Испанские братья.
Часть первая.
XV. Возвращенiе домой.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Испанские братья. Часть первая. XV. Возвращенiе домой. (старая орфография)

XV. 

Возвращение домой.

После первых восторгов свидания, причем чувства выражались более жестами, чем словами, братьл сели рядом и стали беседовать. Они завидывали друг друга вопросами, особенно Карлос, который был крайне поражен неожиданяим приездом Жуана.

- Но ты ранен, брат мой,-- сказал он.-- Я надеюсь, неопасно?

- Нет. Только прострелена рука. Моя всегдашняя удача. Я получил рану в сражении.

Это была знаменитая битва под Сан-Кентеном, где, благодаря героизму графа Эгмонта и стойкости кастильских войск, Филиппу II удалось одержать блестящую победу над французами. Карлос уже знал о ней по дошедшим до него ранее известиям с театра войны.

- Но разве ты считаешь и полученную рану удачей.

- Конечно; благодаря ей я попал домой, как тебе уже известно.

- Я получил только два письма от тебя,-- одно из Камбре, извещающее о твоем приезде; другое,-- где ты рассказываешь о французском пленнике.

- Но я еще написал два: одно из них я передал раненому солдату, возвращавшемуся домой; другое,-- написанное как раз после праздника св. Лаврентия,-- пришло в Севилью за день до моего приезда. Почта его величества оказывается из рук вон плоха, - и веселый смех Жуана раздался в приемной монастыря, редко оглашавшейся такими звуками.

- Так что я почти ничего не знаю о тебе, кроме того, что узнал из публичных известий,-- продолжал Карлос.

- Тем лучше. У меня только одне приятные новости. Во первых, мне обещана рота.

- Это действительно хорошая новость. Вероятно ты прославил наше имя каким нибудь особенным подвигом. Кажется это было под Сан-Кентеном? - спросил Карлос, смотря с гордостью на своего брата.

- Это подождет,-- отвечал Жуан.-- Мне еще многое нужно рассказать тебе. Помнишь, когда-то я говорил, что возьму какого нибудь знатного пленника, подобно Альфонсу де-Вива и выкуп его обогатит меня? И все это так и случилось.

- Радуюсь! Но только это не был герцог Саксонский.

- Во всяком случае он также еретик, или гугенот, если это слово звучит менее оскорбительно под этими священными сводами. Кроме того он близкий человек к Колиньи, офицер из его свиты. Это случилось в том день, когда адмирал с такою храбростью пробился в осажденный город. С своей стороны, я ему очень благодарен. Еслиб не он, то не было бы защиты Сан-Кентена, и следовательно и сражения. А не будь его, Испания и король Филипп не одержали бы блестящей победы. Мы перебили почти половину отряда адмирала, и на мою долю выпало спасти жизнь храброго французского офицера, который отбивался один среди толпы нападающих. Он отдал мне свою шпагу; я отвел его в свою палатку и ухаживал за ним, потому что он был тяжело ранен. Он оказался мосье де-Ралиде, провансальский дворянин и один из самых веселых, добродушных и храбрых молодцов, каких мне пришлось встретять, Он делил со мною кров и еду, и был скорее приятным гостем, чем пленником, пока мы не взяли города, причем, как ты знаешь, захватили в плен и самого адмирала. В этому времени его брат приготовил выкуп за него и прислал мне деньги по чести. Но во всяком случае я отпустил бы его и ранее, на честное слово, еслиб только его раны зажили. При прощанъи, он, кроме пары золотых пистолетов, подарил мне в знак дружбы этот алмазный перстень, который ты видишь на моем пальце.

Карлос взял его в руки и полюбовался драгоценным подарком. Из рассказа Жуана он понял и то, чего он из скромности не хотел говорить. Во время сражения он отличался беззаветною храбростью, по окончании - его кротость и великодушие привлекали к нему даже сердца побежденных врагов. Неудивительно после того, что Карлос гордился своим братом. Но под этим радостным чувством уже появлялись первые признаки страха. Каково будет вынести выражение гнева и презрения на этом благородном лице, видеть, как отвернется от него взор этих глаз, теперь с таким доверием смотревших на него? Стараясь подавить эти мысли, он быстро спросил его:

- Как-же ты получил отпуск?

- Благодаря милости его высочества.

- Герцога Савойского?

- Конечно. И я не знаю более храброго полководца.

- Я думал, что пожалуй это чрез самого короля, когда он объезжал поле сражения.

Лицо дон Жуана загорелось гордостью.

Нам трудно понять как несколько ничего не значущих слов, сказанных ему презреннейшим из людей, могли быть источником такого радостного чувства в благородном сердце дон Жуана Альварец. Но полный лояльного энтузиазма того времени, он почитал Филиппа - короля Испании; Филипп, как человек, был чужд ему не менее турецкого султана. Однако, оставляя по чувству скромности эту тему, он продолжал далее:

- Герцог воспользовался случаем и послал меня домой с депешами, причем он любезно высказал, что рана моя требовала спокойствия и ухода. Хотя у меня были важные дела в Севилье (и лицо его вспыхнуло при этом), но я бы все-таки не покинул лагерь по своей доброй воле, еслиб нам предстояла еще добрая драка. Но, по правде сказать, Карлос, с падением Сан-Кентена, все как будто замерло; хоть король с нами, а также Генрих французский и герцог Гиз прибыли к неприятельскому войску; все стоят неподвижно и смотрят друг на друга, точно они замерли до самого дня страшного суда. Это не в моем вкусе. Я сделался солдатом, чтобы сражаться за моего короля, а не пялить глаза на его врагов, точно это куклы, поставленные для моей забавы. Так что я уехал без сожаления.

- А твое важное дело в Севилье? Имеет право брат спросить тебя об этом?

- Брат имеет право на все получить ответ. Порадуйся за меня, Карлос; мое дело с донной Беатрисой устроилось.-- И сквозь его шутливый тон сияла та радость, которою было переполнено его сердце.-- Мой дядя, продолжал он,-- вполне благоприятен моим намерениям; я еще не видел со стороны его такого расположения. Торжество нашего обручения состоится на Рождестве, когда окончится срок твоего пребывания здесь.

Карлос поздравил его. Он горячо в душе своей благодарил Бога, что он искренно мог сделать тепер это и что он восторжествовал над искушением, поставленным на его пути. Он мог встретить теперь не колеблясь взгляд своего брата. Но все-таки он был поражен как скоро все это случилось и прибавил:

- Однако ты не терял времени.

- К чему? - сказал простодушно Жуан.-- "Потом - всегда будет поздно", как ты говорил когда-то, и я бы хотел, чтобы они припомнили эту пословицу в нашем лагере. Говоря по правде, добавил он более серьезным тоном,-- меня часто смущала мысль, во время моего отсутствия, что я могу лишиться всего чрез свою медлительность. Но ты был добрым для меня братом, Карлос.

- Дай Бог, чтобы ты всегда так думал обо мне,-- сказал Карлос и почувствовал острую боль в сердце при воспоминании, как мало он заслужил эту похвалу.

- Но что заставило тебя,-- спросил с живостью Жуан,-- похоронить себя между этими сонными монахами?

- Здешние братья прекрасные люди, ученые и благочестивые. И я совсем здесь не похоронен,-- отвечал Карлос с усмешкой.

- И если бы ты был похоронен на глубине десяти сажен, ты всегда придешь из своей могилы на помощь ко мне?

- Не сомневайся в этом. Раз ты вернулся, я уже не останусь здесь долее, как предполагал раньше. Но я был счастлив здесь, Жуан.

- Я рад слышать это,-- сказал добродушный, ничего не подозревающий Жуац.-- Я рад также, что ты не спешишь связать себя с церковью; хотя наш уважаемый дядя и высказывал желание, чтобы ты не терял из виду свою выгоду и не упускал выгодных мест. Но кажется его собственные сыновья уже захватили на свою долю весь запас житейской мудрости и ничего не оставили нам с тобою, Карлос.

- Это верно относительно дон Мануэля и дон Бальтазара, но не относится к Гонзальво,-- сказал он.

- Гонзальво хуже их всех,-- воскликнул Жуан, и гнев мелькнул на его открытом веселом лице.

- Вероятно, он не особенно лестно отзывался тебе обо мне,-- сказал Карлос со смехом.

- Не будь он таким жалким, несчастным калекой, я ответил-бы ему своею шпагой. Но это пустой разговор, маленький брат (Карлос был немного ниже его, но это прозвище звучало ласкою),-- ты смотришь печальным, побледнел и кажешься на десять лет старше с тех пор, как мы разстались с тобой в Алькале.

- Разве? Я испытал многое за это время. Я много грустил и в то же время был очень счастлив.

Дон-Жуан положил свою здоровую руку на плечо брата и пристально посмотрел ему в лицо.

- У тебя не должно быть тайн от меня, брат,-- сказал он.-- Если тебе не нравится вступить в церковь, говори и мы поедем с тобою во Францию, или куда ты захочешь. Может быть тут замешана какая нибудь прекрасная дама,-- прибавил он с проницательным взглядом.

- Сам выбери время; - только помни: между нами не должно быть тайн. Это единственная измена брату, за которую я никогда не простил бы тебе.

- Но я не все разспросил о твоей ране,-- сказал встревоженный Карлос, стараясь переменить разговор. - Кость осталась цела.

знающого доктора и хирурга, как говорят.

- Д-ра Кристобаль Лозада?

- Я ужасно рад этому,-- отвечал Карлос. В мыслях его наверное произошел переворот, за который он только что упрекал меня,-- и к лучшему, я уверен.

И так продолжался их разговор, касаясь многих предметов, но не исчерпывая их и не приближаясь в тому опасному вопросу, которого так боялся один из братьев. Ради Жуана, во имя того, которым было теперь наполнено его сердце, он должен был... он не мог избегнуть предстоящого ему испытания. Но перед тем ему нужно было обдумат все и помолиться, чтобы раскрыть свою тайну дорогому брату разумно и мужественно.