Приключения семейства, заблудившегося в пустыне.
Часть вторая.
XVIII. Сражение конгуара с пеккари.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Приключения семейства, заблудившегося в пустыне. Часть вторая. XVIII. Сражение конгуара с пеккари. (старая орфография)

XVIII.
СРАЖЕНИЕ КОНГУАРА С ПЕККАРИ.

Мы с Франком остались очень довольны результатом этого сражения, хотя сами не могли истолковать, почему мы готовы были принять сторону пеккари, которая съела-бы ориолей и яицы их, точно также как мокасон, еслибы только могла добраться до них. Неизвестно также, почему мы радовались спасению птиц, которые питались красивыми, невинными бабочками. С незапамятных времен бедная змея, которая сравнительно безвреднее многих других животных, возбуждает ненависть и преследования людей.

Между-тем мы придумывали, как-бы нам поймать пеккари. Больше всего нам хотелось завладеть детенышами, которые вкусом походят скорее на зайца, чем на поросят, но все-таки составляют очень приятное кушанье, особенно если принять некоторые предосторожности, прежде чем убить животное. Оно имеет на спине небольшое отверзтие, наполненное жидкостию, имеющею запах мускуса. Надобно вырезать это место в то время, как труп еще не охладел, а то мясо будет заражено мускусом и его невозможно употреблять в пищу. Жаль только, что в них нет совсем жиру.

Однако завладеть молодыми пеккари было трудно и почти невозможно, покуда они с матерью. Напасть-же на это животное безразсудно. Еслибы даже с нами были собаки, то вряд-ли бы они могли противиться страшным клыкам и острым зубам, которые растерзали-бы их или сделали калеками. Оставалось убить мать. Франк опять начал защищать свою систему, представляя жестокость такого поступка. Но на этот раз я не согласился с ним. Пеккари было дикое опасное животное, нестоящее такого сострадания, как лань. Притом-же их было много в долине, судя по следам их на рыхлой зелиле, и с ними опасно было встречаться. Я слышал, что охотники бывали окружаемы этими животными и растерзаны. Стало-быть надобно было истреблять их при каждом случае. Не слушая Франка, я нагнулся на ветке, чтоб взять мое ружье, прислоненное под нами к дереву. Притащив его тихонько наверх, я приготовился стрелять.

В это время пеккари работала над телом змеи. Она отгрызла ей голову, потом, придерживая копытами, начала очень ловко сдирать кожу. Когда эта операция была окончена, она отделила детям куски мяса и приготовилась сама обедать

Я поднял ружье, чтоб прицелиться вернее, как вдруг рука моя опустилась от ужаса. В двадцати ярдах от пеккари показалось другое животное. Оно было величиною с теленка, только на коротеньких лапах, с красноватою шерстью на спине и белою на груди и горле. Коротенькия беловатые уши стояли прямо почти на кошачьёй морде; вообще оно очень напоминало кошку в самых больших размерах; только ширина плеч и мускулы доказывали необыкновенную силу. Это был страшный конгуар, вид которого приводит в ужас.

Положение наше было ужасно. Мы знали, что пеккари хищйый зверь, который не пощадил-бы нас; но он не мог преследовать нас на дереве, где мы были от него безопасны. Конгуар-же лазит на деревья, как векша, и противиться ему нет никакой возможности, так он силен, зол и проворен.

Я шепнул Франку, чтоб он был неподвижен, потому-что оставалась одна надежда, что конгуар нас не заметит.

Тот шел неслышно, как кошка; длинный хвост его красиво качался из стороны в сторону, точно также как у кошка, когда та подкрадывается к куропатке.

Глаза конгуара были устремлены на пеккари, неподозревавшую опасности и продолжавшую с аппетитом наслаждаться змеиным мясом. Вокруг нея не было кустов и растений, а только одно большое дерево с развесистыми ветвями. В последних кустах конгуар остановился, придумывая, как ему, поступить. Он знал, что ему надобно быстрым скачком вскочить на спину врага, если он хочет избавиться от клыков, раздиравших в это время труп змеи. Однако пространство между ними было еще очень велико, и конгуар, видя невозможность подойти к пеккари незаметно, оглянул окрестность, заметил большое дерево и также тихо пополз в траве. Подойдя однако к дереву, он взлетел на ствол так быстро, что красная его шерсть промелькнула как молния, и когти заскрипели на коре. Пеккари услышала этот необыкновенный шум, подняла голову, похрюкала, но не разглядев ничего в густых листьях, подумала, что это векша, и продолжала кушать.

Тогда конгуар показался на одной ветке, собрался с силами и с страшным ревом бросился на спину жертвы. Его когти совершенно ушли в шею пеккари, задния лапы и хвост обвились вокруг задней части тела. Испуганная пеккари завыла и попробовала избавиться от неприятеля. Оба они покатились по земле и крики пеккари раздавались по всему лесу.

Детеныши её бегали вокруг сражающихся, разевая рты, валяясь по земле и испуская жалобные крики. Один конгуар сражался молча. После первого дикого рева, он не испустил ни одного звука, но когти его впивались глубже, зубы грызли горло жертвы.

Битва была непродолжительна. Через несколько минут пеккари, стиснутая в страшных объятиях, перестала кричать и биться. Конгуар, прокусив жилу, жадно пил теплую кровь побежденного.

только одного, чтоб конгуар, накушавшись досыта, ушел подальше в лес. Однако не успел он порядочно напиться крови, как послышались со всех сторон странные звуки. Конгуар тоже, услышал их потому-что поднял свою дикую голову, привстал и начал с безпокойством прислушиваться. Потом, поняв в чем дело, он схватил зубали тело пеккари, перебросил его за спину и побежал к лесу.

Но шум сделался сильнее, и вдруг с нескольких сторон показались черные животные, скачущия в галоп. Это были пеккари. Крики умершого товарища созвали до тридцати этих животных, которые не поспели к защите, но зато могли отмстить за смерть пеккари. Конгуар не успел сделать нескольких шагов, как был окружен грозными пеккари с поднявшеюся шерстью, разинутою пастью, и которые сверх-того подняли оглушительный концерт.

Конгуар, видя неизбежность погибели, если останется с ношею, сбросил со спины тело пеккари, бросился на первого, кто был к нему близко, и впустил в него когти. Но в это время неприятели аттаковали его сзади клыками, так что шерсть его полетела клочками. Сражение сделалось общим. Конгуар не мог дешево отдать победу, несмотря на число. Он, храбро действовал зубами и когтями, но все стадо стеснило его и кровь его струилась по шерсти. Тогда нам показалось, что конгуар хочет спастись бегством, однако пеккари не давали ему выбраться из круга, и когда он сбирался сделать отчаянный прыжок, несколько пеккари становились на задния лапы и удерживали его. Но наконец, сделав отчаянное усилие он мелькнул в воздухе и полетел как стрела. Мы вскрикнули от ужаса: конгуар бежал прямо к нашему дереву.

Я машинально взял ружье, чувствуя на себе холодный пот, но прежде чем я мог прицелиться, конгуар промелькнул мимо нас по стволу и остановился в верхних ветках дуба, уставя на нас свои блестящие глаза. Он прошел так близко ко мне, что оцарапал мне когтями руку, и я чувствовал на своем лице его жаркое дыхание. Пеккари прибежали вслед за ним и окружили дерево, не зная, как достать врага. Некоторые бегали, смотря наверх, другия били по коре клыками, все кричали и ревели нестерпимо.

все силы, чтоб придумать, нет-ли какого средства к спасению.

нами, как только уйдут пеккари. Теперь-же он боялся прыгнуть на нас, потому-что от тяжести ветка могла погнуться, и он попал-бы на клыки своих неприятелей. Вот отчего смерть наша была отложена.

У Франка не было никакого оружия. Он взял с собою стрелы и лук, но оставил их внизу под деревом, и пеккари переломали все в дребезги. Я тихонько заслонил собою сына, наблюдая за конгуаром, который глухо ворчал, не спуская с нас глаз; потом я приподнял ружье, целясь в голову, потому-что из за моха не видал его остального тела, и спустил курок. Дым ослепил меня на минуту и я не видал действия выстрела, но слышал как затрещали ветки и тяжелое тело упало на землю. В ту-же минуту крики пеккари раздались громче и от топанья их задрожала земля. Я посмотрел вниз.

Красное тело конгуара отделялось от черной щетины пеккари. Он был еще жив и защищался отчаянно, но теперь борьба не могла уже быть серьозна, потому-что хищный зверь был ранен смертельно. Наконец пеккари подняли его кверху на клыках и разорвали на несколько кусков. Страшный враг наш погиб; как-то мы избавимся от нижних неприятелей.