Гаспар Гаучо.
Глава VIII. Между тигром и потоком

Гаспар Гаучо

Глава VIII. МЕЖДУ ТИГРОМ И ПОТОКОМ

Гаспар стал высекать огонь о камень, и несколько искр уже блеснуло в темноте, как вдруг какой-то дикий вой на минуту заглушил даже рев бури. Гаучо вздрогнул и стал прислушиваться.

Его спутники также слышали этот вой, а лошади в испуге дрожали, фыркали и били землю копытом.

Снова до их слуха донесся вой. Точнее, это был ужасный рев, не оставивший никакого сомнения ни у людей, ни у животных: зловещий голос подавал тигр, как зовут здесь ягуара.

Сначала им показалось даже, что ужасное животное находится в гроте, но, когда опять раздался тот же вой, они поняли, что тигр был у входа в пещеру позади пончо. Во всяком случае, слабая защита из плащей едва ли смогла бы укрыть их от когтей свирепого животного; для тигра это было все равно что паутина, если только, как они предполагали, он пришел искать в пещере убежища от бури.

Нечего было и рассчитывать, что его остановит такая преграда.

Сначала, как будто удивленный неожиданным препятствием, заслонившим вход, тигр отошел на минуту.

- Не говорите ни слова, - сказал один из юношей, - пещера довольно велика; может быть, из нее есть другой выход наружу, и тигр пройдет в другое отверстие, не заметив нас.

- Ягуарето - кошка, он видит одинаково хорошо как днем, так и ночью, - тихо сказал Гаспар. - И если он проникнет сюда, то у нас останется только один выход - убить его.

Все трое быстро схватили ружья и осмотрели за поясом пистолеты.

Ягуар был еще снаружи. Он испускал глухой рев, точно требуя, чтобы ему отворили; его, видимо, удивило неожиданное препятствие, загораживавшее вход в его жилище.

Тигры, несмотря на их свирепость очень осторожны.

Так и этот, стоя перед пещерой, обдумывал, как ему лучше поступить, Но рев зверя, принимавший все более и более грозные оттенки, говорил, что нерешительность его скоро кончится и он не замедлит броситься в пещеру.

Необходимо действовать, иначе и люди и животные сделаются его добычей.

Трое путешественников приготовились к нападению, стали рядом друг около друга близ входа с оружием в руках.

Лошадей они поместили позади себя.

- Не попробовать ли выстрелить через пончо в том направлении, где движения нашего врага обнаруживают его присутствие?

Это вопрос предложил Циприано; но едва успел он кончить фразу, как страшный рев, раздавшийся как бы в ответ на эти слова, огласил пещеру, и вслед за тем юноши покатились на спине в глубину грота, опрокинутые ужасным скачком животного, которое со всей силой бросилось на загороженный вход и сбило с ног своих противников.

Устоял только один Гаспар.

- Святой Антоний! - воскликнул он. - Глупое животное запуталось в наших плащах! Не двигайтесь, лежите смирно, я сейчас выстрелю.

Убитый тигр покатился на землю.

- Отличный выстрел! - воскликнул Гаспар, догадавшись по шуму падения, что выстрел попал в цель. - Теперь вставайте, дети, и помогите мне освободить нашу дичь от пончо. Не бойтесь, берите смелее, это только труп ягуара.

Гаучо высек огнивом огонь и вместе с молодыми людьми подошел к ягуару. Здесь они увидели, что выстрел гаучо был как нельзя более удачен: каким-то чудом пуля угодила в сердце.

- Наши бедные пончо! - сказал Гаспар. - Они сослужили свою службу. Кто знает, чем бы еще кончилось дело, если бы мне пришлось стрелять в разверстую пасть проклятого зверя? Наши пончо помешали ему сделать верный скачок. Это сама Пресвятая Дева направила мою руку, дети. Мы должны поставить ей в благодарность свечку.

Между тем через свободное отверстие ветер, пыль и холод ворвались в пещеру и гуляли на просторе.

Путешественники поспешили высвободить свои пончо из-под туловища животного и, еще раз прикрепив их ножами к скале, защитились от торменты.

Когда это было сделано, Гаспар снова принялся разводить огонь, намереваясь закусить при свете огня; но вдруг ему в голову пришла новая мысль, и он отложил на время свою работу.

- Где показался один ягуар, там можно ожидать и другого. Эти милые звери охотятся не поодиночке. Мы убили тигрицу, но было бы гораздо хуже, если бы пришлось иметь дело с тигром, который, надо полагать, бродит где-нибудь в окрестностях и может каждую минуту явиться сюда на ночлег. Чтобы оградить себя от его вторжения, придется несколько покрепче припереть дверь.

- Но чем? Наших седел недостаточно.

- Разумеется, нет, сеньоры, я это отлично знаю. Не седла я имел в виду, но здесь, конечно, найдутся глыбы камней, которые нетрудно будет сдвинуть. Из них-то мы и можем устроить себе отличную стену.

Действительно, когда юноши упали, отброшенные прыжком ягуара, они почувствовали, что пол пещеры был весь усеян острыми камнями. Ссадины и царапины на теле также указывали на то, что в пещере нет недостатка в строительном материале. Наконец при слабом свете, падавшем снаружи, можно было увидеть наваленные груды камней.

- Ну, теперь поскорее примемся за постройку баррикады! - сказал Гаспар. - Мы будем ее делать, не трогая пончо, до тех пор пока она не будет достаточно высока. Но не надо терять ни минуты. Вы носите мне камни, а я буду их складывать.

Людвиг и Циприано не заставили себя ждать и с жаром принялись за дело, подкатывая к гаучо громадные обломки, из которых тот выстроил нечто вроде грубой стены, и, хотя работа происходила в темноте, все же стена была достаточно крепка и могла выдержать нападение какого угодно животного, кроме слона, конечно. Но слоны не водятся в Чако, поэтому нашим путешественникам нечего было их и бояться.

Так, по крайней мере, думал Гаспар, еще раз принявшийся за свое огниво.

- У меня есть огарок восковой свечи, - сказал он, - которую я взял, да простит мне Бог, в церкви в Асунсьоне. Она горела над гробом моей матери, и я хотел сохранить ее как память о покойной. О, Господи! Думал ли я когда-нибудь, что придется зажечь эту свечку при таких обстоятельствах? Но нельзя же есть в потемках. Я никогда этого не любил, да и еда идет не в пользу, когда ешь впотьмах.

Гаспар старался говорить шутливым тоном, надеясь развеселить своих товарищей и хоть немного отвлечь их мысли от тяжелого горя.

Но ни тот, ни другой не отозвался на его шутки.

Гаучо высек огонь и зажег, наконец, без их участия свою свечку.

Это был большой огарок, длиной дюймов в шесть. Подобные свечи употребляются в церквах в Парагвае. Приготовляют их из воска дикой пчелы.

Яркое пламя осветило все находившиеся предметы в пещере: путешественников, их коней, все их дорожные вещи и лежавшего у входа убитого ягуара, который резко выделялся на темном фоне пещеры своей пятнистой шкурой.

Но едва только пламя разгорелось как следует, глаза наших путешественников с ужасом остановились на второй шкуре ягуара, не такой пятнистой, как у первого, но зато более яркой и блестящей.

С первого же взгляда Гаспар узнал в нем самца-тигра, о котором упоминал раньше.

- Это самец, - проговорил он, как только пламя свечи позволило ему рассмотреть зверя. - Для нас крайне опасно такое соседство.

Его спутники, пораженные неожиданным зрелищем, хранили молчание.

- Я удивляюсь только, - сквозь зубы проговорил гаучо, - что он остается так долго совершенно спокойным. Должно быть, тормента изменила его. Кто знает, что происходит в голове этого зверя и что заставляет его лежать неподвижно. Верить ему нельзя; он сразу может броситься на нас, а такому громадному зверю, друзья мои, пуля все равно что удар хлыста. Посмотрите-ка, ведь он почти с лошадь. Редко случаются два чуда в один день. Если пуля его только ранит, а не убьет, это еще больше придаст ему ярости.

Молодые люди стояли, держа в руках винтовки.

- Стрелять или нет? - спросили они.

- Боже вас сохрани! Лучше попытаться уступить ему свое место, если только состояние оцепенения и страха, в которое тормента повергает часто самых энергичных и самых свирепых животных, даст нам возможность убраться вовремя. Дождь льет как из ведра, но это ничего не значит в сравнении с опасностью оставаться с этим молодцом. А раз идет дождь, значит, пыли больше нет, а это главное. Может быть, нам удастся спастись через отверстие в баррикаде, оставив ему в жертву лошадей… он в него не пролезет. Но что же мы будем делать без коней? Они нам нужны не меньше нас самих, да, наконец, подло отдать наших добрых животных этому разбойнику. Остается один исход - разобрать работу наших собственных рук… К делу! Циприано пусть стоит настороже с ружьем. При первом же движении ягуара пустите в него пулю.

И в то время как Людвиг держал свечу, Гаспар с удвоенной от угрожавшей им опасности энергией принялся разбирать стену.

Когда было сделано отверстие, достаточное для того, чтобы пропустить людей и лошадей, гаучо раздвинул пончо и бросил взгляд наружу.

Между тем из уважения ли к Циприано, не спускавшему глаз со зверя, или под влиянием бури, но только ягуар не двигался. Его блестящие, неподвижные глаза не покидали Циприано, но неустрашимый юноша не струсил, хотя самым опасным моментом было именно отступление. У людей и у животных отступление противника служит как бы сигналом к нападению.

В эту минуту восклицание гаучо привлекло внимание Людвига.

- Что случилось? - спросил он.

- А то, - с отчаянием проговорил Гаспар, - что нельзя выйти. Посмотрите!

Вода в ручье поднялась выше обыкновенного уровня футов на шесть и бурным потоком неслась около пещеры.

У входа в грот не осталось ни одного дюйма земли, где могли бы пройти люди и животные. Всякое отступление было отрезано. Положение было критическое: оставаться в пещере значило сделаться жертвой ягуара.

Прояснившееся небо озарило своим слабым светом глубину пещеры и свирепое животное, продолжавшее оставаться в своей подозрительной неподвижности. Казалось, тайный инстинкт подсказывал ему, что его жертвы не уйдут от него, и зверь с невозмутимым презрением глядел на их тщетные усилия уйти от его когтей.

В это время ураган немного утих, и раскаты грома слышались уже вдали. Приближался момент, когда животным снова овладеет притупившаяся в нем на время свирепость и оно одним прыжком бросится на них.

Борьба становилась неизбежной.

Гаспар и юноши с отчаянием в душе приготовились к битве, держа в руках винтовки, а в зубах охотничьи ножи.

Людвиг и Циприано ждали только сигнала стрелять.

рекадо.

Это один из маневров пограничных жителей, который часто имеет успех у дикарей.

- Не шевелитесь, - шепнул он на ухо своим друзьям, - стойте на своих местах… Предоставьте действовать одному мне. Я придумал одну штуку.

Оба молодых человека остались на местах у входа в пещеру подобно двум мраморным изваяниям.