Без пощады!
Глава II. Примирение

Без пощады!

Глава II. ПРИМИРЕНИЕ

Молодой человек теперь уже всецело был во власти своего старшего, более опытного и искусного противника. Тот по праву мог бы лишить его жизни, тем более что ему брошено было в лицо обвинение в подлости и трусости, и эти оскорбления должны были глубоко задеть его самолюбие и вызвать в нем жажду мщения. Между тем юноша нисколько не испугался участи, казавшейся ему неминуемой и не старался уклониться от последнего решительного удара. Напротив, не меняя своего положения, он подставлял грудь противнику и пылко кричал:

- Вы победили меня! Добивайте же!

- Добить вас?.. - с легким, почти добродушным смехом повторил старший. - Лишить вас вашей молодой, едва расцветающей жизни? Вот этого-то я все время и избегал, хотя, уверяю вас, для этого требовалось все мое искусство. Обыкновенного противника я обезоружил бы одним ударом, как не раз и делал, но с вами мне это было очень трудно: я не хотел сразу уложить вас. Это вовсе не входило в мои намерения. Но вот теперь, когда игра окончена и никому из нас не пришлось убить друг друга, могу я предложить вам сдаться?

- Вы вправе требовать этого, - поспешил ответить молодой человек. - Но я, пожалуй, могу просить и пощады, - добавил он с внезапным порывом раскаяния в своей необдуманной горячности, побежденный не только шпагою противника, но и его неоспоримым великодушием.

Слуги обоих противников с живейшим вниманием следили за поединком своих господ и, чувствуя потребность как можно ярче выразить свою преданность им, готовы были сами наброситься друг на друга с оружием в руках, как будто этим могли помочь тем, кому служили. Эти слуги так же во всем разнились между собою, как и их господа. Слуга старшего был рослый, плечистый, сильный и ловкий малый средних лет и, по-видимому, из конных рядовых. Слуга же молодого был худенький, жиденький, напыщенный и тоже совсем еще молодой городской фатишка-лакей. Видя, что дело оканчивается лучше, чем можно было предполагать, слуги успокоились и как ни в чем не бывало обменялись дружескими взглядами.

- Губерт, - обратился старший из кавалеров к своему слуге, - сойди с лошади, подними оружие этого молодого господина и отдай ему. Этот господин вполне заслуживает чести носить свое оружие!.. Теперь, милостивый государь, - вновь обратился он к своему противнику, - позвольте и мне принести вам свои извинения. Сознаю, что именно я дал повод к возникшему между нами недоразумению. Я должен был пояснить свои слова, и сам не знаю, почему не сделал этого. Может быть, мне помешал сразу принятый вами повышенный тон. Но дело в том, что я, обвиняя нереспубликанцев в отсутствии у них доброй головы или доброго сердца, имел в виду людей лишь зрелого возраста, немножко разобравшихся уже в житейских делах, вроде меня самого. Что же касается людей вашего возраста, то ведь и я в ваши годы твердо верил в разные «божественные» права. Быть может, вы пожелаете узнать мое имя? Оно подтвердит вам, что я говорю правду.

- О, я очень рад буду узнать ваше имя, - со свойственной ему живостью подхватил юноша. - Назовите себя, мой великодушный противник.

- Приятно слышать такой лестный отзыв с вашей стороны, - с поклоном ответил старший кавалер и тут же назвал себя: - Сэр Ричард Уольвейн.

- Не родственник ли вы Скюдаморам?

- Да, только дальний, и уже давно не виделся ни с кем из них. Я только на днях вернулся из Нидерландов, где напрактиковался в боях и приобрел крепость руки. Без этого я наверное оказался бы против вас в проигрыше, - со своим приятным смешком прибавил он.

Молодой человек с невольным смущением понял новый великодушный намек сэра Ричарда и сказал, что хорошо знаком со Скюдаморами, в особенности с лордом Скюдамором из замка Леси, причем с некоторой гордостью пояснил:

- Яс ним часто встречался во дворце.

- В каком? - полюбопытствовал сэр Ричард.

- Конечно в Вестминстерском.

- Значит, вы сами принадлежите к этому дворцу? Впрочем, на это указывает и вся ваша внешность. Вы состоите в штате короля или, скорее, королевы?

- Да, я действительно недавно еще состоял при дворе в должности докладчика о прибывающих ко двору лицах. Прослужил несколько месяцев, - объяснял юноша.

- А теперь?.. Простите мне мое невольное любопытство, - извинялся сэр Ричард.

- Пожалуйста, не стесняйтесь, дорогой сэр, - сердечно проговорил молодой человек. - Раз вы были так любезны, что сообщили мне кое-какие подробности о себе, то и я не должен скрываться от вас. В настоящее время я оставил придворную службу и еду домой к отцу, в Монмаутсшир.

- Так ваш отец…

- А! Теперь мне понятно, почему вы так вскипели, когда узнали, что я стою за парламент… Сын сэра Уильяма Тревора, конечно, не мог отнестись иначе… Но не будем больше касаться скользких политических тем. Если я не ошибаюсь, поместье вашего отца находится близ Эбергевенни?

- Совершенно верно.

- Это в двадцати семи милях отсюда. Неужели вы надеетесь добраться туда ночью?

- Нет, я намерен остановиться переночевать в Монмаутсе.

- Да и туда вы едва ли попадете засветло. Ваша лошадь кажется довольно утомленною.

- Это неудивительно. Я еду на ней без отдыха с раннего утра.

- Это делает честь и вам и ей. Это же, вероятно, послужило и лишней причиною моей слишком легкой победы над таким мужественным противником, - подсмеивался сэр Ричард и, встретив почти ребячески смущенную улыбку юноши, продолжал: - А знаете ли, ведь до Монмаутса тоже не близко, миль около десяти. Жаль лошадки, которую вы совсем замучите по этим горным дорогам. Вам бы постараться поскорее предоставить ей отдых, который она так добросовестно заслужила.

- Я уж думал об этом. Хотел остановиться в Кольфорде, но…

- О, я и не посоветовал бы вам не только ночевать в Коль-форде, но даже и останавливаться там.

- Почему?

- А потому что население Кольфорда страшно восстановлено против короля, как, впрочем, почти во всей этой области. Это очень понятно после того, что здесь стал делать сэр Джон Уинтор, получивший от короля монополию на пользование здешними лесами и рудниками. Король не имел права жаловать этой монополии. Народ сильно возбужден, и появиться в наряде придворного кавалера на улицах Кольфорда - прямо опасно.

- О, это для меня не страшно. Я нарочно переночую там! - воскликнул юноша.

- Но как же это, если мой путь ведет именно через этот город?

- Вы забываете или не знаете, что есть еще дорога, по которой его можно объехать мимо.

- О, прятаться по обходам и закоулкам я вовсе не намерен! - горячо возразил молодой человек. - Я ведь не браконьер, которому нужно скрываться. Нет, я не боюсь никого и ничего. Пусть нападет на меня хоть целая толпа, я буду защищаться, как могу, но в бегство при виде ее не пущусь.

- Верно. Но иметь дело с целою толпою людей, заранее враждебно настроенных против вас, - совсем не то, что та маленькая стычка, которая произошла между нами двумя, - возразил сэр Ричард. - Вы так храбро пробили себе путь в эту область, что я от всей души желаю вам благополучно выбраться из нее. Поэтому я убедительно советую вам не ездить в Коль-форд и предлагаю эту ночь провести у меня.

- У меня лично нет, но есть у одного из моих лучших друзей. Я уверен, что в данном случае могу распорядиться его домом, как своим, приглашая вас разделить со мной его радушное гостеприимство. Мне очень жаль, что я вынужден был сделать вам маленькое кровопускание, и мне хотелось бы, чтобы мой приятель - он недурной хирург - осмотрел вашу рану. Ваш слуга хотя и помог вам кое-как остановить кровь и перевязать рану, но она требует более серьезного и умелого ухода. Кроме того, я могу обещать вам, что вы в доме моего приятеля увидите пару прелестных женских головок, если только, впрочем, вам, находившемуся при дворе королевы Генриетты, не надоели такие головки там.

Юноша беспокойно задвигался в седле, и по его вспыхнувшему лицу было заметно, что напоминание о дворе ему неприятно. Однако он смолчал, а сэр Ричард благожелательно продолжал:

- Как бы там ни было, но я могу сказать по совести, что леди Сабрина и леди Вега смело могут поспорить красотою с любою из прославленных придворных красавиц, не исключая и самой королевы, и, наверное, затмили бы их всех.

- Ах, сэр Ричард, вы положительно подавляете меня своим великодушием! - воскликнул растроганный юноша. - Распоряжайтесь мною по вашему усмотрению. Я весь в вашей власти.

- Благодарю вас. Едем же. Скоро скроется солнце, а нам еще нужно проехать не менее пяти миль. С Богом, в добрый час!

Крепко пожав друг другу руки, причем Тревор мог подать только свою левую, оба новых приятеля пустились мелкою рысцою по указанному сэром Ричардом направлению. Слуги, также успевшие уже подружиться, последовали за ними.