| Автор: | Рид Т. М., год: 1858 |
| Категории: | Приключения, Роман |
ГЛАВА XXI
Все приготовления, необходимые для предстоящего путешествия, быстро продвигались вперед; плотник кончил уже свои решетки и ставил перегородки, а матросы выливали морскую воду из бочек и наполняли их пресной. Но пока делались эти приготовления, к королю Динго-Бинго явился посол, сообщивший ему новость, которая привела в страшное волнение его величество и произвела не меньшее впечатление и на капитана "Пандоры".
Этот посол или, вернее, послы, потому что их было несколько, назывались "круменами" и принадлежали к неграм, питающим пристрастие к морю и рыбной ловле. Коммерческие суда, посещающие эту часть Африки, за недостатком матросов пополняют свои экипажи этими круменами. Трое таких круменов поднялись вверх по реке и сообщили королю Динго-Бинго печальную новость, что английский крейсер находится у станции, отстоящей на пятьдесят миль к северу. Крейсер этот выслеживал большое невольничье судно, которое он потерял из виду; но не теряет надежды найти его, если будет держаться к югу. Крумены прибавили, что крейсер остановился только для того, чтобы запастись свежей водой, а затем будет продолжать путь свой вдоль берега, где, по его мнению, он найдет скрывшееся от него судно.
Конфиденциальные сообщения эти переданы были капитаном куттера главному негоцианту порта, англичанину, который вел торговлю пальмовым маслом и слоновой костью и которого никто не подозревал в сношениях с торговцами невольниками; он всегда выказывал себя одним из самых рьяных сторонников уничтожения торговли неграми. Он всегда был к услугам всех крейсеров и приобрел таким образом полное доверие офицеров английской морской службы, с которыми находился в самых дружеских отношениях.
Находились, однако, люди, подозревавшие этого превосходного Джона Буля в знакомстве с королем Динго-Бинго; они утверждали даже, что между этими двумя почтенными людьми существует правильно установленная связь. Как бы там ни было, но этот-то именно друг и доверенный крейсера послал трех круменов предупредить короля Динго об угрожающей ему опасности. Крумены совершили свое путешествие вдоль берега в небольшой парусной лодке и прошли большую часть опасного пути ночью, чтобы избежать наблюдения с крейсера.
Нечего было и сомневаться в том, что названный куттер был тот самый, который уже преследовал нас, и капитан "Пандоры" встревожился не менее короля Динго-Бинго. Крейсер знал, что мы направились к югу и, конечно, возьмет то же направление, осмотрит весь берег и не преминет осмотреть устье реки, где мы стояли на якоре; штурман, управляющий ходом крейсера, должен был знать бараки короля Динго, он проведет туда куттер, и нас могут захватить на месте. Ужас его черного величества был, впрочем, не так велик, как ужас капитана; король терял гораздо меньше, и посещение крейсера не могло принести ему особенных убытков. Правда, невольники были еще у него в бараконе, но они не принадлежали ему; он получил уже в уплату за них ром, мушкеты и соль. Если скрыть эти припасы от крейсера, и ему будет все равно, что произойдет дальше. Получив сообщение от круменов, он приказал своим людям спрятать в лесу все товары, полученные им с "Пандоры", а затем закурил свою трубку, наполнил стакан ромом и принялся курить и пить с таким беззаботным видом, как будто бы нигде и никакого крейсера не было.
Положение шкипера было совсем иное; он мог, правда, вывести своих рабов из барака и спрятать их в лесу, забавно было смотреть, с каким жаром советовал ему король прибегнуть к последнему способу. Но даже в том случае, если бы капитан и согласился на это предложение, крейсер, войдя в реку, все же взял бы в плен "Пандору", а невольники остались бы в стране, и король, захватив их снова к себе, вторично продал бы их. Старый негодяй, не показывая виду, какую выгоду он может получить, самым комичным образом настаивал, чтобы капитан согласился на этот план, который будто бы только и мог спасти его.
Но капитан не поддавался на эти слова; он знал, как опасно доверить пятьсот негров чьему бы то ни было надзору, особенно в лесу. Предположив даже, что капитану удастся скрыть свой груз, куда девать"Пандору"? Войдя в реку, крейсер тотчас же заметит судно и немедленно захватит его. Что будет тогда с невольниками, с экипажем, с самим капитаном? Как будет жить он среди дикарей? Он знал, что если он будет во власти короля Динго, тот не особенно почтительно и гостеприимно отнесется к нему. Вот почему, не слушая советов его величества, он решил водворить на место груз и немедленно пуститься в путь. Это было, действительно, единственно верное решение; следовало до прихода крейсера выйти из реки и добраться до открытого моря, следовало во что бы то ни стало избежать этой встречи. Как не был смел экипаж "Пандоры", все же судно наше не могло выдержать атаки военного корабля и даже пяти или шести шлюпок, которые крейсер мог выслать против нас. Средством спасения могло быть только бегство, и шкипер был слишком осторожен и умен, чтобы не понимать этого.
Ветер был легкий и дул с берега - весьма благоприятное обстоятельство для нашего бегства и неблагоприятное для крейсера. Это внушило некоторую надежду капитану, и он приступил к немедленной погрузке. Все шлюпки были пущены в ход, и матросам было теперь работы по горло. Только я да друг мой Бен были единственными из всего экипажа, которые не особенно интересовались этим делом, но приходилось соблюдать приличие и работать вместе с другими.
невольников обоего пола и всех маленьких детей, черных, как агат, и совершенно голых. Впрочем, большинство несчастных было вообще без всякой одежды; некоторые из женщин были в простой бумажной рубашке или в переднике из пальмовых листьев; некоторые мужчины были в коротеньких юбках из грубой материи, а на других не было совсем никакого признака одежды. Надо полагать, что люди короля Динго отобрали у них одежду.
Мужчины были скованы цепями по двое вместе, а иногда по трое и по четверо; это была мера, принятая самим королем, чтобы помешать их бегству. Из женщин только некоторые были в цепях, отличавшиеся от других более независимым характером и выказавшие сопротивление своим гнусным поработителям. Цепи эти не были сняты с них на "Пандоре", и негров водворяли на место в том виде, в каком их передали.
Король Динго стоял на берегу и наблюдал за отправкой невольников, в чем принимали деятельное участие и его телохранители; шкипер стоял рядом с ним, и оба хладнокровно разговаривали, как бы присутствуя при погрузке слоновой кости, а не живого товара. Время от времени король тыкал пальцем в какого-нибудь невольника и указывал капитану качество проданного им товара: "Чудная штука", "золото", "добрый тюк", - и советовал при этом капитану следить за ним хорошенько в дороге. Видно было, что он досконально знал всех этих несчастных; многие из них были собственными его подданными и выросли на его глазах; но какое ему было дело до этого, ему нужен был ром и мушкеты, ну, он и продавал их. Он испытывал к своему народу те же чувства, какие фермер испытывает к своим свиньям и коровам. Он стоял на берегу реки, шутил и смеялся, ничуть не огорчаясь печальным зрелищем.
Погрузка тем временем продолжалась, большинство несчастных было уже на "Пандоре", когда мы увидели круменов в лодке, быстро направляющихся к судну; их посылали к устью для наблюдения, пока происходит погрузка. Они должны были вернуться немедленно, как только заметят крейсер или какое-нибудь другое судно на горизонте. Возвращение их, таким образом, было доказательством того, что они видели парус, а скорость, с которой они поднимались вверх по реке не только подтверждала это, но прямо указывала на то, что они имеют сообщить нечто важное.
и крумены, видевшие несколько дней тому назад крейсер совсем близко, теперь сразу узнали его.
Крумены вернулись к своему посту, чтобы следить за движением крейсера, а капитан до тех пор спешил употребить время с пользой. Ветер благоприятствовал ему, тогда как военный куттер шел против ветра; он будет не в состоянии подойти к берегу, а тем более войти в устье реки до тех пор, пока не изменится ветер. Оставался всего один час до вечера, а крейсер ни в каком случае не мог войти в реку раньше завтрашнего утра. Капитан надеялся, что крейсер бросит якорь в одной или двух милях от берега, и думал поэтому, что ему удастся в темноте пройти незамеченным и выйти в открытое море. Крейсер пошлет ему, быть может, вдогонку несколько ядер, но груз его стоил того, чтобы рисковать; впрочем, другого способа избежать куттера не было.
Решено было поэтому попытаться; только бы крейсер бросил якорь на таком расстоянии от берега, чтобы можно было пройти. Вся надежда капитана покоилась на направлении ветра, который продолжал дуть с востока.