Плавание по лесам.
Жареный тамандуа.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Жареный тамандуа. (старая орфография)

ЖАРЕНЫЙ ТАМАНДУА.

Вместо того чтобы вернуться на дерево, где находились остальные товарищи, старый индиец и молодой паранец бросились в воду и поплыли прямо к монгубе. Взобравшись на неё, они закричали и другим, чтобы присоединились к ним.

О прежних владельцах пловучого дома и помину не было: муравьиные дрозды добросовестно поработали над ними и без всяких церемоний выжили упорных жильцов.

Спустившись с насести, и не забыв своих вспомогательных кушаков они спешили принять приглашение, и вскоре все семеро водворились на желанном дереве.

Не могло быть и речи о том что сделать. За исключением, может быть, старого индийца, все были изнурены от недостатка спокойного сна. Возможность лечь и протянуться во весь рост, не имея нужды каждую минуту страшиться вот упадёшь, вот в воду окунёшься и пожалуй не вынырнешь из пучины гапо - эта возможность казалась таким высоким наслаждением, что откладывать её недоставало и сил ни охоты и хотя монгуба была не мягче всякого дерева, и спать на ней значило тоже что спать на жосткой доске, что же за беда? за то можно вытянуться во весь рост и заснуть с чувством безопасности. Довольно было места для всех на широкой поверхности монгубы, а в промежутках между наростами были безопасные постели, откуда никак нельзя было упасть в воду.

Не сообщая друг другу своего намерения, все, как бы по взаимному согласию, улеглись на мангубе и тотчас заснули.

Только один не присоединился к общему действию: старый индиец закалился на сипо родных лесов и как будто никогда иначе не спал, как. уцепившись за ветку. В то время, как все товарищи предались глубокому сну, он был занят делом требовавшим всей силы его энергии, основанной на стоическом терпении. В стволе монгубы, на том месте, где кора была совсем суха он вырыл маленькое углубление, около которого наложил кучу увядших листьев и сухих веток, набранных им с ближайшого дерева. Как раз над этим углублением он наклонился, стоя на коленях. Между собою и углублением он положил палку, которую срезал из крепкого дерева, и ножом он выровнял её.

Палку держал он горизонтально между своими ладонями и быстро вертел её то на право, то на лево.

Цель его деятельности скоро обнаружилась, еслиб только было кому-нибудь наблюдать за ним. Повертел он палкой минут десять и вдруг из углубления показался дым. Еще минута и полетели искры между пылью поднятою им от трения сухого дерева. Искры становились всё чаще и чаще, вот и пламя вспыхнуло между искрами, тогда оператор отложив палку в сторону, поспешил прикрыть углубление листьями и хворостом, и за тем нагнувшись, стал тихо раздувать до тех-пор пока всё это вспыхнуло.

Индиец довольный своим делом, набрал еще несколько хворосту и листьев, всё сложил на огонь так что и не очень искусный повар мог бы приготовить на таком огне препорядочный обед. Это именно и намеревался сделать старик. Разведя хороший огонь, он принялся разсматривать свой запас очень немногосложный, потому что состоял из единственного тамандуа. Не принимая на себя труда содрать с него шкуру, индиец положил его на огонь жариться в своей шкуре.

Не в первый уже раз приходилось старику жарить тамандуа по испанскому способу; но устроив очаг по своему желанию, он и озаботился принять меры предосторожности, чтоб огонь не распространился куда не следует. Дерево вокруг очага было сухо как трут, следовательно огонь легко мог бы распространиться по всей поверхности и самым неприятным образом разбудить товарищей и вынудить их покинуть новоселье также скоро, как и от нападаний токандеиры.

Для ограждения их от такой опасности, он прибег к такому остроумному средству, какое только могло зародиться в голове индийца. Мигом стащил он с себя лохмотья бумажной рубашки, которые против всякого чаяния ней еще висели на его плечах, намочил их и обложил где следует монгубу; каждые пять минут он опять смачивал их водою.

Иногда он вынимал лохмотья и выжимал из них воду в самую средину очага, так что пламя во всяком случае не могло распространяться. Обезпечив себя таким образом, старик прополз в свою койку и оставался там спокойно, пока тамандуа хорошо поджарился. Тогда разбудив товарищей, старик сказал, что "обед готов".

до пояса тело индийца.

Не смотря на некоторую брюзгливость, все приняли приглашение разделить индийский пир и в невероятно скором времени на мангубе лежали от тамандуа только косточки да и те обгложенные.

Мясо тамандуа имеет вкус жареного гуся.