Плавание по лесам.
Обезьяна мать.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Обезьяна мать. (старая орфография)

ОБЕЗЬЯНА МАТЬ.

Наши путешественники тихо сидели и молча дивились следя за движениями обезьян. Конечно, нельзя было придумать более занимательного зрелища, как этот переход через игарапе. Ничто не могло быть удивительнее того, как они становились всё на одном и том же месте, и перелетали совершенно одинаковым образом на одну и ту же ветку не представляя ни малейшей разницы в движениях, ни в принимаемом положении - точно машины, управляемые одним механизмом.

Кроме того достойно было удивления, что они наблюдали в перепрыгиваньи такт или отбивали ровный тик-так маятника в часах. Одна делала прыжок, другая была уже на её месте и так промежутка были быстры, что воздух ни на минуту не был без обезьяны и кому бы случилось видеть это зрелище снизу, то непременно ему бы показалось, что это одна и та же обезьяна висит на воздухе.

Но как ни занимательно было это зрелище, а за ним следовало другое еще интереснее. Все гуарибы мужского пола совершили воздушный переход невредимо, за ними последовали самки с своими детёнышами и все также благополучно, кроме одной. Она держала на плечах малютку, который увидел свет не более десяти дней.

Не смотря на свою крайнюю юность, крошка-гуариба казалось понимала опасность прыжка и уцепившись своими крошечными пальчиками за шершавую шею матери длинным же хвостом обвилась вокруг ветки и таким крепким узлом затянула, который сделал бы честь матросскому канату.

Не вина будет крошки, еслиб случилось несчастье, потому что она кажется и одна в состоянии была удержаться за сучок и действительно крепко держалась. Но матери должно быть сделалось дурно - обезьяны тоже подвержены дурноте - или усумнилась она в своём искусстве прыгать, - только она остановилась - и как будто колебалась. Она была последняя; все были уже на другой стороне и кажется не намеревались дожидаться трусиху.

В эту критическую минуту произошло любопытное происшествие, начало других еще более интересных. Один из прежде перепрыгнувших самцов вдруг отделился от толпы, которая за это время взобралась уже на верхушку, и возвратившись на ту ветку, на которую они все перепрыгнули, он остановился как-раз напротив колеблющейся матери, и по его жестам и голосу можно было догадываться, что он уговаривал её собраться с духом и перескочить.

Мать возражала и зрителям показалось, что она так выражалась:

-- И рада была бы я перескочить, да у меня голова кружится; мне трудно и еще с ребёнком. Мы можем утонуть.

В её выражениях было что-то трогательное, так что самець, - вероятно отец крошки - прекратил увещания и мигом перепрыгнул на другую сторону. Это было делом нескольких секунд, за тем он взял своего детёныша на плечи и точно также скоро перескочил назад.

Освободясь от своего бремени и ободряемая криками подруг, она сделала скачок через игарапе. Но это было выше её сил. Передними пальцами она успела уцепиться за ветки противоположного дерева, но прежде чем обвилась хвостом вокруг сучка, она потеряла равновесие, ветки выскользнули из её пальцев и она полетела в. воду.

Единодушный вопль вырвался у всех на вершине дерева, все гуарибы наклонили голову вниз, около двадцати спустились на ветку, с которой упала несчастная обезьяна.

Тут произошла картина ужаса, точно между людьми когда перед их глазами опрокидывается лодка с гребцами, или проламывается лёд под ногами неосторожного пешехода. Только между обезьянами картина ошеломления не долго тянется. В этом отношении животный магнитизм имеет перевес над человеческим разумом: не прошло лишняго мгновения, как уже десятки гуариб слетели вниз по веткам и подхватив испуганную самку прежде чем она успела окунуться в воду, положили её, всё еще дрожащую, в развилину дерева.

Средство, употреблённое обезьянами для спасения своей подруги, изумило людей. Вскоре после того как обезьяна упала и шум общей тревоги несколько утих, раздался голос предводителя и так повелительно, что зрители поняли, что он отдаёт приказ, хотя и не знали какого рода.

который успел торопливо положить своего детёныша в развилину дерева.

Никогда полная бадья не вытаскивалась так скоро из колодца, как ловко и проворно вытащена была гуариба и возвращена в своё родное жилище - на вершину деревьев.

Опять схватила она на руки своё дорогое детище и заняла своё место в толпе, которая, не теряя времени, двинулась по известной ей древесной дороге спеша как будто по известному пути на свидание с кем-то.

Долго еще можно было следить за их переходом по нескончаемому рёву; мало по малу он стихал и наконец совсем стал неслышен.