Плавание по лесам.
Езда на каймане.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Езда на каймане. (старая орфография)

ЕЗДА НА КАЙМАНЕ.

Высказав все свои знания о натуре аллигаторов, индиец спокойно сидел на насести и только изредка гомозился со стороны на сторону.

Товарищам было понятно, что соседство каймана тревожило Мундруку и не давало ему покоя.

Когда прошол еще час, а чудовище не показывало и признаков намерения убираться во свояси, тогда индиец пришол в такую ярость, что не долго уже мог сдерживать своё нетерпение. Он вскочил на ноги, отбросил в сторону наделанные им кушаки для плавания и освободившись от всего лишняго, выхватил свой нож из-за пояса.

-- Что еще ты задумал, Мондэй, спросил Тривэнион, не без тревоги наблюдая за движениями индийца: - неужели ты хочешь сделать нападение на каймана. С таким жалким оружием это невозможно, хотя бы он и подпустил тебя поближе. Пожалуйста и не думай схватиться с ним.

-- Не с этим оружием, хозяин, возразил индиец потрясая ножом: - хотя Мундруку и с ним только не побоится сразиться с хакаре, - но тогда он утащит меня на дно, а я совсем не желаю быть утопленником. Нет, нам надо с ним покончить расчеты над водою.

-- Храбрый товарищ, будь осторожнее! Не должно рисковать. Подождём до утра, может быть ночь поблагоприятствует нам и хакаре уберётся во свояси.

-- А Мундруку иначе думает, хозяин. Этот хакаре-людоед - давно уже, может быть, из Коари, следит за нами. Он чует кровь человеческую и видит нас на дереве. Он не уйдёт, пока не удовлетворит своему раззадоренному апетиту. Мы должны оставаться здесь, пока перемрём от голода или упадём с веток в воду от слабости.

-- Переждём хоть эту ночь, Мондэй.

- контракту конец и Мундруку сам себе хозяин и имеет право располагать жизнью своею. Знаете ли хозяин, моё племя выгнало бы меня из родного малокка, еслиб я потерпел это. Или я или хакаре, а кто нибудь из нас должен умереть.

Тривэнион замолчал при выражении таких неслыханных убеждений и решился выжидать, что из этого выйдет. Никто не знал, что намерен делать Мундруку, хотя по его позе и движениям, все понимали, что он хочет сделать нападение на каймана. Но чем же? Ножом? нет, он сам опроверг это предположение. А другого оружия у него не видать, так чем же?

Нет, было еще оружие и это скоро поняли товарищи, молча следя за его движениями. Нож служил орудием, чтобы добыть оружие, которое скоро образовалось в виде маканы, то есть палки, вырезанной из особенного рода лианы - bauhinia - самого крепкого вещества; он из нея сделал в роде спасительного снаряда с суковатым набалдашником, и стволом в два фута длиною.

Мундруку молодцом лазил по деревьям и мог бы с успехом поспорить в этом искусстве с обезьяной. Через несколько секунд он уже раскачивался на гибкой ветке, не выше трёх фут над поверхностью воды.

Не мудрено было привлечь внимание каймана: соседство человека - достаточная приманка; несколько сломанных веток брошенных в воду, поторопили его приближение.

С самоуверенностью приближался кайман, вероятно вообразив, что один из его врагов поскользнулся и бухнул прямо ему на зубок. И точно он бухнул, только не в зубы ему, а прямо на спину, как раз на выпуклость за плечами..

Всё это произошло мгновенно. Наклонясь с дерева, товарищи видели как Мундруку сел верхом на аллигатора, как левую руку он всунул во впадину его глаза, а правою поднял грозя опустить её на череп свеей новой лошади.

И она опустилась с треском, хлопаньем, стуком. Против такого поученья не долго устоит и кайман. Мундруку скоро принуждён был слезть с своего седла. Чудовище опрокинулось на свою тёмнозелёную спину с черными пятнами и повинуясь обыкновенному закону природы, открыв своё грязно-жолтое брюхо, и при этом было всё такого же гнусного вида.

Если кайман и не околел, то всё же на долго безвреден лежал на спине - а победитель его возвратился на дерево, приветствуемый шумными виватами товарищей, к которым присоединил ирландец своё оглушительное гурррра!