Сатиры.
Сатира третья.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Сатиры. Сатира третья. (старая орфография)

Сатира третья.

	Вот постоянно все так! Ужь ясное утро в окошки
	Проникает и светом врывается в узкия щели,
	Мы же храпим, чтобы мог непокорный Фалерн остудиться
	В самое время, как тень касается черточки пятой.
5	Что же делаешь ты? - "Давно ужь каникула ярость
	Жатву сухую печет и скот весь под ильмом широким",
	Молвит из близких какой. - Действительно? так ли? скорее
	Кто-нибудь шел бы сюда! никого?" - и желчь поднялася:
	"Лопну!" - подумаешь ты, ревет аркадское стадо.
10	Вот и книга, и шерсть сронивший двухцветный пергамент
	В руки он ваял и тростник коленчатый с хартией вместе
	Тут застонем, что густ на трости раствор зависает,
	Что с подлитой водой чернота у сепии блекнет,
	Что при разбавке вдвойне испускает будылина капли.
15	О несчастный, и все что ни день несчастнейший, или
	Мы дошли до того? чего жь ты ужь лучше как голубь
	Нежный, иль царский сынок не запросишь кашки покушать,
	И не противишься ты в сердцах, чтоб баюкала нянька?--
	"С тростью ль учиться такой? - кому говоришь? Отговорки
20
	Будешь в презреньи! Звенит при ударе изъяном и глухо
	Не обожженный горшок отзывается глиной зеленой.
	Мокрая мягкая персть ты, - вот постарайся на быстром
	Без конца колесе изваяться. Но в поле отцовском
25	Хватит зерна на тебя, блестит безупречно солонка,--
	Как тут бояться? - Для жертв безопасна алтарная чаша.
	Будет с тебя? во прилично ли грудь надрывать, раздуваясь,
	Что от древа взялся ты тусского тысячной веткой,
	Или что в пурпуре сам ты цензору кланяться можешь?
30	К черни всю пышность! Тебя узнал я снутри и снаружи.
	Разве не совестно жить во нравах безпутного Натты?
	Но от пороков он глуп и выростил тучностью жирной
	Тело, невинен он в том, не ведает, что он теряет,
	И, погрузившись на дно, не пойдет пузырями он кверху.
35	Мощный родитель богов, ничем жестоких тираннов
	Не наказывай ты, когда возбуждает их сердце
	Ожесточенный порыв, пропитанный ядом горючим:
	Лишь бы при виде добра, что они его бросили, сохли.
	Разве медь у быка сицилийского больше стонала
40	И сильней устрашал с потолка золотого висящий
	Сам себе: глубоко, глубоко ты упал, и несчастный
	Втайне бледнеет пред тем, что ближайшей супруге безвестно.
	Часто, я помню, глаза я в ребячестве мазал олифой,
45	Ежели пышных речей повторять предсмертных Катона
	Я не хотел, при большой похвале учителя дурня,
	Как, подозвавши друзей, отец меня слушал потея.
	Дельно; но главное ведь узнать, что при счастье шестерка
	Даст, - вот что на душе; проклятая много ль собака
50	Вычеркнет; как у горшка наметить в узкое горло;
	Или кнутом покрутить кубарь изо всех половчее.
	Не доступно тебе укорять извращенные нравы,
	Или чему научает премудрый портик, расписан
	Медами в брюках, над чем молодежь, острижена гладко,
55	Бодрствует ночи, сыта стручками и грубой полентой;
	Да и буква самосская та, что ветви пускает,
	Восходящую вправо тебе указала тропинку.
	Ты все храпишь; голова, потерявшая связь, опустилась
	И со вчерашняго все зевает, - так челюсти слабы!
60	Есть ли где цель у тебя, на которую лук направляешь?
	Или же в воронов зря черепками и грязью ты мечешь,
	Можешь видеть вотще просящих чемерки, когда ужь
	Кожу раздула болезнь; идущий недуг предваряйте!
65	Что и пользы сулить Кратеру великия горы?
	Научайтесь, несчастные! сущность вещей познавайте!--
	Кто мы, к чему рождены, какой установлен порядок,
	Иль как должно мету слегка огибать и откуда;
	В чем смысл денег, чего подобает желать, сколько пользы
70	Новой монеты в себе; отчизне и милым ближайшим
	Много ль прилично давать; каким тебе повелело
	Быть божество, и где место твое в человеческом роде;
	Научись не завидовать, что так много сосудов
	В складе богатом гниют, за защиту разъевшихся умбров,
75	Перец и окорока, клиента памятник марса,
	Да что сардинка не вся исчерпана в первой-то кадке.
	Тут из люда вонючого центурионов пожалуй
	Скажет иной: "Знаю я, что мне следует знать, не желаю
	Быть я, чем Аркезилай да скорбные были Солонн
80	Те, что, склонясь головой и в землю уставивши взоры,
	Все бормочут с собой и молчанье безумное гложут
	И на отвислой губе развешивать речи готовы,
	Из ничего - ничего, и ничто в ничто возвратиться.
85	Вот ты бледнеешь над чем? Мы завтракал кто, вот за это?"
	Это народу смешно, и толпа молодцев здоровенных,
	Задирая носы, испускает раскатистый хохот.
	"Посмотри-ка, невесть почему моя грудь так трепещет,
	Дышется горлом больным тяжело; посмотри-ка, любезный!"
90	Так говорит он врачу, велит успокоиться этот.
	Только третья лишь ночь увидала спокойнее вены,
	Из дому, что пополней, небольшую велит он бутылку
	Суррентина просить для себя пред купаньем помягче.
	"Ты побледнел, дорогой?" - "Ничего". - "Но заметь же хоть это,
95	Что там ни будь: у тебя желтея вздувается кожа".
	Ты гораздо бледней; опекун у меня ты напрасный; 
	Прежде того схоронил: твой черед. - "Продолжай, я умолкну".
	Моется, полон он яств, и с животом побелевшим,
	Испарения серные тихо пуская из горла;
100	Но за вином появляется дрожь, и нагретую чашу
	Выбивает из рук, стучат раскрытые зубы.
	И из слабеющих губ утучненный кусок выпадает.
	Тут-то трубы и факелы, и наконец-то покойник
105	Окоченелые в дверь обращает пятки; взялись же
	Несть, что головы лишь накануне покрыли квириты.
	Вены пощупай, бедняк, и руку на грудь положи ты.
	"Жару тут нет!. - Оконечности ног и рук ты пощупай.
	"Холоду нет".*Но когда случайно увидишь ты деньги,
110	Или прелестная дочь соседа слегка улыбнется,
	Сердце обычно ль твое трепещет? На блюде остывшем
	Овощь твердый с мукой просеянной в грубое сито.
	Горло попробуем мы! Во рту-то нежном таится
	Гнойный нарыв, не должно обдирать его свеклой плебейской.
115	Стынешь ты, если страх тебе бледный власы подымает;
	Вот будто факел подсунули, кровь закипает и блещут
	Гневом глаза, говоришь и делаешь то, что и сам бы
	Делом не здравого счел человека Орест нездоровый.

Содержание: В этой сатире говорящим выведен один из окружающих юношу, до полудня лежащого в. постели после ночи, проведенной в кутеже. Этот некто, вероятно, судя по резкости тона, стоический философ, руководящий воспитанием юноши.

8. Непокорный Фалерн. В Кампании на границе Лациума близ Синуэссы находились холмы Фалернские. Здесь производилось знаменитое фалернское вино, уступавшее только Цекубу. Фалернское вино было до того горячо, что Плиний (Нат. Ист. XIV, 8, 2) преувеличенно говорит, будто бы оно воспламеняло. Чтоб укротить этот пыл, прибавляли сладкого и нежного Хиосского; см. Горация Сат. 1,10, 24: "Также приятней, как если в Хиос примешают Фалерна".

4. Тень касается черточки пятой.

5. Каникула ярость. Каникул или Сириус - блестящая звезда в пасти Большого Пса, с появлением коего (в конце июля) начинаются так называемые каникулы. И так как он доводит скот до бешенства, то сам назван ярым.

10. При выделке пергамента с кожи первоначально счищалась шерсть, а затем верх её выделывался в желтый или красный цвет, а мездра - в белый.

11. Тростник коленчатый, употреблявшийся для письма, подобно перу.

13. У сепии, здесь каракатица, доставляющая соименную краску, употреблялась вообще вместо чернил.

17. Царский сынок можно с одинаковым правом перевести: "сын богача!, так как regum может здесь означать и то, и другое.

20. Мы переводим буквально effluis - "течешь", в смысле худого, негодного горшка. Тебя ожидает презрение, так как всякий будет чувствовать твою неблаговоспитанность и неблагонадежность, подобно тому, как по глухому звуку узнается не обожженный или худой горшок.

24. Но в поле отцовском; таково обычное возражение лени детей обезпеченных родителей.

25. Блестит безупречно солонка; безопасна алтарная чаша; соль составляла принадлежность жертвы и считалась освящающею домашнюю трапезу, каковое значение сохранилось еще в русском народе наравне с хлебом. Вот почему солонка служила у римлян представительницей утвари достаточного человека; см. Горация Оды, II, 16, 13:

Поэтому при малейшей возможности солонка и жертвенная чаша были серебряные, и солонка могла безупречно сиять, а так как в случае крайности не только серебряная солонка, но и алтарная чаша могли поступить в продажу, то сказать, что последняя безопасна,

28. Тысячной веткой от тусского древа. Геродот (I, 94) передает, что тусски (тоскавцы) под предводительством Тиррена, Лидийского царского сына, отправились в Италию и поселились в Умбрию под именем тирренцев, ранее основания Рима. И вот от них то вели свою родословную многие знатные римляне; между прочим Меценат (Горация Сат., I, 6, 1; Оды, I, 1, 1 и III, 29, 1).

29. Или что в пурпуре; здесь намекается на звание "всадника" упоминанием о ежегодном конном параде всадников перед цензором. При этом всадники появлялись в так-называемой трабее (trabea), белой тоге с широкими пурпурными каймами, первобытной одежде царей, позднее консулов, авгуров и всадников. Тейфель точно замечает, что невысокое значение, придаваемое всем этим преимуществам, тем прекраснее в устах Персия, что он сам всеми ими владел.

30. К черни всю пышность; отбрось и предоставь все высокомерию.

31. Безпутного Натты; влияние прославленного Горация так сильно на молодого Персия, что он безпрестанно как бы натыкается на его образы. Так (Горация Сат., I, 6, 124) - Натта отъявленный скряга, а у Персия - отъявленный бездельник.

35. Указавши на сравнительную безмятежность окончательно нравственно погибшого человека, поэт выставляет мучение тех, которые сами чувствуют глубину своего падения. Такой человек бледнеет перед мыслью о своем проступке, которого не откроет даже своей жене.

39. Медь у быка сицилийского. Афинянин Перилл отлил для тиранна Фалариса Агрнгентского в Сицилии (550 г. до Р, X.) медного быка, в пустой утробе которого на подложенном огне жарились живые преступники. Вследствие искусного устройства, крик несчастных подражал реву настоящого быка. По Ибису Овидия (от. 439), Фаларис сам первый изжарен был в этом быке.

40. Известный Дамоклов меч.

44. Школьники в древности, как видно, желая избавиться от учения под предлогом больных глаз, мазали последние олифой.

47. Потея, от напряженного внимания к блестящей декламации сына.

48. Шестерка; у школьников на уме не изречения Катона, и игры, из коих упоминаются три главных: в кости, в орехи и в кубарь. При игре в кости лучшим швырком или ударом Венеры считалось, когда на всех костях сверху выкидывались все равные цифры. Хорошим ударом считалась и шестерка, то-есть, когда на всех оказывалось число шесть. Самым дурным ударом, называвшимся собакой, считалось то, когда наверху всех костей оказывалась единица.

50. В землю по самое узкое горло зарывали горшок, в который надо было попасть орехом или камешком, и накидавший их наибольшее число считался победителем.

52. ты способен указывать на извращенные нравы и понимать, чему учит афинский портик (стоики), где между прочим в картинах, изображающих победы над персами, последние представлены медами в их национальных шальварах. В этом портике (στοὰ ποικἰλη) позднее учил философ Зенон и его последователи, получавшие поэтому прозвание стоиков.

54--55. Молодежь острижена.....полентой. Стоики старались закалять свое тело. Поэтому все одеяние их заключалось в грубой накидке на голое тело. Для большей свободы мысли они коротко стригли волосы и отпускали бороды. Дешевые стручки и грубая ячменная каша составляли их пищу. Такая кашица и по сие время называется у италианцев полентой, хотя приготовляется из маиса, тогда еще неизвестного.

56. Буква самосская. Философ Пифагор, родившийся на о. Самосе около 580 г. до Р. X., сравнил жизнь человеческую с греческою буквою Υ. Буква эта, на подобие детского возраста, подымается прямою дорогой, когда человек еще не может различить правого от левого, во далее, как и самая жизнь, буква эта разбегается на две дороги, из коих узкая вправо ведет к мудрости и добродетели, а широкая влево - к заблуждению и порокам.

61. Изображение безтолкового и безцельного действия.

63. Чемерки - здесь вообще вместо лекарства.

65. Кратеру, знаменитому врачу, вместо вообще врачу. Какая польза, не предваривши болезни своевременно, сулить врачу золотые горы?

66. Образ заимствованный от ристалища.

70. Новой монеты, в смысле вновь приобретенной.

74--75. За защиту разъевшихся умбров.... и клиента... марса. Законом, проведенным в 205 г. до Р. X. народным трибуном Цинцием Алиментом, воспрещалось публичным защитинкам брать за свою услугу деньги, каковой закон был подтвержден и Августом, но защитникам не запрещалось принимать подарки и приношения всякого рода съестными припасами. Разъевшиеся, разбогатевшие умбры поставлены здесь в противоположность марсам, сохранившим еще первобытную простоту даже в своих приношениях.

77. военные сотники, благонадежные на своих местах, но вышедшие из самых низких народных слоев, и потому не слишком чистоплотные, являются здесь представителями неотесанности.

79. Аркезилай, ученик Теофраста и Полемона и противник Зенона, основатель новой академии; скорбные относится ко всем философам, а не к Солону лично.

83. Старца недужного. Подразумевается родившийся около 470 г. до Р. X. во фракийском городе Абдере греческий философ Демокрит, отправившийся по смерти отца своего учиться в Египет и в Азию и занявший одно из первых мест между естествоиспытателями древности и развивший атомистческую теорию своего предшественника Левкиппа.

88. Аллегорическое изображение физических недугов вместо духовных.

93. На холмах Суррента, приѵорскяго города в Кампании, произрастало драгоценное вино, которое в старости получало особую мягкость и, по словам Плиния, имело целебную силу.

98. Животом побелевшим, признаком водяной (см. Горация Оды, II, 2,15). Римляне считали мытье в бане с полным желудком убийственныѵъ.

100. Триенталь, сосуд, в который помещалась третья часть секстария (sextarius). Мы хотя бы и могли оставить как в подлиннике: нагретый триенталь, - перевели, чтобы не задерживать читателя: "нагретую чашу". Чаша в руках больного нагрета лихорадочным жаром руки.

103. Тут-то, - следует описание богатых похорон.

104. Амом был ныне неизвестный кустарник, из соку которого извлекался драгоценнейший благовонный бальзам.

106. Что головы лишь на кануне покрыли квириты. Вновь испеченные римские граждане, которых поэт преднамеренно именует квиритами, чтобы выставить их гражданскую полноправность. Это вольноотпущенные духовным завещанием покойного, бывшие еще на кануне рабами и носящие в отличие от рабов шляпу (pileus), которую рабам дозволялось носить только в сатурналии, когда они играли роль свободных людей.

алчность к деньгам) (110) - сладострастие; (111--114) - чревоугодие, (115) трусость; (116) - гнев.

118. Орест нездоровый; Здесь узнанный сестрою Ифигенией, жрицей Дианы, он вместо того чтобы быть принесенным в жертву, бежал с сестрою, унося статую богини и исцедился от безумия.