Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга IV.
Глава XIX. О том, как вели себя Панург и брат Жан во время бури.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга IV. Глава XIX. О том, как вели себя Панург и брат Жан во время бури. (старая орфография)

XIX.

О том, как вели себя Панург и брат Жан во время бури.

Пантагрюэль, призвав предварительно на помощь Всемогущого Бога и прочитав с большою набожностью и громко молитву, охватил крепко и твердою рукой, по совету шкипера, главную мачту. Брат Жан остался в одной куртке, чтобы помогать матросам. Так поступили Эпистемон, Понократ и другие. Панург скорчился на палубе, плача и жалуясь.

Брат Жан увидел его, проходя мимо, и сказал ему:

- Ей-Богу, Панург теленок, Панург плакса, Панург крикун, ты лучше сделаешь, если станешь помогать; нам вместо того, чтобы реветь как корова, сидя на корточках, как глиняный болванчик.

- Бе, бе, бе, бу, бу, бу! - отвечал Панург: Брат Жан! Друг мой, батюшка, я захлебываюсь, я тону, друг мой, я тону. Пришел мой конец, духовный мой отец, друг мой, пришел мой конец! Твой меч не спасет меня больше! Увы! Увы! Песенка наша спета. Я тону! Ах, отец мой, дяденька, жизнь моя, вода прошла мне в башмаки через колет. Бу, бу, бу! Ху, ху, ху! Ха, ха, ха! Я тону! Увы! Увы! В эту минуту я точь-в-точь поваленное дерево, корнями вверх, верхушкой к земле. Дай Бог, чтобы я был в эту минуту на корабле добрых и 'блаженных отцов соборных черноризников, которых мы встретили сегодня поутру, таких набожных, таких жирных, таких веселых, таких откормленных! Ох, хо, хо! Эта чортова волна... Меа culpa, Deus!.. Я говорю, что эта Божья волна потопит наш корабль. Увы, брат Жан, отец мой, друг мой, прошу выслушать мою исповедь! Вот я на коленях. Confiteor, прошу вашего благословения!

- Иди помогать нам, чортов висельник, - сказал брат Жан, - иди, тысячу чертей тебе в догонку. Придешь ли ты?

- Не будем чертыхаться сего дня, - сказал Панург, - отец мой, друг мой. Завтра сколько угодно. Увы, увы, увы! В нашем корабле началась течь. Я тону, увы! Увы! Бе, бе, бе, бу, бу, бу! Мы идем ко дну. Увы, увы! Я дам восемьсот тысяч золотых дукатов, тому, кто доставит меня, грязного, как я есть, на берег. Confiteor. Увы, дайте составить завещание или хотя бы приписку к нему.

- Чтобы тысяча чертей вселилась в этого рогоносца! - сказал брат Жан, Богом клянусь! Время ли теперь говорить о завещании, когда мы в опасности и должны работать из всех, сил? Придешь ли ты, диавол. Приходи, душечка, о, святые угодники. Сюда, Гимнаст! Сюда на корму! Богом клянусь, этот толчек нас погубит! Вот и фонарь наш потух. Мы идем ко всем чертям.

- Magna, gna, gna! - говорил брат Жан, - фи! Как он противен! Что за скверная плакса! Эй, юнга! Именем всех чертей, берегись каюты. Ты ушибся? Привяжи себя к мачте. Сюда, чорт возьми! Ну вот так, дитя мое.

- Ах, брат Жан! - говорил Панург, - отец мой духовный, друга мой, не надо божиться. Это грешно. Увы, увы! Бе, бе, бе, бу, бу! Я тону, я умираю, друзья мои. Я всем прощаю. Прощайте In manus... Бу, бу, бууу! Святой Михаил Архангел, Св. Николай, помилуйте меня на этот раз и больше никогда! Даю вам здесь обет и Господу Богу также, что если вы меня выручите из этой опасности, то я построю вам большую прекрасную капличку или две, между Квандом и Монсоро; где не пасется ни корова, ни теленок {Поговорка. Оба местечка разделены были только одной улицей.}. Увы, увы! Я наглотался морской воды... Бу, бу, бу! Какая она горькая и соленая!

- Клянусь кровью, мясом, животом и головой! Если ты не перестанешь вопить, чортов рогоносец, я тебя отправлю к акулам. Клянусь Богом, отчего бы нам его не выбросить за борт? Эй ты, рулевой, любезный друг, старайся, дружище! Держись смелее! Ну, уж нёчего сказать: вот так гром и молния! Мне сдается, что сегодня развозились все черти, или Прозерпина мучится родами. Все дьяволы сорвались с цепи.