Гаспар Гаучо.
Глава VII. Дерево-барометр

Гаспар Гаучо

Глава VII. ДЕРЕВО-БАРОМЕТР

- В чем дело, Гаспар? - спросил, наконец, с нетерпением Циприано. - Нам каждая минута дорога; мы теперь были бы уже далеко отсюда.

- Я знаю, господин; но, если только это дерево говорит правду, нам лучше не торопиться. Подойдите и посмотрите на эти цветы.

- Что же в них особенного? - спросил Циприано. - Я ровно ничего не вижу.

- А я так кое-что заметил, - сказал Людвиг, приобретший от отца некоторые познания в ботанике, - венчик теперь полузакрыт, но он не был таким полчаса тому назад. Я это заметил еще раньше.

- Подождите, - сказал Гаспар, - посмотрим еще.

Юноши послушались и через пять минут увидели, что венчик цветка еще больше закрылся, а лепестки свернулись и сжались.

- Ах, Боже! - воскликнул гаучо. - Теперь уж нет сомнения, будет буря!

- А! Так это дерево - питау. Отец часто говорил мне о нем.

- Ваша правда, молодой господин. Видите, цветы еще больше закрываются, и меньше чем через час от них останутся только бутоны. Что нам делать? Остаться здесь - нельзя; ехать дальше - все равно мы этим ничего не выиграем. К тому же нельзя точно сказать, когда нагрянет буря, но, судя по барометру, она обещает быть жестокой.

- Нельзя ли нам укрыться в лесу?

- Это простительно только индейцу - в лесу искать лекарства, которое хуже самой болезни. Да если только это идет тормента, для нас же сто раз лучше оставаться среди равнины, хотя и здесь тоже небезопасно. Но все-таки, оставаясь на равнине, мы меньше подвергаемся опасности, чем под деревьями, которые могут нас раздавить своим падением. Я видел вырванные торментой громадные альгорробасы… Их кружило бурей и кидало во все стороны, точно страусовые перья.

- Что же нам делать?

- Самое лучшее, - ответил гаучо. - сесть на лошадей и скакать вперед. А там будь что будет! На коней, детки, и скачите за мной! Я недаром был пленником у индейцев Чако: я должен знать хоть немного эту страну. Если только я не ошибаюсь, мы можем отыскать себе какое-нибудь убежище на берегу реки; к несчастью только, это довольно далеко отсюда. Но больше нечего делать… приходится рисковать. Увидим, что будет дальше, а теперь помолимся Богу.

И с этими словами гаучо, став на колени, перекрестился и прочел «Отче наш». Юноши повторяли за ним слова молитвы.

- Ну а теперь, - вскричал гаучо, поднимаясь, - на коней и вперед!

Все трое быстро вскочили на седла и, пришпорив лошадей, скоро оставили далеко позади бивуак, где еще тлели остатки костра.

Во весь дух убегая от грозящей опасности, трое всадников все время скакали по следам дикарей, которые вели, как раз к тому месту, где Гаспар рассчитывал найти защиту от бури.

Они ехали вдоль берега реки, там и сям перерезанного более или менее крупными возвышенностями.

Несмотря на всю опасность, которой грозило наступление торменты, они не переставали думать о главной цели своего путешествия - настигнуть убийц.

Как уже известно, мнения Людвига и Циприано на этот счет резко расходились; они и теперь еще продолжали свой вчерашний спор о том, кто убийца. На основании своих тайных предчувствий Циприано не сомневался, что похититель его кузины принадлежал к племени товасов и был не кто иной, как сын их вождя.

Людвиг, слишком доверчивый, не соглашался с этим мнением. Это казалось не только невозможным, но просто чудовищным прямодушному мальчику.

- Но, может быть, все было сделано без его ведома, - сказал Циприано. - Я думаю, что он не допустил бы этого, и возможно, что он и не знал, да и теперь ничего не знает. Но нам известно, что уже не раз старейшины этого племени собирались на совет и творили суд над преступниками их племени. Немало найдется негодяев среди дикарей, как и у нас. Уже не раз молодые воины наполняли ужасом страну своими нападениями и покушениями на жизнь путешественников, рисковавших проходить по этим местам. Какой-то внутренний голос говорит мне, что причина всех наших несчастий - эти проклятые индейцы во главе с Агварой, сыном их вождя. Я почему-то всегда считал его способным на преступление. Когда я увидел дядю и Франческу, отправляющихся на эту несчастную экскурсию, только ложный стыд удержал меня рассказать им о моем предчувствии. Однако я должен сознаться, что этот презренный негодяй оказался даже хуже, чем я подозревал. Никогда я не считал его способным на убийство друга его отца, чтобы достигнуть своей цели.

Слова Циприано напомнили Людвигу его двойное несчастье, и он некоторое время ничего не отвечал своему двоюродному брату.

Сцена возвращения его отца во всех своих ужасных подробностях воскресла в его уме. Углубившись в это воспоминание, он, казалось, не мог сразу выйти из него, но, наконец, сделав усилие, чтобы оторваться от этой печальной картины, он перешел к настоящему положению дел.

- Циприано, - сказал он, - может быть, лучше, что все произошло так, как ты предполагаешь.

- Почему лучше, Людвиг?

- Потому что тогда мы хоть можем надеяться найти Франческу. Если старый вождь невиновен, он не замедлит приказать возвратить нам ее, хотя бы похитителем был и его собственный сын.

- Я в этом сомневаюсь, - печально возразил Циприано.

- Тем не менее это наша единственная надежда, - продолжал Людвиг. - Если бы преступление было совершено каким-нибудь другим племенем, враждебным нам, как белым, а ведь известно, что все остальные племена Чако - наши враги, то нам еще труднее было бы возвратить сестру. Рассчитывать отнять ее силой - невозможно. Это было бы безумием с нашей стороны. Такая попытка будет стоить ей жизни или, что еще хуже, приведет ее к вечному плену у дикарей.

- Твоя правда, - отвечал Циприано. - Я вижу, что без помощи Нарагуаны нечего рассчитывать на успех нашего предприятия. Но мы скорее можем надеяться на счастливый исход, если нам понадобится помощь против других племен, против гуанкуросов, например, или мбаясов и ангитосов. Вождь товасов поможет нам, наверное, в борьбе с ними, хотя это племена индейцев. Чако всегда заключают союз, когда дело идет о походе на белых, но часто также между отдельными племенами существует смертельная вражда. Моя надежда основывается скорее на этом предположении, чем на чем-нибудь другом. Если же, напротив, нам придется иметь дело с товасами…

- Это товасы! - прервал его слова Гаспар, не терявший ни на минуту из виду следов неприятеля, хотя он и слушал разговор братьев.

В эту же минуту он остановил свою лошадь, что-то рассматривая на земле около ее копыт.

- Смотрите, - воскликнул он, - вот доказательство виновности товасов!

Людвиг и Циприано приблизились, чтобы посмотреть на предмет, который им показывал гаучо.

Гаспар держал в руках предмет величиной приблизительно с апельсин и темно-коричневого цвета.

Оба юноши тотчас же узнали в нем болу - круглый камень, покрытый прежде сырой, а теперь ссохшейся бычьей кожей.

- Что же это за доказательство, Гаспар? - спросил Циприано. - Это не что иное, как бола, которую кто-нибудь потерял, оттого что оборвался ремень. Что же это, по-твоему, доказывает? Разве не все индейцы в Чако имеют такие болы?

- Все, но только не такие. Посмотрите-ка, - сказал гаучо и, наклонившись в седле, поднял болу. - Найдите то место, где она оборвалась. Нет, она никогда не была прикреплена к ремню.

Молодые люди рассматривали шар, не находя в нем ничего особенного.

Это был тяжелый камень, обтянутый бычьей кожей, когда она еще была сырая, и которая, высохнув, сжалась без всяких складок. Никакого следа оторванного ремня на нем не было видно. Заметен был только рубец кожаной обертки.

- Потерянная бола! Я никогда об этом ничего не слыхал, - сказал Людвиг.

- Я также, - отвечал Циприано.

- Я кое-что слышал и даже видел ее в деле, - возразил гаучо. - Это индейское оружие, которым они владеют с поразительной ловкостью. Они кидают его дальше чем на тридцать метров, ударяя им в голову неприятеля с такой силой, как пулей из ружья. Я видел раздробленные им черепа - не хуже, как если бы они были разбиты ударом палицы. Да, сеньоры, уверяю вас, бола - не детская игрушка.

- Но почему вы думаете, что она потеряна товасами?

- Кроме них, его некому потерять, потому что только они одни и употребляют это оружие. Никакое другое племя не имеет такой болы. Верьте мне, дети мои, бола потеряна изменником-товасом.

Молодые люди кивком головы изъявили свое согласие, и с этой минуты они уже не сомневались, что идут по следам товасов.

Неожиданная разгадка произвела различное впечатление на каждого из путешественников.

В Людвиге она возбудила если не радость, то хоть луч надежды найти сестру, между тем как Циприано погрузился в еще более мрачное отчаяние.

- Кроме товасов, кроме презренного убийцы, - сказал он, - есть еще другой, еще больший виновник, на которого падает ответственность за все наши несчастья.

- Да, - ответил Людвиг, - злодей Франсуа.

- Он, конечно, и я не успокоюсь до тех пор, пока не отомщу ему за все зло.

- Бог накажет его. А мы, милый Циприано, что сами мы можем сделать этому человеку?

- Ничего в данную минуту, без сомнения. Но впоследствии - мы увидим.

Перемена атмосферы отвлекла их внимание в другую сторону.

Все вокруг них потемнело и приняло угрожающий оттенок.

Молодые люди пустили во весь дух своих лошадей следом за лошадью Гаспара.

- Слава Богу, мы добрались как раз вовремя. Благодарение Богу, мы спасены!

Восклицание это сорвалось с уст Гаспара в тот момент, когда он, в сопровождении своих спутников, въезжал на своей лошади в отверстие пещеры. Эта пещера находилась на отвесной скале, возвышавшейся над арройо^[16], который немного ниже впадал в Пилькомайо. Вход в пещеру был обращен к ручью на некотором расстоянии от потока.

Он еще продолжал говорить, но раскаты грома заглушили его голос.

Началась буря - тормента. Раскаты грома, повторяемые эхом ущелья, раздавались со страшной силой. Облака пыли крутились по равнине и, казалось, неслись на них.

- Скорей сходите с лошадей! - кричал Гаспар своим спутникам, первый подавая пример. - Несите пончо, дети, свяжем их вместе и закроем ими хорошенько вход в пещеру, чтобы не задохнуться от пыли!.. Живей!..

Юношам не надо было повторять приказание два раза. Они сами знали, что нельзя терять ни минуты. Не первый раз уже видели они торменту и в Асунсьоне были свидетелями ее ужасных последствий.

корнем деревья, сломанные точно былинки; видели животных и людей, которых вихрем поднимало на воздух и уносило на далекое расстояние.

И прежде чем гаучо успел сказать еще слово, они были уже на ногах и помогали ему размещать лошадей и закрывать вход в пещеру с помощью связанных вместе пончо, которые они прикрепили к скале ножами.

- Теперь, - сказал Гаспар, едва они успели закрыть вход в пещеру, - мы можем считать себя в безопасности, и я решительно не вижу причины, почему бы нам не устроиться в пещере с возможными удобствами. Ураган, чего доброго, задержит нас здесь три-четыре часа, - другими словами, всю ночь. Что касается меня, я голоден, как коршун. Этот переезд заставил меня позабыть о завтраке, и я предлагаю докончить остатки гварибы. Наша столовая немного темна, и нам едва ли можно будет вскипятить чай, но я надеюсь немного осветить ее.

С этими словами гаучо направился к своей лошади и, пошарив под рекадо, добыл оттуда огниво.

16

Арройо - ручеек, протекающий по ущелью между двумя отвесными скалами.