Плавание по лесам.
Охота на тамандуа.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Охота на тамандуа. (старая орфография)

ОХОТА НА ТАМАНДУА.

Если тамандуа удивился исчезновению муравьёв, к которым намеревался идти, то вероятно еще более удивился, когда увидел, что животное, в десять раз его больше, приближается к дереву, на котором он заснул. Оно было тёмнобронзового цвета, высокого, прямого стана, имело длинные ноги, почти такия же длинные руки и круглую голову, покрытую длинными черными волосами, вавязанными на макушке и ниспадающими на плечи.

Если муравьед никогда еще не видал человека, что очень вероятно, то теперь перед ним стоял один образец человеческого рода. Разумеется это был индиец Мондэй, задумавший во что бы ни стало поймать тамандуа.

Быть может четвероногое и приняло индийца за четырерукую обезьяну, с которою вероятно не раз встречался в Амазонских лесах.

Но как бы там ни было, только муравьед как только взглянул на человека, так в ту же минуту стал отступать, тогда как ни с места бы не двинулся, еслиб встретился с целым стадом обезьян.

Перебросившись с ветки на ветку, пустив в ход и хвост и когти, муравьед стал удирать в самую чащу.

Но индиец предвидев его намерение, перерезал ему отступление. Не смотря на то, что тамандуа на деревьях был дома, однако его движения были довольно медленны, так что индиец был ему соперником и на деревьях.

Страх придаёт иногда животному необыкновенную прыткость, но иногда отнимает всю энергию; так было и с тамандуа, тем более что индиец решился поймать его живым или мёртвым; для него это было всё равно, потому что ловил его не за тем, чтобы приручить его и сделать домашним животным, но чтобы сделать из него обед.

Подстрекаемый голодом Мондэй храбро пробирался между деревьями, цеплялся за ветки, спускался по сипо, как по канату, ни чуть не уступая обезьяне в ловкости и уменье, а сам глаз, не спускал с отступающого тамандуа.

К нему на помощь подоспел другой охотник, Ричард паранец. Хоть он и уступал первенство индийцу, однако тоже был очень ловок; правда он не мог бы захватить тамандуа, но всё же был полезным помощником, чтобы не давать зверю дороги в чащу.

Всё это происходило на краю леса, выдававшагося мысом в воду; и соединявшагося с чащею узким перешейком, который состоял из одного огромного дерева.

Остальные товарищи, поднявшись на ноги, были зрителями охоты. Никто не мог понять зачем индиец так упорно хочет поймать тамандуа: они еще не так проголодались, чтобы считать муравьеда удобосъедомой пищей. Однако никто не мешал ему забавляться охотой и все с любопытством следили за новым зрелищем.

Очень может быть, что Мондэй и потерпел бы неудачу, потому что тамандуа достигал уже узкого перешейка, а раз попав на одинокое дерево, он имел перед собою такую чащу, в которой индийцу трудно было бы отыскивать его.

Но Ричард был слишком умён для того, чтобы упустить какого-нибудь глупого муравьеда, и видя, куда тянется его узкое рыльцо, он проворно сбросился с ветки в воду, поспешно переплыл узкое пространство и взобрался на дерево как раз во-времи.

Тамандуа тоже в это время пробираясь по веткам, достиг перешейка, но увидев и тут, что отступление ему отрезано, опять повернулся в прежнее место.

за задния ноги.

Зрители думали, что теперь уже всё кончилось, судя по небольшому объёму муравьеда и соображая его силы с величиной; однако вышло не так. Они разсчитывали, не принимая в соображение необыкновенной силы передних ног и хвоста муравьеда.

Не смотря на то, что Мондэй употреблял все силы, чтоб оторвать его от ветки, не смотря на то, что Ричард помогал ему отцепит передние ноги, - зверь так крепко уцепился когтями, и с такою силою обвился хвостом за ветку, что два человека ничего не могли сделать.

Тут Мондэй выхватил из за пояса нож и как Александр Македонский разрубил Гордиев узел: два три завитка от хвоста остались на ветке, остальную часть хвоста он схватил в кулак, раскачал по воздуху зверя и так треснул его о ствол дерева, что не то что цепкость хвоста и сила костей, но и дух вонь.