Плавание по лесам.
Бух.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Бух. (старая орфография)

БУХ.

Около полуночи, все путешественники так крепко заснули, как-будто лежали на пуховиках. Ни одного звука не слышалось ни бразильском дереве, кроме громкого храпенья, производимого широкими ноздрями негра и еще оглушительнейшее храпенье из широчайших ноздрей ирландца. Иногда они соединялись и производили дуэт, - точь в точь два трубача-соперника не хотели уступать друг другу. Но мало по малу кто-нибудь из них брал первенство, и тогда дуэт расходился, и выходили отдельные монологи.

Вдруг носовой дуэт был прерван шорохом между ветвями, на которых лежало тяжеловесное тело ирландца, за шорохом послышался крик, за тем с высоты, как-будто тяжелое тело бухнуло в воду.

Крик и шлёпанье в воде мигом разбудило всех; послышались голоса, требовавшие объяснение что значит этот шум, но вместо ответа, еще крик и еще шлепающий пырок в воду, что не давало ключа к загадке, но еще пуще запутывало её.

С веток бертолеции раздался новый залп вопросов, но в этом хоре недоставало двух голосов: Мозея и Тома. За то они слышались снизу только в странном виде: они чихали, отплёвывались, фыркали, точно кто душил их.

В то же время под деревом опять кто-то бухнул, опять послышалось шлёпанье и нырянье, как-будто двое попало в воду и идёт у них борьба на жизнь или смерть!

-- Что там такое? Ты ли это Том? Ты ли Мозей? все кричали с дерева.

Ответы были, но не очень ясны.

-- Ох! - ох! - эх! меня душат! - меня - ох! - ух! - топят - я - ох! - утонул! - помогите! спасите! кричал ирландец, но с его голосом сливались и другие крики, принятые за крики негра.

От Тома могло статься, что он и утонуть может, потому что все знали, что он но умеет плавать, - совсем другое дело с Мозеем. Он мог держаться на воде довольно долго, чтоб не бояться за его гибель. С Томом времени терять нельзя, если хотели его спасти от водяной могилы, и потому как только раздались крики о помощи, так разом еще два тела и бухнули в воду к послышалось такое же шлёпанье. Теперь это были Ричард Тривэнион и Мундруку.

Ничего не видать. Тьма такая, что хоть глаза выколи. Впрочем, еслиб и полная луна светила, так её слабые лучи не могли бы проникнуть сквозь мрачный свод развесистых ветвей бразильского дерева, обвешанных и переплетённых целым лабиринтом густолиственных лиан. Под деревом было темно, как в аду и будь пловцы белы как лебеди, всё также не видать бы было их.

Тривэнион подумал, что только тогда, что-нибудь узнаешь, если будешь слушать и стал он с сыном и дочерью слушать, и с каким живым нетерпением они слушали!

Казалось - чего бы легче, как таким искусным пловцам, как индиец и паранец, спасти одного ирландца? Но на деле это вышло не так легко. Они подхватили его с двух сторон, как только могли различить его во тьме, но он оказался в таком состоянии напряжения и от страха, и от того что наглотался порядочного количества воды, что потребовалось большое усилие обоих пловцов, чтобы держать ему голову под водой.

Мозей оказался таким же беззащитным как и Том, потому что его плавательные способности были хотя и лучше, но всё же очень слабы, притом же всякая способность была парализована способом, которым он шлёпнулся в воду, находясь в крепких объятиях Морфея. Такое неожиданное пробуждение могло бы поразить и высшия умственные способности чем каковы были у Мозамбикского негра.

Отыскав утопавших товарищей, ни Ричард, ни Мондэй не знали, что с ними делать. Первою мыслью у них было дотащить их до дерева, что и удалось им сделать, но взглянув на дерево, они увидели, что там-то они попали не в лучшее положение. На одной ветки доступной их рукам, а на стволе кора гладкая, как зеркало, и очень скользкая от тонкого слоя ила нанесённого мутною волною.

Когда они в первый раз взобрались на дерево, тогда им помогли живые лестницы лиан, но теперь в темноте не было возможности отыскать их. Грозная опасность явилась перед их глазами, - даже искусные пловцы отчаивались. Если не за себя, то за своих товарищей они страшились.

В эту критическую минуту, Ричарду пришла спасительная мысль.

-- Кушаки! скорее бросьте кушаки! закричал он.

Дядя и Ральф тотчас поняли в чем дело и плавательные кушаки полетели в воду. Ричард и индиец подхватили их и через минуту утопающие были вне опасности отправиться ко дну.

Его крики и шлёпанье в воде так нечаянно разбудили негра, что тот от страху потерял равновесие и в свою очередь шлёпнулся в воду и также шумно.

Во всяком случае Мундруку не удовлетворился такими событиями, от которых и сон его прервался, да и рубашка взмокла. Он решительно сказал, что подобного случая не будет в другой раз с этими людьми, а потому, прежде чем лечь на покой, он связал обоих безпокойных товарищей крепкими канатами из лиан, до того крепкими, что они могли удержать в покое самых безпокойных людей.