| Автор: | Рид Т. М., год: 1858 |
| Категории: | Приключения, Роман |
ГЛАВА X
На следующий день, совсем почти на рассвете, покинули мы "Пандору"; два друга Бена Браса свезли нас на берег и вернулись на судно. Я не успокоился до тех пор, пока не ступил ногой на берег; мне все время казалось, что тираны мои раскаются в своем великодушии, крикнут гребцам остановиться и прикажут мне вернуться обратно; я вздохнул с облегчением только после того, как углубился в чащу леса, скрывавшую меня от взора моих преследователей.
Здесь почувствовал я себя вполне счастливым! Я прыгал от радости, бегал, как безумный, танцевал, размахивал руками, смеялся и плакал, я вел себя так, что мой товарищ подумал, будто я сошел с ума. Нет слов, чтобы выразить чувства, испытанные мною в эту минуту; я был снова на земле, ноги мои отдыхали на мягкой траве, после того как в течение двух месяцев они ходили по твердой палубе судна. Вместо леса мачт, шестов рангоута и просмоленных канатов, окружавших меня на борту, передо мной высились большие деревья, раскачивавшие над головой моей гибкие свои ветви, обрамленные зелеными листьями; ветер, вместо того, чтобы свистеть между снастями или гудеть, ударяясь о паруса, слегка шептал, шелестя листвой деревьев, и приносил мне пение птиц. Но главное - я был свободен: я мог думать, говорить, двигаться - и это в первый раз с тех пор, как я ступил на "Пандору"!
Не было передо мной гнусных лиц, которых я встречал постоянно, в ушах моих не раздавались плоские шутки и ужасные проклятия, выкрикиваемые хриплыми голосами; взор мой отдыхал на прекрасном и добром лице моего мужественного покровителя, веселые слова которого находили себе отзвук в моих чувствах, потому что и он был счастлив возможностью провести несколько часов на свободе.
Мы собирались с ним охотиться, а потому запаслись необходимым количеством оружия, которое, собственно говоря, ничего не имело общего с обыкновенным охотничьим оружием. Бен нес большой мушкет времен королевы Анны, который был так тяжел, что мог отдавить плечо любому гренадеру; но возьми Бен Брас даже пушку, он и тогда бы не почувствовал, какую тяжесть тащит на себе. Я же был снабжен громадным пистолетом, который мог употребляться только при взятии судна на абордаж, но никак не для охоты; кроме этого, у нас был с собой фунт дроби в кисете из-под табака, небольшое количество пороха, который мы несли в бутылке, содержавшей в себе раньше имбирное пиво, любимый напиток англичан. Мы взяли еще пакли, которой конопатят судна; она должна была служить нам для пыжей. И вот с такой-то оснасткой собирались мы охотиться на всех пернатых и четвероногих, которые повстречались бы нам на нашем пути.
Долго ходили мы по лесу, где ничего не видели, кроме следов животных, которых мы искали; птицы пели и щебетали над нашими головами; по слуху можно было сказать, что они находятся на расстоянии нашей дроби, но как мы ни смотрели в ту сторону, откуда слышались их голоса, мы не видели ни одного перышка и не могли поэтому целиться. Птицы, конечно, видели нас прекрасно, да и мы, в свою очередь, могли бы видеть их, знай мы только, где они прячутся; но они терялись среди ветвей и листьев; природа позаботилась о том, чтобы дикие животные могли находить подходящие для себя цвета, как у нас, так и в тропических странах. Пятнистая шкура пантеры и леопарда, несмотря на свой блеск, мало отличается от рыжеватых сухих листьев, которыми усыпан лес; попугаи, живущие среди зеленых деревьев, сами бывают такого же цвета; на скалах встречаются серые попугаи, тогда как живущие среди стволов гигантских деревьев бывают более темного цвета.
Вот почему мы долго ходили, не заметив ни единого перышка, хотя нам не суждено было вернуться на борт судна, не спалив немного пороха. Мы увидели, наконец, большую бурую птицу, сидевшую спокойно на нижней ветке дерева, лишенного листьев.
Я остановился на некотором расстоянии, а Бен двинулся вперед, чтобы подстрелить птицу; покровитель мой не лишен был ловкости, так как был одно время браконьером; осторожно скользил он от одного дерева к другому и подошел, наконец, к тому месту, где сидела его жертва. Простодушное создание не обратило ни малейшего внимания на охотника, который даже не старался скрыть своего присутствия; наши птицы улетели бы сейчас. Бен, твердо решивший не возвращаться с пустыми руками, подошел так, чтобы не промахнуться; птица сидела неподвижно, и можно было подумать, что это чучело, набитое соломой. Бен поднял мушкет времен королевы Анны, спустил курок - и птица упала замертво.
Я подбежал, чтобы поднять пернатую, название и семейство которой я так же не знал, как и Бен; это была большая птица, почти такой же величины, как индюк, с которым она имела поразительное сходство; голова и шея у нее были такие же красные и без малейшего пера. Бен был убежден, что это дикая индейка. Что касается меня, я этому не верил; я прекрасно помнил, что индейки встречаются в Америке и в Австралии, но их нет в Африке, где водятся дрофы двух видов и разные еще виды птиц, похожих на индеек; я заключил, что это одна из последних пород, и хотя это не индейка, все же из нее должно выйти вкусное жаркое. Надеясь на то же самое, БенБрас поднял птицу и привязал ее через плечо, затем зарядил мушкет, и мы отправились дальше.
простые рога, а не ветвистые; к тому же я читал, что в Африке нет ни оленей, ни диких коз, за исключением одного вида, который встречается в северной части ее, далеко от того места, где мы были. Я сказал Бену, что это, вероятно, антилопа, заменяющая в Африке лосей, диких коз и оленей. Бен никогда не слышал о существовании антилоп и не хотел верить моим словам.
-- Антилопа! - с презрением воскликнул он. - Нет, нет, Вилли! Это лань и ничто другое, мой мальчик! Какая жалость, что она не живая. Знатный был бы у нас груз, не правда ли, дитя мое?
а быть может, и волк; сначала я тоже так думал, но глаза антилопы заставили меня предположить, что я ошибаюсь. Когда я говорю: глаза, я говорю только о том месте, которое они когда-то занимали; глазного яблока совсем не существовало, и глазные орбиты были совершенно пусты. Это обстоятельство поразило меня; сделано это, очевидно, не четвероногим; углубление, служившее для глаз, было слишком мало; только клюв птицы, питающейся падалью, мог проникнуть туда, и клюв этот принадлежал, по всей вероятности, хищной птице.
Какую же птицу нес Бен на своем плече? Теперь я знал ее; место, где мы ее встретили, соседство с падалью, ее неподвижность при виде приближающегося охотника, ее вид, лысая голова, совершенно голая шея подтверждали, что это был гриф. Я читал, что птица эта не робкая, а бывают случаи, когда ее убивают палкой, особенно если у нее полный желудок. Гриф, вероятно, наелся по горло падалью, и неподвижное состояние его было теперь понятно.
Я знал теперь наверное, что мы несли, но мне нелегко было сказать о своем открытии Бену, мне хотелось, чтобы он сам заметил свою ошибку. Мне недолго пришлось ждать этого. Не сделали мы и ста шагов, как Бен развязал веревку, придерживавшую птицу, перетащил последнюю через плечо, поднес ее к носу и вдруг отбросил прочь.