Похождения червонного валета.
Глава XXI

XXI

В то время как люди герцога Гиза приготавливались исполнить отданный им приказ спасти Рене от казни, в Лувре шли деятельные приготовления для присутствия при ней. Для большинства придворных это было просто забавным зрелищем, да и сам король видел в казни Рене лишь способ позлить королеву-мать. Но далеко не так относились к этому Генрих и Маргарита: для них казнь фаворита королевы была законным возмездием за отравление Жанны д'Альбрэ; для них присутствие при этой казни было священным долгом перед тенью безвинно убиенной!

-- Наконец-то! -- с выражением мрачной радости сказал Генрих Наваррский, заслышав колокольный перезвон, возвещавший о начале покаянной службы для осужденного. -- Наконец-то!

-- Если казнь убийцы и не может вернуть жизнь его жертве, то, по крайней мере, она смягчает скорбь оплакивающих эту жертву! -- сказала Маргарита, ласково взглянув на взволнованное лицо мужа.

-- Но казнь еще не совершилась! -- пробормотала Нанси. оканчивавшая в это время туалет своей госпожи.

-- Ну, -- сказала Маргарита, -- на этот раз Рене не ускользнет от нас!

-- Как знать?

-- Да ты просто с ума сошла! -- сказал Генрих. -- Да разве ты не видишь, что все уже готово и что...

-- Это просто злопророчица какая-то! -- заметила и Маргарита.

-- Да, да, ваше величество, -- ответила на это "злопророчица" Нанси, -- я все время остаюсь в положении Кассандры, пророчествованиям которой никто не хочет верить!

-- Пойдем, однако, король ждет нас!

Действительно, на луврском дворе все было готово, и король уже садился в свои носилки. Он предложил Маргарите сесть рядом с ним, а наваррский король поехал верхом. Пибрак с обнаженной шпагой в руке повел отряд дворцовых гренадеров, предназначенных для очистки пути королевскому кортежу.

Последний вначале следовал вполне благополучно, но, подъезжая к Понт-о-шанж, был вынужден остановиться из-за массы народа, куда-то бежавшего и взволнованно о чем-то говорившего. То, что взволновало народ, сейчас же перекинулось на королевский кортеж и достигло слуха короля Карла. Этим волнующим известием было:

-- Рене спасся бегством!

найден живым или мертвым и что королева - мать, без участия которой, наверное, не обошлось похищение, сгниет в Венсенской тюрьме.

Когда же взрыв бешенства прошел, то королем овладело состояние физического и нравственного оцепенения и он притаился в своих комнатах, не желая никого видеть.

-- Да! -- сказал осторожный Пибрак. -- Если Крильон не убит в этой перепалке, то ему лучше всего будет не возвращаться в Лувр, так как теперь его кредит упал окончательно!

Вообще во всех заинтересованных кругах царило прескверное настроение, и не лучше было оно в той комнате гостиницы Лестокада, где приютились Ожье и Гектор.

У Ожье рука была на перевязи, и Гектор страдал от пули, засевшей в бедре. Помимо того, они были очень огорчены исходом дела на улице Каландр и исчезновением Лагира.

 Очевидно, он не умер; ведь иначе мы нашли бы его труп, -- сказал Ожье.

-- Можно предположить только одно, -- задумчиво сказал Гектор, -- какая-нибудь добрая душа сжалилась над ним и приказала подобрать его тело.

-- Но ведь это значит, что в его теле была искра жизни! -- заметил Ожье.

В этот момент в комнату вошел Лестокад и сказал:

-- Господа, пришла какая-то старуха; она желает видеть друзей господина Лагира!

 Ну так веди ее скорее! -- крикнули молодые люди. Женщина, пожелавшая видеть их, была так стара, что с трудом шла, опираясь на палку. Она объяснила, что ее остановил на улице какой-то господин, которого она не знает, дал ей пистоль и приказал разыскать в такой-то гостинице двух гасконских дворян, друзей господина Лагира. Этот господин велел ей передать высоким господам, чтобы они не беспокоились об участи Лагира, который находится в хороших руках, на пути к полному выздоровлению. Больше старуха ничего не знала. Но зато наши герои могли хоть успокоиться за жизнь товарища, и это настолько улучшило их настроение, что они почувствовали аппетит и приказали Лестокаду дать им поесть.

-- Ну что же, -- сказал Гектор, когда стол был накрыт, -- раз с Лагиром ничего особенного не случилось, то скоро он будет с нами. Поэтому пока что мы смело можем выпить за его здоровье!

-- Ну что же, выпьем, -- согласился Ожье. -- Правда, первый же день нашего пребывания в Париже завершился поражением, но мы еще возьмем реванш!

-- Да, черт возьми, мы возьмем его! -- подтвердил на пороге чей-то голос: это был Ноэ, возвращавшийся из дворца, куда он ходил "нюхнуть политики", как он говорил, то есть поразведать тамошнее настроение.

-- А, вот и ты! -- встретили его приятели. -- Ну, присаживайся и рассказывай!

 Я с плохими вестями, друзья, -- сказал Ноэ, усевшись. -- Король Карл хотел сегодня утром расправиться со всеми виновниками неудачи казни Рене, а теперь все переменилось. Он уже обедал вместе с королевой-матерью, а Кабош объяснил в свое оправдание, что поперек улицы была протянута веревка, о которую и запнулись лошади.

-- Но это неправда!

-- Я и сам знаю, что это неправда, однако король поверил этому! Но это еще не все. Уж не знаю, что произошло между королем и его достойной матушкой, но только его величество снова позвал к себе наваррского короля и предложил ему путешествие по Наварре.

-- Ну, и что же? Король уедет?

 Нет, он хочет взять с собой приданое жены и ключи от Кагора.

 Что же, он прав!

-- Нет, он неправ! Друзья мои! Назревают важные события, и жизнь нашего государя в большой опасности. Мы должны грудью встать за него, оградить его своими жизнями. Но это - трудная задача: нас все же слишком мало!

-- Ну что же, -- ответили Гектор и Ожье на эту тираду Ноэ, -- каждый из нас сделает что может, а там...