Варфоломеевская ночь.
Глава V

V

Письмо Маргариты к королеве-матери и особенно вложенная туда записка к герцогу Гизу окончательно испортили благодушное настроение короля.

-- Как? - крикнул он. - Разве я уже не король больше? Значит, королева-мать и в самом деле кует какие-то ковы совместно с герцогом Гизом? Пибрак! Пошли ко мне наваррского короля! В этой истории надо разобраться.

-- Ваше величество, я уже искал его величество во всем Лувре, но его нигде нет.

-- Так надо разыскать его! - и король ушел, гневно хлопнув дверью.

Пибрак отправился к себе в комнату и там принялся размышлять над всей этой историей; но, как он ни ломал себе голову, все же не мог напасть ни на какое удовлетворительное решение вопроса. В конце концов он решился вскрыть письмо, адресованное Маргаритой Генриху.

Содержание этого письма несколько пролило свет на сущность интриги, разыгравшейся в луврской тиши. Генрих изменил Маргарите, его накрыли и выдали жене с поличным. Королева-мать надеялась этим путем бросить молодую женщину вновь в объятия Генриха Гиза, но Маргарита не сочла возможным оживлять чувство, окончательно умершее в ней, и отправилась путешествовать, чтобы порассеяться от огорчения и вместе с тем немножко наказать неверного супруга.

"Все это так, но эта часть истины еще не поднимает завесы над исчезновением Генриха и королевы-матери, - подумал Пибрак. - Ведь совершенно ясно, что королева Маргарита не знала о предположениях Екатерины совершить какое-то путешествие и что исчезновение вдовствующей королевы не имеет ничего общего с остальной частью всей этой истории. Так в чем же здесь дело и где искать наваррского короля, которого желает видеть сейчас же его величество король Карл?"

В конце концов Пибрак решил так: единственным поверенным Генриха является граф Амори де Ноэ; жена Ноэ, Миетта, - племянница кабатчика Маликана; следовательно, если кто знает что-либо обо всей этой истории, то именно Маликан. И Пибрак сейчас же отправился к нему.

Маликан приветливо встретил капитана гвардии, так как знал, что и служа французскому королю, Пибрак остается истинным гасконцем и подданным Генриха Наваррского. Поэтому честный беарнец сейчас же притащил пару запыленных бутылочек старого вина и уселся с Пибраком за стол в общем зале кабачка, где еще никого не было в этот ранний час.

-- Вот что, друг мой Маликан, - сказал Пибрак, отхлебывая отличное винцо. - Я пришел к тебе по делу, касающемуся нашего короля Генриха, которому, как ты знаешь, я предан телом и душой.

-- О, я в этом никогда не сомневался, господин Пибрак! - ответил Маликан.

-- Дело в следующем. Наваррского короля нет нигде в Лувре... - Я знаю это и советую вам не беспокоиться о нем. - Значит, ты знаешь, где он? - Знаю. - Можешь сказать мне, где он? - Нет, не могу: это не мой секрет. - Но мне очень важно знать это в его же интересах.

-- Не беспокойтесь, в данную минуту королю Генриху нечего опасаться. - Но все-таки. - Все-таки я не скажу вам ни слова.

-- Ну, так ответь мне по крайней мере хоть на один вопрос: отлучка короля объясняется какой-нибудь любовной интрижкой? - Нет.

"Значит, он отправился с какой-нибудь политической целью, это ясно, как день!" - подумал Пибрак и хотел продолжать свои расспросы, но этому помешал приход двух швейцарцев.

Капитан отправился в Лувр, но вдруг около самого дворца остановился, пораженный неожиданно блеснувшей мыслью.

"А вдруг... как знать? - подумал он, и его лицо выразило неподдельную заботу. - Но если это даже так, то самое важное, чтобы королю не пришла в голову такая же догадка", - и он немедленно отправился в покои Карла IX.

-- Ну-с, так где же наваррский король? - угрюмо спросил Карл, когда Пибрак предстал перед ним.

-- Его величество уехал, государь.

-- Уехал? Но куда же?

-- Друг мой Пибрак, мне кажется, что ты не в здравом уме. Ведь Маргарита пишет, что она уехала с согласия мужа; так с чего же он вдруг побежит за ней?

-- Здесь чувствуется рука вдовствующей королевы, государь. Я отправился на разведку и узнал много интересного. Прежде всего - наваррская королевская чета находится в ссоре. - Из-за чего?

-- Да дело не обошлось без королевы Екатерины. У короля еще до брака была интрижка с вдовой ювелира Лорьо. Насколько я могу судить, эта женщина стала орудием в руках герцога Гиза и королевы-матери. Королеве Маргарите сумели доказать, что муж изменяет ей, и вот она бросила все и уехала, а король кинулся за ней, чтобы оправдаться.

-- Это возможно! Но все это - чисто семейное дело наваррской четы, нисколько не объясняющее, куда могла деться королева-мать.

-- А мне кажется, государь, что между обеими историями имеется безусловная связь. - Именно?

-- Можно считать доказанным, что вдовствующая королева опять подружилась с Гизами и выходила по ночам на свидание с герцогом. - Ну да. А дальше что же?

-- Конечно, их обоюдная дружба могла быть построена не на чувстве симпатии, а на выгоде. Королева-мать хотела при посредстве злейшего врага Генриха Наваррского причинить зло последнему, а герцог Гиз рассчитывал вернуть любовь наваррской королевы, которую он все еще любит по-прежнему. Но из письма наваррской королевы к матери и к герцогу видно, что измена мужа не толкнула ее в объятья герцога. Значит, у Гиза отпал единственный мотив, заставлявший его искать дружбы королевы Екатерины. Наверное, он не мог забыть, что она хотела убить его из-за угла. Ну вот... мне кажется, что тут и надо искать причину исчезновения королевы Екатерины. - Что ты хочешь сказать этим?

-- Да ведь королева-мать - недурной залог... Убедившись, что любви королевы Маргариты ему не вернуть, герцог Гиз мог посадить королеву-мать в экипаж и... увезти ее в Лотарингию! - Неужели ты думаешь, что он мог решиться на это?

-- Но ведь это - черт знает, что такое! В таком случае надо сейчас же снаряжать солдат в погоню за похитителями.

-- А какой прок, ваше величество? Если все случилось так, как я предполагаю, то люди герцога Гиза отъехали уже на такое расстояние, что их не догнать. - Но с какой целью могли они завладеть королевой?

-- Я уже сказал, государь, что королева Екатерина - хорошая заложница. А ведь лотарингские принцы уже давно поглядывают на крепость Дьелуар.

-- И они думают, что я отдам им ее в обмен на королеву? Rак они рассчитали без хозяина... Пусть королева-мать просидит всю жизнь в Лотарингии, но Дьелуара им не видать, как своих ушей. А королеве это только хороший урок... В самом деле! Она вечно строила разные ковы против лиц, которых я люблю, заводила хитрые интриги, покровительствовала негодяю Рене, во вред моим интересам тайно завела дружбу с Гизами... Ну, так пусть же она и платится теперь за все это.

"предать воле Божией"?

-- Отнюдь нет. Я не могу допустить, чтобы лица моей крови исчезали безнаказанно из моего дворца, и потому необходимо тщательно расследовать, где именно скрывался герцог в Париже... Не слыхал ли ты чего-нибудь относительно этого, Пибрак?

-- В Париже все в один голос твердят, что суконщик Лашеней занимается своим ремеслом лишь для отвода глаз, а на самом деле является банкиром и агентом лотарингских принцев.

-- Ну, так с этим надо покончить. Возьми, друг мой Пибрак, швейцарцев и сейчас же арестуй и приведи ко мне этого Лашенея! Я лично допрошу его.

-- Слушаю-с, ваше величество, - ответил Пибрак и отправился исполнять возложенное на него поручение.

Расставив швейцарцев кордоном вокруг дома, он приказал им:

Затем он подошел к двери и постучал, но никто не ответил на этот стук.

"Этот субъект спит еще, - подумал Пибрак, - какое неприятное пробуждение ждет его!.."