Плавание по лесам.
Массарандуба.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Массарандуба. (старая орфография)

МАССАРАНДУБА.

Быстро совершалось плавание, почти милю в час. Еслиб можно постоянно сохранять такую быстроту, то можно бы было делать десять миль в день и в два три дня быть уже на той стороне лагуны.

Необходимо было часто останавливаться на отдых. Для этого они или ложились на горизонтальные ветки, висевшия над водою или цеплялись её них и отдыхали в стоячем положении.

Плаванию очень много мешали растения пиозока, известные уже огромные водяные кувшинки; их широкия круглые листья, лежавшия на воде гигантскими сковродами, шли как раз понерёг дороги нашим пловцам. Иногда толстые сочные листья являлись сплошною поверхностью и запруживали дорогу так что пловцам приходилось идти в обход на несколько сот ярдов, что почти удвоивало их странствование вплавь.

По случаю этих и других подобных помех, они не проплыли и трёх миль как Мувдруку посоветовал им сделать стоянку.

Что заставило его подать такой совет? Не поздняя пора, потому что не было еще и шести часов, судя по солнцу; и не чрезмерная усталость: правда они устали, но не так сильно и могли бы без большого труда еще проплыть часа два. Нет, голод давал себя знать. Но за чем же в этом месте останавливаться? Здесь ничего такого не видать, чем бы можно утолить его; следовательно в этом отношении не легче будет висеть на воздухе, чем плыть на воде. Так размышлял Тривэнион с своею семьёю; но Мондэй еще не объяснил причины данного совета, и потому его стали распрашивать.

-- Хозяин, я голоден, отвечал он: - и думаю, все вы не прочь поужинать, как же нам плыть вперёд?

-- Поужинать? повторил Тривенион: - конечно, не станем спорить, мы все голодны. Я это чувствовал еще час тому назад. Но что же можно предложить на ужин. Кроме деревьев, ничего не видати, а на деревьях ничего не обретается кроме листьев - плодов не видать. Листьями не накормишься.

-- А мы достанем молочка на ужин, - вот что, хозяин! только для этого не откажитесь пожаловать сюда на ночлег.

-- Молочка! воскликнул Типперэри Том, который ничего так не любил как молоко: - что вы там толкуете, мистер Мондэй, ведь это хуже только раздразнит апетит. Ох! до молока ли в этом водяном краю? Ужь наверное мы теперь не то что на сто, - а на тысячу миль от хвоста самой дрянной коровы.

-- А вот и ошибаетесь, мистер Типперэри, вмешался молодой паранец в разговор: - и на водах гапо водятся коровы, как и на земле. Вот вы и сами их увидите, как вылезем из воды.

-- О! да, теперь понимаю, вы говорите о рыбной корове. Но она вряд ли дастся подоить себя, если же она попадётся к нам в руки, так мы с неё сдерём шкуру и тогда достанем от неё получше молока - жирного мясца. Молодец будет старик Мондэй.

Ирландец намекал на морскую корову или маната, которых так много водится в водах Амазонки.

-- Вот корова, о которой говорит Мундруку, возразил путеводитель, указывая на верхушку дерева: - вот корова, которая даст нам молока на ужин. Э! да у неё и хлеб уже готов!.. Разве вы не видите массарандубу?

Все глаза устремились по указанию индийца. В первое время никто ничего не видал достойного внимания. Ни впереди, ни позади, куда глазом ни кинь, ничего кроме зелёной полосы листьев; там и сям поднималось какое-нибудь необыкновенно высокое дерево, и все эти великаны были гораздо выше других, но в далёком разстоянии один от другого.

Следуя указанию индийца, и подняв головы кверху, они наконец увидели особенное дерево, стоявшее в некотором разстоянии от опушки и на столько выше всех окружающих, что истинно казалось великаном между пигмеями.

Вот он настоящий гигант растительности, знаменитое дерево массарандуба Амазонской страны, одно из замечательнейших деревьев, даже и в здешних лесах, богатых необыкновенными образцами растительного царства.

Ни тот ни другой не нуждались в объяснениях: Тривэнион читал и слыхал о таком необыкновенном дереве, а Ричард не только видал, но и пивал его молоко и едал его хлеб.

был утолить общий голод, дававший себя знать очень чувствительным образом.

Нечего сомневаться, что совету индийца все безпрекословно покорились и лица всех пловцов повернулись к массарандубе.