Приключения семейства, заблудившегося в пустыне.
Часть вторая.
III. Сражение змей.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения семейства, заблудившегося в пустыне. Часть вторая. III. Сражение змей. (старая орфография)

III.
СРАЖЕНИЕ ЗМЕЙ.

Надобно вообразить, с какою радостию принято было известие о получении соли. Все хотели попробовать ее, все восхищались кристаллизациею, образующею красивые столбики, как всегда бывает с солью. Мы влили в наш лагерный котел почти четыре галона воды и добыли десять кружек соли; стало-быть наш ручей был гораздо солонее океана.

Собрав соль, мы опять наполнили котел и поставили его на огонь. Возле него мы повесили нашу кострюлъку и сварили в ней несколько кусков мяса с солью. Как мы благодарили Бога, что нашли драгоценную приправу, без которой никакой обед не может быть вкусным. После обеда мы не переставали говорить и составлять планы.

Однако разговор наш был прерван занимательными случаями. Мы услышали прежде всего пронзительные крики невдалеке. Это кричала птица, голубая соя, что было нисколько не удивительно, потому-что это самая крикливая из всех птиц; но в необыкновенных случаях она кричит особенным, неприятным тоном, что доказывает, что ей угрожает опасность. В этот раз крики сои были отчаянные, и мы приготовились смотреть любопытную сцену.

Мы посмотрели на небольшое дерево, где голубая птица кричала и билась своими яркими крыльями Близ нея не было ничего похожого на врага и соседния деревья были пусты, но опусти глаза на землю, мы увидели причину её безпокойства. По траве тихо ползла отвратительная змея. Чешуя желтая с черными пятнами блестела на солнце при каждом её движении, и она по, двигалась неслышно, держа высоко голову. Иногда она останавливалась, грациозно покачивала своею головою, как лебедь, и лизнув своим красным языком траву, как будто-бы отыскивала чей-то след, оставалась с минуту неподвижною. Тогда она походила на цилиндр, толщиною в человеческую руку, длиною в рост человека. Хвост её оканчивался костяными суставами, в фут длины, похожий на желтоватые бусы неправильной формы, собранные вместе. Эта особенность показала нам, к какой породе принадлежит змея: это была страшная гремучая змея, vrotalus horridus.

Дети хотели броситься на чудовище с собаками, но я удержал их. Я много слышал о притягательной силе пресмыкающихся. Теперь представлялся случай испытать это на деле, и я хотел увериться в справедливости этого мнения. Притянет-ли змея к себе птицу? Вот вопрос, который мы хотели решить, и оставались неподвижны, ожидая, чем это кончится.

Между-тем птица скакала с ветки на ветку, в сильном безпокойстве, и кричала во все горло. Оба действующия лица не могли нас видеть, потому-что мы были от них закрыты.

Подползя к стволу большой магнолии, гремучая змея обошла кругом дерева, нюхая кору; потом тихонько свернулась в спираль и легла возле. В этом положении она походила на мокрый канат, как их свертывают на корабле. Она положила голову на костяной свой хвост, закрыла глаза и, казалось, уснула. Это мне показалось странным, потому-что я всегда слышал, что очарование заключается в глазах змеи. Скоро однако мы увидели, что она и не думала о голубой птице, которая перестала кричать и улетела в лес.

Думая, что эпизод уже окончен, я поднял ружье и хотел выстрелить в змею, как вдруг одно движение показало мне, что она не спит, а чего-то выжидает. Вероятно, она хочет подстеречь векшу, свое любимое кушанье. Я посмотрел на дерево и удостоверился, "что на нем должно быть гнездо векш. Кора была изцарапана лапками этих животных и от дерева шла узенькая тропинка, по которой, вероятно, проходили домой все векши. Змея легла на самой тропинке. Уверившись, что она ждет, чтоб одна из векш спустилась с дерева, я предупредил детей, чтоб они готовились к любопытному спектаклю.

Мы устремили глаза на отверзтие гнезда и ждали, что случится. Вдруг показалась в гнезде маленькая мордочка, но векша прежде всего увидела нас, что ей было удобно сверху, и потому она не сбиралась выходить из дому, а только посматривала осторожно по сторонам.

Вдруг послышался шелест сухих листьев, и мы увидели векшу, которая во весь галоп скакала к своему дереву, как-будто-бы спасаясь от преследования. В-самом-деле скоро показалось животное, длинное и тонкое, с блестящею желтою шерстью; оно называется сосновою ласточкою.

Пространство, разделяющее их, было только в двадцать футов, и они бежали во всю прыть.

Я посмотрел на змею. Она все замечала и раскрыла свою огромную пасть до того, что нижняя её челюсть дотрогивалась до горла. Ядовитые зубы её были выставлены наружу, язык высунут, глаза блестели как брильянты и все тело колыхалось от волнения и, казалось, увеличивалось в размере.

Векша бежала, спасаясь от врага, преследовавшого ее, не подозревая, что опасность впереди. Она добежала до дерева с другой стороны, где лежала змея, и начала влезать на него.

Она спаслась, подумали мы; но вдруг мы заметили, что векша остановилась, как-будто от усталости, зашаталась, хотела удержаться на коре передними лапками, но не могла, и упала прямо в пасть змеи, подставленную под деревом.

Ласочка, увидя змею, остановилась в нескольких футах от дерева и начала ходить вблизи, свивая и развивая свое длинное тело, фыркая и ворча как разсерженная кошка. Она злилась, что у ней отняли добычу, и мы думали, что она бросится на змею. Та между-тем свилась опять, в кружок, увидя нового врага, и раскрыла пасть, в ожидании нападения. Векша лежала мертвая в кольцах змеи. Однако ласочка, разсудив, что неприятель этот ей не по силам, быстро повернулась и одним скачком была уже далеко.

Тогда змея развернула верхния кольца тела, положила векшу на траву и начала обливать ее слюною и лизать, приготавливаясь проглотить ее разом, как это делают змеи.

Наше внимание было на минуту отвлечено движением в ветвях над тем местом, где лежала змея. На вершине двадцати футов лиана самой большой породы соединяла два дерева. Она была толщиною в человеческую руку и вся покрыта листьями и яркими красными цветами; другия растения обвились вокруг лианы, смешав свою зелень и цветы так, что деревья казались соединены гирляндою. Вдруг мы заметили движение вокруг лианы, и увидели на ней змею, такую-же толстую, как самое растение.

Неужели это другая гремучая змея? Не может быть. Гремучия змеи не ползают по деревьям. Притом-же и цвет кожи у них неодинаковый. Змея на лиане была черная, блестящая - это был северный удав.

Он обвился вокруг лианы и тихо подвигался к стволу магнолии, сжимая и разжимая кольца спирали, и так, как лиана соединяла деревья в диагональном положении, то удав очутился в двадцати футах от земли.

Тогда он соединил все свои кольца и начал развертывать спираль, начиная с головы, которая описывала круги в воздухе. Когда осталось одно только кольцо спирали у хвоста, удав вытянулся вдоль ветки.

Все это исполнено было так тихо и осторожно, что гремучая змея, занятая приготовлением своего завтрака, ничего не заметила, и нализавшись векши, стала укладывать ее в рот, начиная с головы.

Уже половина векши скрылась в пасти пресмыкающагося, как вдруг в эту минуту черная змея отделилась от лианы, повисла на ней на минуту хвостом, потом упала на землю.

Удав не смеет напасть на гремучую змею, подумали мы, потому-что она гораздо сильнее его. Но вероятно, он лучше нас знал слабые минуты неприятеля, потому-что быстро обвился вокруг желтого тела противника, и борьба началась.

сомнения в победе. Удав, несколько раз обвивался вокруг врага, сжимая его своими кольцами, от силы которых получил свое название; при каждом новом объятии гремучая змея делалась слабее и движения её медленнее.

Скоро движения змеи сделались медленнее. Мы удивлялись, что враги дрались не лицем к лицу а напротив. Черная змея впилась зубами в костяной хвост противника, а сама била его хвостом по голове. Наконец гремучая змея вытянулась без жизни и дыхания, а удав все еще обнимал ее, как будто-бы не хотел разстаться с любимым предметом. Это продолжалось несколько минут; потом удав отделился от тела побежденного врага и приготовился проглотить его, как тот проглотил векшу.

Пьеса была окончена. Мы встали, чтоб участвовать в финале.

Я-бы согласился оставить жизнь удаву, который потребил самую вредную змею всей породы, но Куджо, ненавидевший всех пресмыкающихся, проткнул его своим копьем и поднял как трофей.