| Автор: | Рид Т. М., год: 1858 |
| Категории: | Приключения, Роман |
ГЛАВА XXXIII
Плот, сделанный Беном, был достаточно велик для нас двоих и мог безопасно плавать по тихой поверхности океана, но буре или даже более сильному ветру ничего не стоило опрокинуть его. Бен, правда, не имел никакого намерения плыть по морю на несчастных двух досках, он хотел только покинуть судно раньше большого плота, чтобы избежать, если возможно, взрыва бочки с порохом. Предположив даже, что катастрофа случится раньше, чем мы успеем удалиться, мы здесь все же подвергались меньшей опасности, нежели на задней части судна; затем мы могли присоединиться к большому плоту, когда товарищи кончат его.
Оказалось, что тот плот был готов одновременно с нашим, и все остававшиеся на борту матросы уже сидели на нем. Сначала мы не видели его, так как он находился позади судна; но едва мы удалились от "Пандоры", как сейчас же увидели плот и сидевших на нем матросов, которые спешили уйти подальше от судна из опасения, что на нем может оказаться порох. Хотя никто из матросов не говорил о своих подозрениях на этот счет, можно с достоверностью сказать, что многие из них знали о бочке с порохом, которую капитан скрыл от старого негра, и этому обстоятельству следует приписать ту поспешность, с которой они строили плот. Покинув судно, те из них, которые верили в существование бочки с порохом, тотчас же высказали свои подозрения. Немудрено после этого, если они так спешили удалиться от судна, и с такой тревогой следили за ходом пожара.
Как только Бен Брас увидел товарищей, он поспешил к ним, надеясь догнать их за несколько минут, но это удалось ему не так скоро. Среди матросов на большом плоту замечалось какое-то странное волнение; они, видимо, были чем-то удивлены и в то же время страшно испуганы и спешили, как можно дальше уплыть от судна. Что было причиной их испуга? Они были слишком далеко, чтобы пожар мог повредить им, даже взрыв не представлял для них больше никакой опасности. Нет, не это беспокоило их.
веслами, чтобы нагнать товарищей. Вместо того, чтобы действовать со свойственным ему хладнокровием, он греб с какой-то лихорадочной поспешностью, как бы опасаясь, что плот исчезнет у него из виду. Он ничего не говорил, но при свете пламени я видел на лице его почти такой же ужас, как и на лицах матросов, сидевших на большом плоту.
Нет, не опасение остаться позади внушило ему такое сильное беспокойство; мы двигались, правда, медленно, а между тем с каждым взмахом весел мы приближались к большому плоту, который еле-еле двигался вперед, несмотря на все усилия экипажа. Какая же была причина такой необычной поспешности Бена?
До сих пор я еще ни разу не оборачивался в сторону "Пандоры", потому что я боялся смотреть на нее, да к тому же я слишком был занят тем, чтобы плот наш скорее двигался вперед. Но тут я поднял голову и увидел ужасную сцену. Я понял тогда, почему Бен и его товарищи так стремительно спешили удалиться от "Пандоры".
Огонь дошел уже до середины судна; он пожирал уже остатки грот-мачты и находил себе обильную пищу в громадном количестве просмоленных канатов, рей и других снастей, что давало ему возможность развиваться с большей силой и быстротой. Но ужасная картина, которую представляли всепожирающие языки пламени, лизавшие уже фок-мачту, была ничто в сравнении со зрелищем, которое разыгралось на корме судна. На брашпиле, на абордажных сетках и вантах, кругом водореза и даже на бугшприте находилась масса человеческих существ, до того жавшихся друг к другу, до того скученных, что они совершенно покрывали все пространство, на котором были сгруппированы. Их было больше четырехсот, освещенных пламенем и нависших на передней части судна, как рой пчел на ветке дерева.
Свет пламени, пылавшего вокруг этих несчастных, освещал лица их, тела и даже курчавые волосы на голове кроваво-красным светом, что придавало всему этому зрелищу сверхъестественный вид. Можно было подумать, что мы присутствуем при финале какой-нибудь оперы, где действие происходит в аду и где представляется сцена казни грешников, если бы раздирающие крики не напоминали нам слишком наглядно, что перед нами не фикция. Яркий свет, усиливающийся с каждой минутой, давал нам возможность рассмотреть малейшие подробности страшной картины и видеть ужас в безумных глазах, пену на судорожно искривленных губах, страшные кривлянья людей, которые обезумели от отчаяния и крики которых сменялись резким хохотом, напоминавшим голоса гиен.
это зрелище, не оно так сильно волновало матросов и не угрозы мужчин, и просьбы женщин.
-- Кто сломал решетки? - с ужасными проклятиями кричали матросы "Пандоры". - Кто освободил негров?
Мы в это время настолько уже приблизились к плоту, что могли ясно слышать эти слова. По тону, каким они были сказаны, я понял, что мне следует опасаться матросов, к которым мы так спешили присоединиться. Поддавшись своему сожалению о несчастных, я оказал им совершенно бесполезную услугу, подвергая опасности жизнь матросов, а вместе с тем жизнь Бена и свою собственную.
И все же я не могу сказать, чтобы сожалел о том, что последовал своему великодушному побуждению и, будь я снова поставлен в то же положение, я, не задумываясь, опять бы сделал то же самое. Теперь только понял я опасность, угрожавшую нам. Негры, само собою разумеется, оставят "Пандору", бросятся к нам вплавь и будут искать убежища на наших плотах. Это было ясно по всем их движениям. Большинство мужчин собралось на абордажных сетках, некоторые сидели уже на бимсах и готовились прыгнуть в море.