Приключения Артура Гордона Пима.
Глава XXIV. - Бегство

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения Артура Гордона Пима. Глава XXIV. - Бегство (старая орфография)

Глава XXIV. - Бегство.

20-го, видя, что нам нет возможности долее питаться одними орехами, употребление которых причиняло нам жестокия страдания, мы решились сделать отчаянную попытку спуститься но южному скату холма. После продолжительного осмотра мы открыли узкий проход, около двадцати футов ниже края пропасти; Петерсу удалось попасть в него; я также спустился туда, хотя и с большим трудом, и мы убедились, что есть возможность спуститься до самого конца, вырезывая нашими ножами ступени в стене. С трудом можно себе предстают, до какой степени предприятие наше было дерзко. Спустившись, наконец, с помощью разных хитростей и чрезмерных усилий, с страшной высоты, мы прежде всего позаботились запастись пищей и с этой целью отправились на охоту за черепахами. Едва сделали мы сто ярдов, как пять дикарей бросились на нас из маленькой пещеры и оглушили Петерса ударом дубины. Когда он упал, вся шайка кинулась на него, боясь упустить из рук свою добычу, и тем дала мне возможность придти в себя от изумления. Я дал по нападающим несколько выстрелов из пистолета; двое дикарей упали, а третий, готовый в эту минуту всадить в Петерса копье, вскочил на ноги и тем освободил моего товарища. Петерс также имел пистолеты, но решил, не пользуясь ими, ввериться своей страшной мускульной силе. Овладев дубиной одного из упавших дикарей, он мгновенно снес череп трем оставшимся в живых, чем оставил за нами поле битвы. Все это произошло так быстро, что нам едва верилось, что это произошло в действительности; мы стояли возле трупов в каком-то странном созерцании, как вдруг раздавшиеся вдали крики заставили нас очнуться. Ясно было, что выстрелы подняли на ноги дикарей и что нам представлялась большая опасность быть накрытыми. Чтобы вернуться к горе, вам следовало идти в направлении криков, и еслибы даже мы имели возможность достигнуть подошвы, нам все же не удалось бы подняться за гору, не будучи замеченными. Положение наше было крайне опасно, и мы не знали, в которую сторону бежать, когда один из дикарей, которого мы уже считали мертвым, быстро вскочил на ноги, пытаясь удрать. Мы захватили его, готовясь убить, как вдруг Петерсу пришло в голову, что нам может быть выгодно принудить его сопровождать нас в нашей попытке к бегству. Мы потащили его с собой, давая ему понять, что убьем его, если он окажет малейшее сопротивление. Через несколько минут он сделался совершенно покорным и следовал за нами в направлении берега.

До сих пор неровности почвы скрывали от нас море, и мы с изумлением увидали, что оно находится в разстоянии двухсот ярдов от нас. Когда мы очутились у бухты, мы в великому ужасу вашему заметила, что огромная толпа туземцев, вышедших из селения и двигавшихся со всех концов острова, направляется на нас с воем диких зверей и с угрожающими движениями. Мы готовы были вернуться и попытался искать убежища за неровностями почвы, как вдруг увидали две лодки. Мы бросились к ним и, достигнув их, убедились, что оне не заняты. Мы немедленно овладели одной из них и, вместе с нашим пленником, направились в море. Не успели мы отплыть пятидесяти ярдов, как нам стало ясно, что мы сделали огромную ошибку, предоставив другую лодку дикарям, которые тем временем приближались к бухте и быстро продолжали свое движение, времени терять было нельзя. Сомнительно было, чтобы при самых больших усилиях мы могли поспеть во время, чтобы раньше их овладеть лодкой. Дикари, быстро приближались к нам. Мы также гребли со всей энергией отчаяния и когда достигли спорного пункта, нашли там одного лишь дикаря, которого заставали дорого заплатить за его чрезвычайное проворство; Петерс всадил ему пулю в голову, когда он готов был ступить на берег. Когда мы завладели лодкой, передовые из дикарей находились от нас на разстоянии двадцати или тридцати шагов. Мы сначала попытались было спустить лодку, но видя, что она слишком глубоко ушла в песок, Петерс, несколькими ударами ружейного приклада разбил ее. Тогда мы снова вышли в море и, на этот раз избавились от опасности. Масса дикарей, достигнув разбитой лодки, подняла самый ужасный крик отчаяния, разочарования. Ясно было, что мы не могли ожидать помилования, еслибы попались им в руки. Они сделали безумную попытку преследовать нас на разбитой лодке, но видя, что она ни к чему более служить не может, выразили свое негодование новыми ужасными криками и снова бросились к своим холмам.