Приключения семейства, заблудившегося в пустыне.
Часть вторая.
IX. Битва куницы с дикобразом.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения семейства, заблудившегося в пустыне. Часть вторая. IX. Битва куницы с дикобразом. (старая орфография)

IX.
БИТВА КУНИЦЫ С ДИКОБРАЗОМ.

Это было в половине зимы. Земля, покрытая тонким слоем снегу, позволяла видеть следы животных, и мы вздумали воспользоваться этим, чтоб охотиться. Пара лосей пробежала ночью по нашей лужайке, и я пошел с Гарри по свежим следам. Ясно было, что звери прошли незадолго перед нами. Мы решили, что они не могли быть далеко, и пошли их отыскивать.

Следы шли по берегу озера, потом по левой стороне реки; Кастор и Полукс бежали с нами, только на привязи, потому-что они уже не раз попадались в беду, да и пугали зверей, которых мы сбирались поймать.

В полмиле от дому мы увидели, что лоси перебрались на правый берег реки, как вдруг нас поразили другие следы, направленные к лесу. Эти были следы ног человеческих, маленьких детских ног.

Можно вообразить наше удивление и ужас. Казалось, что двое детей, лет шести, шли один пред другим, потому-что следы были расположены в этом направлении. Что это могло значить? Откуда взялись в нашей пустыне дети? Неужели показались индейцы!

Потом я вспомнил о племени диггерсов или ямпарикасов, истребляющих корни и находящихся почти во всех пустынях Америки. Они живут семействами. в расщелинах и ямах, питаются корнями, насекомыми и пресмыкающимися, и ничего нет мудреного, что они еще не попадались нам ни разу. Желая удостовериться, точно-ли это следы диггерса, мы отложили охоту за лосями, и пошли к лесу, по детским следам.

На открытом месте, где снег был глаже, следы эти показались яснее. Я нагнулся и начал разсматривать их. Сходство с человеческою ногою было весьма большое: пятка, подъем, форма, пальцы были отпечатаны превосходно; только я заметил, что у одного следа было пять пальцев, а у других четыре. Я понял, что на пальцах животного были когти, покрытые шерстью, которая стирала след. Стало-быть это были не человеческие, а звериные следы.

Так как мы все-таки хотели посмотреть, что это за любопытное животное, то продолжали его преследовать. Оно, может-быть, не описано ни одним натуралистом, и мы первые откроем какую-нибудь новую породу. Нам ненадобно было идти далеко. Скоро увидели мы несколько хлопчатников с ободранною корою. Вместо неизвестного зверя или индейца диггерса, мы нашли дикобраза.

Тогда я вспомнил, что у дикобраза пять пальцев на передних лапах и четыре на задних и что форма ноги его похожа на человеческую. Стало-быть следы принадлежали ему.

Нам было неочень приятно, что мы потеряли столько времени в погоне за безполезным зверем и потеряли след лосей. Зато мы обещали выместить нашу досаду на дикобразе, которого увидели высоко на дереве. В это время показалось вблизи другое животное, тоже странного вида.

От морды и до хвоста оно имело длины ярд с четвертью, однако тело его было тонко, как человеческая рука. Голова его широкая, немного приплюснутая, уши короткия, морда острая. У зверя были усы, как у кошки, но он походил скорее на собаку. Короткия ноги и гибкость тела доказывали необыкновенную силу и проворство. Шерсть его была темно-красноватая с белым пятном на груди. Голова, спинная кость, лапы и хвост были темнее. Это была большая американская куница, называемая почему-то рыбаком. Она присела под деревом, где был дикобраз, и приготовлялась напасть на него. Мы остановились, ожидая, чем это кончится.

Дикобраз еще не заметил своего врага, и очень прилежно обдирал древесную кору. Вдруг куница прыгнула на дерево; дикобраз, увидя ее, завизжал и почти скатился на землю. Это нас удивило, тем более что маневр исполнен был очень скоро; но скоро мы поняли отчего дикобраз предпочитал дать сражение на земле, а не на дереве. Сидя на ветке, он оставлял без защиты свое горло и живот, непокрытые иглами, и гибкая куница могла искусать его. На земле-же, свернувшись в комок, он был неприступен и не боялся нападения.

Куница начала бегать вокруг массы иголок, свивая свое гибкое тело, скаля зубы и фыркая, как кошка. Мы думали, что она всякую минуту броситься на врага, но зная, вероятно, опасность, она не подходила близко и чего-то выжидала. Дикобраз оставался неподвижным, спрятав под себя голову и лапы, только кончик хвоста его выходил из комка игл и поминутно вилял во все стороны.

Куница долго раздумывала, не отступиться-ли ей от борьбы, но потом остановилась. перед хвостом неприятеля, продолжавшим вертеться, и осталась неподвижною.

Дикобраз, не видя врага и не слыша его шагов, может-быть, подумал, что куница ушла, и хвост его начал биться реже, и потом совсем остановился.

Что же она будет делать с хвостом в зубах? Ведь не откусит-же она только кончик, из-за которого не стоит и хлопотать.

Дикобраз, почувствовав зубы куницы, опять завизжал жалобно, но оставался без движения. Куница-же начала отодвигаться задом, таща за собою осторожно комок иголок. Подойдя к дереву, она начала взбираться на нижнюю ветку, не выпуская из рта добычи, и дикобраз не мог сопротивляться, потому-что скользил по снежной земле и сила неприятеля была гораздо больше. Когда куница была на ветке, то дикобраз, вися головою вниз, которая едва доставала до земли, продолжал кричать. Потом быстрым толчком куница опрокинула его на спину, и прежде чем неповоротливое животное могло опомниться и свернуться, она вскочила ему на живот и прокусила горло. Напрасно дикобраз барахтался, стараясь избавиться от врага или воткнуть в него несколько иголок, все усилия его были напрасны, он истекал кровью.

Вряд-ли наши собаки могли сладить с зверем, который сверх-того лазил по деревьям, как векша. Ружейный выстрел положил его мертвым, и труп издавал неприятный запах мускуса.

Кастор и Поллукс, проученные однажды, не подходили к дикобразу, который был едва жив. Мы покончили его, взяли куницу, чтоб содрать с нея кожу, и вернулись домой, отложив охоту за лосями до другого раза.

Убив дикобраза своею пикою, Куджо увидел, что бедные собаки очень страдают от иголок, впившихся в язык и морду. Мы начали осторожно вынимать все колючки, но несмотря на это, морды собак распухли. После этого Кастор и Полукс никогда не подходили к дикобразам.