| Автор: | Рабле Ф., год: 1533 |
| Категории: | Роман, Юмор и сатира |
Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга IV. Глава LV. О том, как Пантагрюэль услышал в открытом море разные оттаявшия слова. (старая орфография)
LV.
О том, как Пантагрюэль услышал в открытом море разные оттаявшия слова.
Когда мы находились уже в открытом море, пируя, болтая друг с другом и произнося славные длинные и короткия речи, Пантагрюэль поднялся на ноги, чтобы хорошенько оглядеться кругом. Затем спросил нас:
- Товарищи, вы ничего не слышите? Мне кажется, что я слышу, как несколько человек говорят в воздухе, однако никого не вижу. Прислушайтесь!
По его приказанию, мы стали слушать во все уши: не донесется ли до нас какой голос или звук? И чтобы ничего из них не потерять, по примеру императора Антонина, приложили руки ладонями за уши. Тем не менее, должны были сознаться, что ничего не слышим.
напрягали мы слух, тем отчетливее слышали голоса и, наконец, стали разбирать и слова. Это нас очень испугало и не без причины, потому что мы никого не видели, но слышали разные голоса, мужские, женские, детские, и ржание лошадей. И вдруг Панург закричал:
- Порт возьми! Смеются над нами, что ли? Мы погибли. Бежим! Кругом нас засада. Брат Жан, здесь ли ты, друг? Стань рядом со мною, прошу тебя. При тебе ли твой меч? Легко ли он вынимается из ножен, смотри! Ты его нехорошо чистишь. Мы пропали. Послушайте, это палят из пушек. Бежим! Не говорю на ногах и на четвереньках, как выразился Брут во время Фарсальской битвы, я говорю, на парусах и на веслах. Бежим! Спасемся бегством! Я говорю это не из страха, потому что я ничего не боюсь, кроме опасности. Я всегда это говорил. То же самое говорит и стрелок из Беньоле {В стихотворении Виллона под этим заглавием.}. Однако не следует ничем рисковать. Бежим! Поворачивай корабль, мерзавец! Дай Бог, чтоб я находился теперь в Кенкенуа, хотя бы мне не пришлось вовсе жениться! Бежим! Нам с ними не справиться. Их десятеро против одного, уверяю вас. Мало того, они у себя дома, а мы не знаем местности. Они нас убьют. Бежим, тут нет стыда. Демосфен говорит, что человек, спасающийся бегством, потом опять будет сражаться. По крайней мере отплывем подальше. Бежим, бежим скорее!
Пантагрюэль, услышав шум, производимый Панургом, сказал:
- Кто там толкует о бегстве? Посмотрим сначала, что это за люди. Может, они из наших, да притом же я никого не вижу, а ведь я могу видеть на сто миль в окружности. Но послушайте. Я читал, что один философ, по имени Петроний, был того мнения, что существует несколько миров, соприкасающихся друг с другом в форме треугольника с равными сторонами, в центре которых находится Замок Истины, и в нем обитают слова, идеи, прообразование и изображение всех прошлых и будущих вещей; вокруг них помещается целый век. И в иные годы, с великими промежутками, часть их падает на людей, как роса на руно Гедеона. Часть же остается запасом на будущее время до истечения столетия. Мне помнится также, что Аристотель утверждает, что слова Гомера крылатые, движутся и, следовательно, живые. Мало того, Антифон {Один греческий писатель.} говорил, что учение Платона похоже на слова, которые в некоторых странах, будучи произносимы в зимнее время, замерзают от холода и становятся не слышны. Точно так, как-то, чему Платон учит юных детей, становится им понятным только тогда, когда они состарятся. И вот было бы теперь кстати изследовать, не здесь ли, паче чаяния, та страна, где такия слова оттаивают. Еще удивительнее было бы, если бы здесь оказались голова и лира Орфея. Ведь после того, как фракийския женщины растерзали Орфея, оне бросили его голову и лиру в реку Геброс. По этой реке оне спустились в Понтийское море и доплыли по нем до острова Лесбоса. И голова испускала непрерывно заунывное пение, точно оплакивала смерть Орфея, а лира, струны которой ветер перебирал, гармонически аккомпанировала пению. Поглядим, не увидим ли их около себя.