Испанские братья.
Часть первая.
XXIII. Просвет.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Испанские братья. Часть первая. XXIII. Просвет. (старая орфография)

XXIII. 

Просвет.

Вскоре после того с обычными церемониями происходили крестины сына и наследника донны Инесы. После церемонии следовала merienda для гостей и родных,-- угощение, состоявшее из вина, фруктов и сластей,-- в patio дома дона Гарчиа. К большому своему мучению, Карлос должен был присутствовать на этом торжестве, так как отсутствие его было бы замечено и дало бы повод к толкам.

Когда гости стали расходиться, донна Инеса приблизилась к тому месту, где он стоял, восхищаясь повидимому чудной белой азалией в полном цвету.

- А вы, кузен дон Карлос,-- сказала она,-- начинаете забывать старых друзей. Вероятно причиною этому ваше скорое пострижение. Все знают о вашей учености и благочестии. И без сомнения вы правы, заблаговременно устраняясь от дел и суеты этого мира.

Ни одного из произнесенных слов не проронила стоявшая вблизи важная дама, одна из первых сплетниц в Севилье, опиравшаяся на руку каноника, бывшого пациента Лозады. И вероятно говорившая, по своему добродушию, имела это в виду.

Карлос поднял сиявшие благодарностью глаза на свою кузину.

- Никакая перемена в жизни, сеньора, не может заставить меня позабыть о доброте моей кузины,-- отвечал он с поклоном.

- Маленькая дочка вашей кузины,-- сказала молодая дама,-- когда-то пользовалась вашим вниманием. Но вы, вероятно как и другие, отдаете предпочтение мальчику. Теперь моя маленькая Инеса имеет мало значении в свете. Хорошо что у нея есть мать.

- Ничто не доставить мне большого удовольствия, как снова увидеть донну Инесу, если мне будет дозволено это.

Этого очевидно и желала мать.

- Идите направо, amigo mio (друг мой),-- быстро проговорила она, указывая ему дорогу веером,-- и я сейчас пришлю б вам ребенка.

Карлос повиновался, и несколько времени ходил взад и вперед по большой прохладной комнате, отделенной от внутренняго двора только мраморными колоннами, между которыми были повешены дорогие ковры. Как испанец, знакомый с обычаями своей страны, он нисколько не был удивлен долгим промежутком ожидания.

Наконец ему пришло в голову, что его кузина забыла об нем. Но это было не так. Сперва по гладкому полу покатился раскрашенный мячик из слоновой кости и вслед за ним в комнату вбежала маленькая донна Инеса. Это был прелестный здоровый ребенок, лет двух, хотя ее портил костюм монахини, который она носила по обету, данному её матерью "Кармельской Мадонне", во время её болезни, когда Карлос призывал на помощь Лозаду.

За нею вошла не старуха-нянька, постоянно ходившая за ней, а красивая девушка лет шестнадцати, которая устремила свои черные глаза из-под длинных ресниц на молодого кавалера.

Карлос, всегда любивший детей и довольный случаем хотя на минуту позабыть угнетавшую его действительность, быстро поднял мячик. Дитя не было застенчиво и они скоро занялись игрой.

Подняв как-то глаза во время игры, он заметил, что на него был устремлен пристальный, безпокойный взгляд матери, и в нему моментально возвратилось воспоминание о всех его горестях, Он выпустил из рук мячик и слегка толкнул его ногой, так что он покатился в дальний угол комнаты; девочка со смехом побежала за ним; между тем как мать и Жуанита обменялись взглядами.

- Ты можешь унести теперь ребенка, Жуанита,-- сказала она.

Когда они остались вдвоем, донна Инеса заговорила первая.

- Я не верю, чтобы вы могли быть таким грешником, потому что вы любите детей и играете с ними,-- сказала она тихим голосом.

- Да благословит вас Бог за эти слова, сеньора,-- отвечал Карлос, и голос его задрожал. Он уже привык выносить презрение, но сочувствие сильно действовало на него.

- Друг мой,-- продолжала она, приближаясь к нему,-- я не могу позабыть прошлого. Я знаю, что это не хорошо, но я слаба. О, Боже! Если правда, что вы такое ужасное существо, как об вас говорят, то у меня должно хватить твердости спокойно смотреть на вашу погибель.

- Но моя родня,-- сказал Карлос,-- не хочет допустить меня до погибели. И я благодарен им за их покровительство. Я не мог ожидать большого. Но молю Бога, дабы Он дал мне возможность показать им, что я не такое презренное существо, каким меня считают.

-- Еслиб это было что нибудь более приличное,-- сказала донна Инеса, с некоторою дрожью в голосе,-- ну какой нибудь проступок молодости, убийство, или удар кинжалом!... но что говорить? Я скажу только, что вам нужно подумать о своей безопасности. Вы знаете моих братьев?

- Я думаю так, сеньора. Обвинение одного из семьи Альварец де-Менния в ереси покроет фамилию позором... это сильно повредит им.

- Есть несколько способов избежать беды.

- Вы полагаете, что они замышляют недоброе?

- Кинжал в состоянии перерубить всякий узел,-- отвечала молодая дама, избегая его взгляда и играя своим веером.

При других окружавших его ужасах, это признание не так сильно потрясло его: что значил удар кинжалом и быстрая смерть в сравнении с теми мучениями, которые готовила своим жертвам святая инквизиция?

- Я не так ужь боюсь смерти, - сказал он, пристально посмотрев на нее.

- Но лучше, если вы будете жить. Вы можете еще раскаяться и спасти свою душу. Я буду молиться за вас.

- Благодарю вас, милая сеньора; но, милостью Божией, душа моя уже обрела спасение. Я верю в Иисуса...

- Молчите! Ради самого Неба! - прервала его донна

Инеса, уронив свой веер и зажимая руками уши. - Молчите, я не хочу услышать слова какой нибудь ужасной ереси. Да помогут мне святые! Как я могу знать, где предел между словом католической истины и злом? Я могу попасть в тенеты лукавого, и тогда ни святые, ни ангелы, ни сама Мадонна не в состоянии спасти меня. Но слушайте, дон Карлос, я во всяком случае хочу спасти вам жизнь.

- Я с благодарностью выслушаю каждое ваше слово.

- Я знаю, что вам нельзя теперь бежать из города. Но еслиб вам удалось укрыться на время где нибудь в глухом месте, пока не пройдет буря, то вы можете сделать это потом. Дон Гарчиа говорит, что теперь происходят такие горячие поиски лютеран, что каждый человек, который не в состоянии представить удовлетворительных доказательств своей благонадежности, может быть обвинен в принадлежности в этой проклятой секте. Но это не может продолжиться вечно; месяцев через шесть паника пройдет. А эти шесть месяцев вы можете провести в безопасности, скрываясь на квартире моей прачки.

- Вы так добры...

- Слушайте меня. Я все устроила. И раз вы там, я позабочусь, чтобы вы ни в чем не нуждались. Это в Мореро {Мавританская часть города.}; дом скрыт в целом лабиринте улиц и в нем есть комната, которую не скоро розыщут.

- Как я найду его?

- Вы видели хорошенькую девушку, которая вошла с моею Инесой? Пепе, сын моей прачки, готов положить свою жизнь за нее. Она скажет, что вы желаете скрыться на время, так как завололи своего соперника в любовном деле.

- О, донна Инеса? Я!.. почти монах!

- Ну, что же, не смотрите на меня с таким ужасож, друг мой! Что же мне оставалось делать? Ведь не могла же я даже намекнуть на истину; тогда, будь мои руки полны дукатами, я не заставила бы их сделать и одного шага в вашу пользу. Поэтому я не постыдилась изобрести это преступление, в которому они отнесутся сочувственно и окажут вам помощь.

- Как странно,-- сказал Карлос.-- Если я преступил Божью заповедь и отнял жизнь, они с радостью готовы спасти меня; но еслиб они только подозревали, что я прочел Слово Его на родном языке, они предали бы меня на смерть.

- Жуанита добрая христианка,-- заметила донна Инеса,-- и Пепе честный парен. Но может быть вы встретите больше сочувствия в старой ведьме, которая мавритаеской крови и, как говорят, лучше знает Магомета, чем свой молитвенник.

Карлос отрекся от всякого сношения с последователями лжепророка.

- Как мне знать разницу? - сказала донна Инеса.-- Я думала это все одна ересь. Но я хотела сказать, что Пепе бравый молодец, настоящий Мачо; рука его владеет одинаково хорошо и гитарой и кинжалом. Его часто приглашали кавалеры на ночные серенады; и он пойдет с вами, приготовленный для такой экспедиции. Вы также возьмите с собою гитару (вы владели ею в прежния времена не хуже других добрых христиан,-- если только не забыли теперь это искусство); подкупите старого Санчо, чтобы он оставил открытыми ворота, и выходите, когда ударит полночь. Пепе будет ждать вас до часу на Калле дель-Бандилеио.

- Завтра в ночь?

ее.

- Я все понял, сеньора. От глубины сердца благодарю вас за ваши благородные усилия спасти меня. Что бы не вышло из этого, я чувствую прилив новых сил и надежды, когда не покидают старые друзья.

- Я слышу шаги дон Гарчиа. Вам лучше уходить.

- Только одно слово, сеньора. Я буду просить мою благородную кузину при первой возможности сообщить обо мне моему брату.

- Да; это будет исполнено. Теперь прощайте.

- Да благословит вас Бог,-- сказал Карлос.

- Да хранит вас Бог,-- отвечала она.-- Эхо наше последнее свидание,-- мысленно прибавила она.

Она следила за удалявшеюся фигурою со слезами на глазах и в её сердце пробудились воспоминания о тех давно минувших дних, когда она защищала слабого и робкого ребевка от нападок своих братьев.

Карлос. Но дьявол коварен. Да сохранит нас Бог и Мадонна от его ухищрений.