Похождения червонного валета.
Глава Х

Х

В сопровождении графа Эриха Екатерина сделала шагов тридцать по какому-то мрачному коридору, и тут показался слабый просвет. Это была дверь. Эрих постучал в нее.

-- Войдите, -- крикнул в ответ голос, который королева сейчас же узнала: это был голос Генриха Гиза.

Герцог, сидевший верхом на скамейке, при появлении королевы почтительно вскочил и низко поклонился ей. Граф Эрих вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Стараясь веселой улыбкой замаскировать охватившую ее жуть, Екатерина Медичи сказала:

-- Согласитесь, многоуважаемый родственник, что вы обращаетесь со мною в достаточной мере свободно и без всякого стеснения!

 Простите меня, ваше величество, -- ответил герцог, придвигая королеве кресло, но сам оставаясь стоять, -- только осторожность диктовала мне этот образ действий, который при всяких других обстоятельствах был бы совершенно непростительным!

-- Но чего же вам было опасаться с моей стороны, герцог? -- спросила Екатерина.

-- Ну, ваше величество, если мы обратимся к прошлому, то... Словом, я подумал, что совершу большую ошибку, если доверю себя вашему величеству...

-- Вы с ума сошли, герцог!

-- И вот что я придумал: а что, если я похищу вас из Парижа?

-- Сделать это не так уж трудно, -- спокойно продолжал герцог Гиз. -- У Монмартрской заставы меня поджидают оседланные лошади, заставным караулом командует преданный мне душой и телом немецкий офицер, а меня сопровождают трое таких молодцев, которые стоят целого полка. Таким образом, доставить вас в Лотарингию было бы пустяковым делом, ну, а раз уж вы будете там, то мне будет много легче столковаться с вами о важных интересующих меня вопросах!

ее сюда.

-- Это подлое предательство! -- в бешенстве крикнула королева.

-- Полно, ваше величество, -- спокойно ответил герцог, -- это честная, открытая война. Но мы могли бы столковаться и здесь, без всякого насилия.

 Иначе говоря: вы хотите продать мне мою свободу?

 О нет, я просто хочу гарантировать свою собственную!

-- Так говорите!

Герцог подал знак, и дверь снова закрылась. Снова королева осталась наедине с Гизом.

-- Государыня, -- начал он, -- наши интересы тесно связаны между собой. У нас один и тот же политический враг в лице партии гугенотов и один и тот же личный враг - наваррский король.

 Это правда!

-- Ну вот, и стоит нам столковаться сегодня, как участь наших врагов будет решена. Только я хотел бы знать заранее, что вы дадите тому, кто избавит вас от врагов.

-- Но... я не знаю. Скажите сами!

-- Вы, ваше величество, не захотели выдать за меня принцессу Маргариту. Конечно, вы сами видите теперь, какую ошибку вы сделали, так как наваррский король оказался вовсе не таким простачком, как вы думали!

 Ну да, -- перебила его Екатерина, -- я согласна, что ошиблась в этом браке, и уже раскаиваюсь, но это раскаяние пришло слишком поздно!

 Римский папа легко расторгнет брак с еретиком!

-- Да, но Маргарита любит мужа, вот в чем беда! Эти слова заставили Гиза болезненно поморщиться.

-- Ах, ваше величество! -- сказал он. -- Какие жестокие вещи говорите вы подчас!

 Простите меня, и перейдем к гугенотам, -- ответила ему королева.

-- Хорошо, -- сказал герцог. -- Так вот, стоит вашему величеству захотеть, и во Франции меньше чем через месяц не останется ни одного гугенота!

 Ни одного? Даже считая самого наваррского короля?

-- Даже и его!

 Что же, разве вы собираетесь окрестить его?

-- Да, но не водой, а железом! Королева вздрогнула.

-- Ваше величество, -- продолжал герцог, -- примите во внимание, что я в Париже больше дома, чем вы думаете!

 О, я знаю, -- с горечью возразила королева, -- я хорошо знаю, что Лотарингский дом умеет находить себе приверженцев во всех странах!

 У меня имеется тайная армия, сорганизованная в самом Париже. Достаточно одного знака, чтобы эта армия вдруг выросла словно из-под земли с криком: "Да здравствует месса! Долой проповедь!"

-- Когда же вы дадите этот знак?

-- Его дам не я, а вы сами, ваше величество!

-- Но ведь вы вождь этой армии!

 Нет, ваше величество, официально этим вождем явитесь вы. Наши роли должны быть распределены. Я человек дела, я руки, но вы должны стать головой!

Королева задумалась, не решаясь дать ответ.

-- Поторопитесь, ваше величество! -- сурово сказал ей Гиз. -- Время не терпит, и я должен покинуть Париж до наступления дня. Если вы не дадите мне положительного согласия, то я буду принужден увезти вас в Лотарингию, чтобы там докончить наш разговор!

-- Но, герцог... Ведь вы обещали мне спасти Рене.

 Я спасу его!

-- Ну что же, -- сказала она, -- раз интересы государства требуют этого, то я согласна!

-- В таком случае остается только назначить день. Сегодня у нас четырнадцатое августа - Что вы скажете, если мы назначим этот великий день на двадцать четвертое, день святого Варфоломея?

 Мне все равно, -- нерешительно ответила королева.

Герцог принес и поставил перед королевой небольшой столик, на котором были заготовлены письменные принадлежности и пергамент, и произнес:

 В таком случае, ваше величество, соблаговолите написать под мою диктовку нижеследующее: "Герцог Гиз действовал в ночь двадцать четвертого августа по моему приказанию".

-- Но позвольте, герцог, -- сказала Екатерина, -- ведь вы можете зайти слишком далеко и потом сослаться на мое приказание!

 Ну что же, если вы боитесь этого, вам остается только последовать за мной в Лотарингию и бросить Рене на потеху палачу, -- сказал герцог.

Екатерина взяла перо.

-- Что же делать, -- сказала она, -- приходится покоряться! Она написала требуемое, подписала и вручила пергамент герцогу Гизу.