| Автор: | Алкок Д., год: 1870 |
| Категории: | Повесть, Историческое произведение |
Текст в старой орфографии, автоматический перевод текста в новую орфографию можно прочитать по ссылке: Испанские братья. Часть первая. II. Письмо монаха.
II.
Письмо монаха.
"Отъ брата Себастiана Гомецъ, высокопочтенному синьору Филиппу де-Санта-Марiя, лиценцiату богословiя, проживающему въ Алькале-де-Генарецъ, въ просторечiи Комилутуме.
"Знаменитый и достопочтенный синьоръ!
"Въ моемъ изгнанiи, среди этихъ мрачныхъ, неприветливыхъ горъ, я часто успокоиваю свой умъ воспоминанiями о друзьяхъ моей юности и счастливомъ времени, проведенномъ въ залахъ ученой академiи, где мы на заре нашихъ дней вместе слушали ученыя проповеди благородныхъ и правоверныхъ грековъ, Дмитрiя Дука и Никиты Фауста, или сидели у ногъ почтеннаго патрiарха науки, дона Фернандо Нунецъ. Счастливы вы, другъ мой, что можете проводить свои дни въ такой прiятной среде и въ сродныхъ вамъ занятiяхъ; между темъ, какъ я, несчастный, по веленiю судьбы и вследствiе забвенiя друзей и покровителей, долженъ довольствоваться темъ, что имею, а не темъ, чего могъ бы желать. Увы! я долженъ влачить мои дни въ неблагодарномъ занятiи, обученiя основамъ человеческаго знанiя тупыхъ и разсеянныхъ детей, что можно уподобить письму на воде или на песке. Но, дабы не злоупотреблять вашей драгоценной дружбой, я теперь перейду къ краткому разсказу о техъ обстоятельствахъ, которыя привели меня къ моему настоящему положенiю.
"Въ этой пустыне, какъ справедливо можно ее назвать (продолжаетъ онъ), телесная пища также жалка, какъ и пища духовная. Увы! где ты золотое вино Хереса, этотъ янтарный нектаръ, которымъ мы, бывало, поддерживали упадокъ нашего духа! Я не говорю уже о нашихъ умеренныхъ обедахъ: красная {Ollapodrida - нолла приготовляется изъ тощаго барана (если не изъ козлинаго мяса) и мы запиваемъ ее уксусомъ, называемымъ здесь виномъ, затемъ следуетъ несколько плохихъ фигъ или жареныхъ каштановъ и козiй сыръ, столь же твердый, какъ и головы мужиковъ, которые его делаютъ. Теперь я вполне позналъ справедливость пословицы: "Дурная стряпуха - неудобная родня". И какъ бы боченокъ хересу,-- еслибъ, благодаря доброте моего щедраго друга, онъ могъ попасть въ эти отдаленныя горы,-- способствовалъ къ улучшенiю моего питанiя и, вероятно, въ поддержке моихъ дней. Хозяйка здесь пожилая, строгая дуэнья, управляетъ всемъ въ этихъ старыхъ развалинахъ, изобилующихъ только одной бедностью и гордостью. Она изъ Астурiи и прiехала въ свите бедной, покойной графини. Подобно всемъ своимъ соотечественникамъ, среди которыхъ каждый пастухъ считаетъ себя благороднымъ, она страшно горда, но следуетъ сказать по справедливости, что она чрезвычайно деятельная и экономная хозяйка.
"Но перехожу въ предметамъ большей важности. Я предполагаю, что моему другу уже отчасти знакома грустная исторiя семейства моихъ воспитанниковъ. Вы припомните ту мрачную тень, подобную солнечному затменiю, которая упала темнымъ пятномъ на имя и судьбы графа де-Нуэра, блестящаго воина и любимаго царедворца его императорскаго величества. Ходили слухи объ измене, я не знаю хорошенько въ чемъ, но люди говорили, что онъ даже покушался на жизнь великаго императора, своего друга и покровителя. Полагаютъ, что императоръ (да продлитъ Богъ его дни) не забылъ о милосердiи въ своемъ праведномъ гневе и, наказывая преступленiе, пощадилъ честь своего неблагодарнаго слуги. Во всякомъ случае, въ свете было известно только, что графъ принялъ командованiе войскомъ въ Индiи и отправился туда на корабле прямо изъ Нидерландовъ, куда потребовалъ его императоръ, не возвращаясь въ Испанiю. Ходятъ слухи, что, дабы спасти голову отъ плахи и честь отъ позора, онъ отписалъ все свои громадныя владенiя императору и святой церкви, оставивъ только жалкiй остатокь своей семье. Черезъ годъ после того было объявлено о его смерти въ битве съ Арауканскими дикарями и, если я не ошибаюсь, его величество былъ настолько милостивъ, что повелелъ отслужить мессы о спасенiи его души. Но въ то же время ходила тайная молва о более ужасномъ конце этой исторiи. Говорили, что по открытiи измены, равно отчаяваясь какъ въ земномъ, такъ и въ небесномъ милосердiи, онъ погибъ ужасною смертью отъ собственной руки. Ради его семьи были приняты все меры, чтобы замять это дело, о которомъ врядъ ли что всплыветъ наружу. Можетъ быть я виновенъ въ томъ, что изложилъ все это на бумаге. Но пусть уже разъ написанное остается. Съ вами, мой достойный и уважаемый другъ, я не попадусь въ беду.
"Юноши, обученiе которыхъ выпало мне на долю, не лишены дарованiй; но старшiй изъ нихъ, донъ Жуанъ, ленивъ и дерзокъ, и вообще такого вспыльчиваго нрава, что не выноситъ никакого наказанiя. Младшiй, донъ Карлосъ, более мягкаго темперамента, и успевалъ бы въ наукахъ, еслибъ только его негодный братъ постоянно не подбивалъ его на шалости. Донъ Мануэль-Альварецъ, ихъ дядя и опекунъ, умный, светскiй человекъ, наверное предназначаетъ его къ духовной карьере. Но я только молю Бога, чтобы онъ не попалъ въ миноритскiе монахи, потому что знаю изъ собственнаго опыта, какъ тяжела ихъ жизнь.
"Въ заключенiе, прошу васъ, мой уважаемый другъ, по прочтенiи предать пламени это письмо. Молю нашу Владычицу и блаженнаго св. Луку, въ канунъ дня котораго я пишу, да сохранятъ они васъ въ добромъ здравiи.-- Вашъ недостойный братъ Себастiанъ".
И такъ все шепотомъ, покачивая головой, или съ сожаленiемъ въ голосе говорили объ этомъ человеке, о которомъ и собственные его дети ничего не знали (и это было въ ихъ счастью), кроме несколькихъ начертанныхъ его рукою словъ, звучавшихъ радостью.