на шалости. Дон Мануэль-Альварец, их дядя и опекун, умный, светский человек, наверное предназначает его к духовной карьере. Но я только молю Бога, чтобы он не попал в миноритские монахи, потому что знаю из собственного опыта, как тяжела их жизнь.

"В заключение, прошу вас, мой уважаемый друг, по прочтении предать пламени это письмо. Молю нашу Владычицу и блаженного св. Луку, в канун дня которого я пишу, да сохранят они вас в добром здравии.-- Ваш недостойный брат Себастиан".

И так все шепотом, покачивая головой, или с сожалением в голосе говорили об этом человеке, о котором и собственные его дети ничего не знали (и это было в их счастью), кроме нескольких начертанных его рукою слов, звучавших радостью.