Плавание по лесам.
Подводный враг.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Подводный враг. (старая орфография)

ПОДВОДНЫЙ ВРАГ.

После обеда все занялись разговором, чтобы как нибудь убить время. Дела решительно никакого нельзя было придумать. Все были в хорошем расположении духа и действительно ничего такого не было, что могло бы наводить тоску. Часа через два или три солнышко опять будет путеводным светилом; ветерок тоже поднимется, только гораздо позднее к вечеру, как предсказывал тапуго.

Но если бы пришлось еще день переждать, то и тут не велика беда; завтра утром будет больше успеха. Провесть ночь на открытой лагуне не большую тягость представляет для тех, кто провёл много ночей вися на деревьях.

Не унывая вели товарищи приятную беседу; одно безпокоило их на монгубе: жгучие лучи солнца лились потоками прямо им на голову.

Но скоро и с этим удобством они помирились по милости нового открытия, придуманпого морковною головою ирландца, которое он тотчас же привел в исполнение. По его мнению жгучие лучи солнца будут гораздо выносимые в воде, чем на чурба7е и в доказательство своего зрелого соображения, он снова препоясался плавательным снарядом и бросился в поду.

Трое последовали его примеру: Тривэнион с сыном и племянником. Малютка Роза не имела нужды прибегать к такому постыдному бегству, потому что сидела под тенью навеса из широких листьев потоса, чужеядное растение растущее на деревьях, которые вчера еще были сорваны в большом количестве и сложены между выпуклостями: монгубы. Кузен Ричард употребил всё своё искусство, чтобы устроить крошечную беседку и имел право гордиться: смотря как маленькая сильфида покоится под тенью навеса.

Тапуго сроднившийся с амазонским солнцем, не имел нужды нырять в воду для прохлаждения себя; что же касается негра, то всякая другая атмосфера казалась ему скорее ненормальною.

Как индиец, так и негр, хотя родились на противоположных краях Атлантического океана, однако были равными представителями тропической жизни и одинаково закалённые, не чувствовали жгучести тропического солнца. Оба оставались на монгубе и негр как большой поклонник бога Морфея тотчас же крепко заснул.

Не продолжительны были ни сон его, ни общее спокойствие, - всё было прервано пронзительным криком, вырвавшимся из здоровенной груди Типперэри Тома: еще миг и ему вторили хором трое товарищей бывших с ним в воде.

Вместе с криками послышалось сильное нырянье, всплески, брызги, стук кубков обезьяны, воспоследовавших за отчаяниям барахтаньем пловцов.

Все четверо поспешили к монгубе, и судя но ужасу, выражавшемуся на их лицах, по неправильным и торопливым размахал их плавания, видно было, что в воде появилось что нибудь опасное, внушавшее страх и ужас. И еще более: причина страха повидимому гналась, за ними, так они кричали, подскакивали, метались и барахтались в воде, словно желая оторваться от врага, преследовавшого их по пятам.

Не могли пловцы дать ответа, потому что также мало знали, что с ними, как и товарищи на монгубе; одно было им известно: что-то хватало их за ноги и за пятки и пребольно кусало, но что это именно, - никто из них не понимал. Может быть насекомое, может быть змея или другое какое земноводное чудовище; но что б это там ни было, а только зубы были как иголки и как крючками на удочках рвали им тело. И притом же тут должен быть целый рой или целое стадо кусающих существ, потому что мигом все четверо почувствовали что тело их истерзано и изъязвлено острыми иголками и что кровь льётся из свежих ран, - в этом они готовы были поклясться. Будь вода чиста и прозрачна, они могли бы, пожалуй, разглядеть, что это такое, но вода безцветна и мутна так что и близко то ничего разглядеть нельзя.

Истерзаные ноги тоже не могли дать ответа, кто причинил им такое сильное кровопускание, еслиб не было тут человека, для которого довольно и малейшей приметы, чтоб знать в чем дело. Пока товарищи взбирались на судно, индиец был сильно встревожен, но при первом взгляде на четыре пары окровавленных ног, он не только успокоился, но и с радостным удивлением воскликнул: