Гаргантюа и Пантагрюэль.
Книга IV.
Глава LXI. О том, как Гастер изобрел способы получать и сохранять хлеб.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Гаргантюа и Пантагрюэль. Книга IV. Глава LXI. О том, как Гастер изобрел способы получать и сохранять хлеб. (старая орфография)

LXI.

О том, как Гастер изобрел способы получать и сохранять хлеб.

Когда проклятые Гастролатры удалились, Пантагрюэль все свое внимание сосредоточил на изучении Гастера, благородного изобретателя искусства. Вы знаете, что природа определила ему в пищу хлеб и все, что к нему относится, и, по милости небес, дала все способы добывать и сохранять этот хлеб. С самого начала он изобрел земледелие, т. е. искусство, как обрабатывать землю, чтобы она производила хлебное зерно. Он изобрел военное искусство и оружие, чтобы оборонять хлеба; медицину и астрологию, вместе с математикой, необходимые для того, чтобы сберегать хлеб в течение столетий, и оборонять его от непогоды, опустошения дикими зверями и грабежа разбойников.

Он придумал водяные, ветряные и ручные мельницы и тысячу других машин, чтобы молоть хлеб и обращать его в муку; открыл дрожжи, чтобы тесто поднималось; соль, чтобы придать ему вкус, так как он узнал, что ничто так не вредит здоровью людей, как хлеб пресный и без соли; огонь, чтобы его печь, часы и куранты, чтобы разсчитывать время, потребное на то, чтобы испечь хлеб, дитя зерна.

Случалось, что в какой-нибудь стране хлеб не уродился. Он придумал способы Перевозить его, доставлять его из одной страны в другую. Он придумал скрещивать две породы животных: ослов и лошадей для того, чтобы произвести третью, которая зовется мулами, и сильнее, крепче и выносливее в работе, чем первые две. Он изобрел телеги и фуры, чтобы удобнее перевозить хлеб. Там, где моря или реки мешали движению, он изобрел барки, галеры, корабли (на удивление самих стихий), чтобы переплывать моря и реки и доставлять хлебное зерно варварским, неизвестным и дотоле недоступным народам.

Бывало, что в иные годы, по недостатку дождя, зерно высыхало в земле и пропадало. В другие же, напротив того, дожди шли в излишестве и гноили зерно. Бывали и такие годы, когда град убивал хлеба или же зерно с них осыпалось из колосьев от ветра или же буря валила их на землю. Перед нашим прибытием он изобрел способ вызывать дождь из атмосферы, состоявший только в том, что он разрезывал на куски простую луговую, но мало кому известную траву, которую нам показал. Он полагал, что это та самая, одну веточку которой, во время оно, в случае засухи, жрецы Юпитера клали в Агрейский источник на Никейской горе в Аркадии, и она вызывала образование паров. Из этих паров образовались большие тучи и разрешались дождем, который орошал всю окрестность, так что любо-дорого было поглядеть. Он изобрел также средство задерживать дождь в воздухе и направлять его в море. Изобрел способы предотвращать град, утишать ветры, разсеивать бури, в том роде,, как то было в ходу у Мееаненцев в Трезенах.

находя в полях хлебного зерна, он услышал, что оно спрятано в городах, крепостях и замках и обороняется и хранится жителями строже, чем золотые яблоки Гесперид охранялись драконами. Он изобрел искусство брать приступом и разрушать крепости и замки посредством машин и балистических орудий, стенобойных таранов и катапульт, и показал нам их образцы, которые были плохо поняты инженерами и архитекторами, учениками Витрувия, как нам это объяснил, мессир Филибер де-Лорм, великий архитектор короля Мегиста {Архитектор короля Генриха II, ум. 1677.}. Когда же они перестали быть действительными, вследствие злостной утонченности или утонченной злости фортификаторов, то он изобрел пушки, полевые орудия, бомбарды, мортиры, бросающия железные, свинцовые, медные снаряды, которые весят более, чем большие наковальни, посредством страшного состава пороха, которому удивилась сама природа и сознала себя побежденною искусством. Он тут превзошел искусство Оксидраков {Аполлоний Тианский, II, 33.}, которые посредством грома, молнии, града, бури побеждали и истребляли неприятеля в открытом поле. Потому что он еще ужаснее, страшнее, демоничнее и в большем числе избивает, умерщвляет людей, еще сильнее оглушает их сознание и больше разбивает стен одним выстрелом из василиска, нежели сто ударов молнии.