Плавание по лесам.
Кожаный парус.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Кожаный парус. (старая орфография)

КОЖАНЫЙ ПАРУС.

Вместе с разсветом всё ожило и засуетилось на новом судпе. После сытного завтрака бифштексом, вкусом напоминавшем свинину, все принялись за работу, как бы отчалить свою лодку.

Не лёгкую работу они предприняли. Какой бы ни был чурбан, а всё же он чурбан, и хотя некогда он был великолепнейшим шелковичным деревом и стоял в своём воздушном величии высоко над всем окружающим лесом, однако теперь залёг между водорослями и водяными лилиями и лежал, опутанный их сетями, отяжелевший, таким тяжелым и неповоротливым чурбаном, что его ни взад мы вперёд. Будь у них вёсла или багры, или паруса, всё бы легче было.

Впрочем они благодарили Бога за видимый промысл Его над ними. Вчера не весь день прошол за приготовлением и сушкою мяса манати, - нож Мондэя приносил и другую пользу: пара вёсел оказалась в результате.

Правда, вёсла не отличались изящною отделкою, но тем не менее соответствовали цели и в то же время доказывали удивительную изобретательпост индийца: рукоятка была сделана из дерева, а лопасть из кости. Не надо пояснять, откуда он взял дерево для рукоятки - лес велик - но откуда такия широкия кости для лопастей? Только лопатки морской коровы могли доставить такия большие кости. Тут только вспомним, как тщательно откладывал их Мондэй вместе с шкурою, тогда как всё остальное выбрасывал в воду.

Не в первый раз узнал он пользу этих костей, они в большем ходу как у Мундруку так и у других племён Амазонской области и сам Мондэй много вспахал полей для какао или для мандиоки употребив вместо заступа плечную лопатку морской коровы; в других же случаях она не раз служила ему вместо весла.

Надо было покрепче только связать дерево с костью; но за этим дело не стало: от природных канатов - сипо - не оберёшься в южно американских лесах; ветки, сучья и самые стволы закрыты крепкими стеблями лиан и чужеядных растений.

С такими вёслами и в сильных руках таких здоровенных людей как индиец и негр, чурбан волею неволею должен подвигаться.

Сначала успех был очень медленный и затруднительный по случаю сети длинных стеблей и широких толстых листьев удерживавших дерево.

Но терпение было велико и надежда подкрепляла бодрость: только бы отодвинуться от берега.

А вот и вода зарябилась, значит ветерок подул, только бы выбраться из опушки леса, а там всё пойдёт хорошо, как попадут на открытую воду.

Но какую же пользу принесёт ветер, когда у лодки нет не то что руля, но и ни кусочка паруса.

Так думали все, кроме индийца. Не даром же старый тапуго плавал по гапо более сорока лет, научился же он чему-нибудь? не ужели же не съумеет он сделать паруса? Материалов нет? ну смастерит как-нибудь из широких листьев пальмы мирити, которыми так богаты наводиёиные леса.

Но он и не смотрить на листья мирити, неужели он надеется добыть лучший материал.

Зачем он вырезал такую глубокую яму на верху монгубы, и потом другую еще больше на другом конце?

Старый Мондэй никому не объявлял о том, что намерен сделать: подобные ему люди не хвастают заранее и не распространяются на счот своих намерений. Гордое сознание своего превосходства удерживает их от болтливости. Притом же он всё еще не мог забыть своего неудачного обещания переплыть через озеро на кушаках, и потому дал себе слово не ранее провозглашать о своих планах как уже будет уверен в успехе.

И никто ничего не понимал, и ни слова никому не говорил старик Мондэй до тех пор, пока крепкий шест не был вставлен и укреплён в выкопанную его ножом ямку, пока не были к нему крепко привязаны две перекладины, пока между ними не была натянута шкура морской коровы и крепко к ним привязана стеблями лианы, - ну а тогда без всяких слов всё стало всем понятно.

Да, всё стало понятно, так что они не могли удержаться от радостного восклицания, когда мёртвая монгуба под влиянием кожаного паруса зашевелилась, двинулась, повернулась, точно живое существо взволновало воду!