Охотники за черепами.
Глава III. Степная столица

Охотники за черепами

Глава III. СТЕПНАЯ СТОЛИЦА

Потратив целую неделю на переход Скалистых гор, маленький отряд спустился в долину Дель-Норте и прибыл в столицу Новой Мексики Санта-Фе. Они очень мало опередили караван, он прибыл уже на другой день, так как избрал самый короткий путь через проход Ратон, между тем как передовой отряд, взяв южнее, немного заблудился.

Купцы не встретили никаких затруднений относительно ввоза товаров, не считая уплаты пятисот долларов за каждый вагон по тарифу. Этот сбор, конечно, превышал обыкновенный таможенный тариф, но что же делать? Невозможно миновать Санта-Фе, если желаешь торговать в этом краю.

Караван расположился лагерем за пределами города. Севрэн, Генрих и еще несколько человек поместились в гостинице в самом городе и отдыхали от трудностей путешествия, наслаждаясь преимуществами городской жизни.

На другое утро Генрих был разбужен своим слугою Годэ, громко распевавшим отрывки из канадских песен.

- Ах, сударь, сегодня здесь большой бал, и я полагаю, что вам должно быть интересно побывать на мексиканском балу.

- Вовсе нет, Годэ: у меня траур, и я не пойду на бал.

- Траур? Какая жалость! Фанданго будут танцевать, это стоит посмотреть, чего только вы там не увидите. Вот и Севрэн. Спросите его, можно ли быть в Санта-Фе и не побывать на балу?

Севрэн услал Годэ за бутылкой хорошего вина и обратился к Генриху:

- Годэ прав: никто не будет заставлять тебя танцевать, но ты увидишь любопытное собрание, увидишь нравы здешней провинции. Я силком потащу тебя с собою. Бал в Санта-Фе - это то же, что скачки в Эпсоме или папская служба в соборе Святого Петра в Риме. А пока что ты скажешь о городе?

- Вы называете это городом? - сказал Генрих презрительно.

- Разумеется, все его так называют: знаменитый город Санта-Фе, столица всего степного пространства, рай для торговцев, звероловов и воров.

- И вот прогресс, достигнутый в триста лет! Население почти так же грубо, как было, оно, вероятно, стоит на самой низшей ступени цивилизации.

- Вернее было бы сказать, что оно знакомо только с развлечениями и пороками цивилизации. В этом оазисе ты встретишь театр, празднества, фейерверки, картины, легкую поэзию, встретишь еще искателей приключений… или, вернее, мошенников, бессердечных Ромео, трусливых бандитов. Одним словом, ты наткнешься на большое разнообразие людей и вещей, прежде чем нападешь на добродетель и честь.

Приход Годэ с вином и двумя стаканами прекратил эту горькую критику на Санта-Фе.

- Выпей стакан этого легкого искристого вина, - сказал Севрэн Генриху. - Это здешнее произведение, и такое, которому можно позавидовать. Если янки когда-нибудь овладеют здешней страной, то оценят по справедливости этот продукт.

- Разве вы полагаете, что они к этому стремятся? - спросил Генрих.

Годэ при этом подмигнул и прищелкнул пальцами. Севрэн между тем продолжал:

сто! Этот мошенник губернатор содрал с нас пятьдесят тысяч долларов. Разве это не возмутительно?

- Но, может быть, не все идет в его карман?

- До последней копейки, он здесь - все. Благодаря таким доходам он правит жителями со всею строгостью.

- А они никогда не восстают против притеснений?

- Да, по временам, но без всякой пользы для себя. Он сумел разъединить их.

- Но я не вижу военной силы, с помощью которой он мог бы их сдерживать. У него нет армии.

- Его армия? Да вот она идет по улице.

- Храбрые индейцы! Навагой! - сказал Годэ.

Мимо гостиницы проходило, действительно, человек двенадцать индейцев в своих серапе, или цветных одеялах.

- Так это навагой? - спросил Генрих Галлер.

- Они самые, - с оживлением ответил Годэ. - Мне ли не знать их: я дорого поплатился за знакомство с ними; это отвратительное, проклятое племя.

- Я думал, что они непримиримые враги новомексиканцев. Что же, это пленники?

- Да посмотрите на этих разбойников: вид у них вовсе не смиренный! - воскликнул Годэ, делая им угрожающий жест кулаком.

Действительно, по манере держаться проходивших навагоев никак нельзя было предположить в них пленников. Они выступали гордо, глядели свысока на прохожих.

- Зачем же они здесь? - спросил молодой человек - Их родина далеко отсюда, на востоке.

- Они находятся теперь под защитой мирного договора, который они при первом удобном случае нарушат. Они чувствуют себя здесь так непринужденно, что я не удивлюсь, если встречу их вечером на балу.

- Неужели они так смелы?

- Спроси об этом Годэ, он должен их знать хорошо, так как был у них в плену.

- Собственно, не у них, сударь, - отвечал канадец, - но у проклятых апахов, и целых три месяца. Конечно, разница не велика. Эти черти все на один покрой. Я собственными глазами видел их зверство: перед большими походами они приносят в жертву детей своему богу Кветцалькольту. Немногим из тех, которые попадались к ним в руки, удавалось освободиться, подобно мне. Из здешних мест никто уж не отважится зайти в их пределы.

- Но как же вы, Годэ, сохранили ваш скальп? - спросил Генрих.

… - Годэ снял свою шапку, а с нею вместе то, что Генрих до сих пор считал за собственное головное убранство канадца: его рыжие кудри. - Видите, - сказал он, с гордостью проводя рукой по лысой голове, между тем как Севрэн и Генрих хохотали над внезапным превращением всей физиономии Годэ, превращением, происшедшим оттого, что он снял с головы парик; парик этот он считал образцовым произведением наилучшей парикмахерской в городе.

Канадцу предложили допить бутылку. Он выпил остатки за здоровье своего господина, причем выразил пожелание, чтобы он прославился новыми подвигами в предстоящем путешествии от Санта-Фе до Чигуагуа.

- Разве мы пойдем туда? - спросил Генрих у своего кузена.

- Разумеется, здесь не найдется покупателей даже на четверть нашего запаса. Ну, теперь идем в лагерь обделывать наши дела, а вечером - на бал, без всякого сомнения, ты увидишь, как это любопытно.