Плавание по лесам.
Покинутый чурбан.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Покинутый чурбан. (старая орфография)

ПОКИНУТЫЙ ЧУРБАН.

Бегство пленника возбудило самые жестокия опасения в людях сидевших на монгубе; но они оцепенели от ужаса, когда увидели большую лодку, подплывавшую под свод.

По самому простому соображению они вообразили, что приближавшееся судно было следствием бегства пленника. Мура успел доплыть в малокку; подать сигнал тревоги своим родичам, и направить игарите в их тайное убежище, чтобы забрать их живьём: это судно, предшествует всему флоту и вскоре покажутся целые десятки судов, наполненных людоедами.

Вероятно пленник появившись в малокке предупредил родичей о двух товарищах завладевших его лодкою. Ничего не зная о его побеге несчастные их товарищи были застигнуты, в расплох и взяты уже в плен. Крики пронеслись из малокки именно в то время, когда ими открыт был побег пленника, именно эти крики и заставили их подумать о своём пленнике. Убедившись, что пленник ускользнул из их рук, они стали объяснить себе крики двумя способами: - или они означали радостные приветствия возвратившемуся сотоварищу или крики торжества над смертною казнью старого тапуго и молодого паранца.

Последнее казалось правдоподобнее, так по-крайней-мере думали сидевшие на монгубе, и мысли их подтверждались появлением огромной лодки у входа. Наверное, она наполнена дикарями муры, под руководством пленника, ускользнувшого отсюда.

Все эти предположения не долго мучили их, но как молния промелькнули, потому что и минуты не прошло со времени появления лодки, как она уже была у самой монгубы.

Тут только странники увидели свою ошибку и к величайшей радости своей признали в занимавших лодку старых друзей тапуго и молодого паранца. Их было только двое, но у страха глаза велики и двое были приняты за десятерых.

При их приближения, товарищи могли заметить в них сильное волнение и в том с каким напряжением они налегали на вёсла и в том, какие тревожные взоры бросали вокруг себя.

-- Скорее, дядя, закричал Ричард, когда игарите стукнулась о монгубу: - спешите все пересесть к нам в лодку.

-- Ра terra! добавил тапуго: - спешите исполнять его приказания. Упустив пленника, вы испортили дело и разстроили мой план. Теперь не время разговаривать. Переходите все в игарите. Если за нами пустятся в погоню - пропали мы... Спешите, хозяин. Переходите же все к нам в игарите!

Вместе с словами индиец делал дело и соскочив на монгубу, стянул кожаный парус и бросил его в игарите. Затем захватив несколько кусков мяса морской коровы, опять пересел в лодку.

За это время все товарищи переселились в игарите и Ричард подхватил на лету малютку Розиту, когда она перепрыгивала с монгубы в лодку.

Минуты были дороги. Вёсла мигом очутились в искусных руках: одно схватил Мондэй, другое мозамбикский негр, наискуснейший гребец. Две огромные кости морской коровы послужили вместо хороших вёсел в руках Тривэниона и его племянника.

Таким образом четыре весла в руках искусных гребцов служили ручательством за скорость плавания.

Бросив последний взгляд на чурбан медленно, но безопасно сохранявший их, на коварной стихии, они разстались с ним почти с сожалением хотя сильно торопились выплыть на открытую воду.

Еще минута и судно их выбравшись из густых веток свода, летело на открытом пространстве.

-- По какому направлению? спросил Тривэнион, когда наступил минутный отдых.

-- Постойте, хозяин, на одну минуту, возразил индиец и вскочив на ноги, пристально смотрел по направлению воздушной деревни муры: - прежде направления надо убедиться нет ли за нами погони? А то к чему убивать себя напрасно усиленною работою?

-- Неужели есть надежда, что за нами погони не будет?

-- Надежда есть, но еслиб вы не упустили обезьяну, так наверное не было бы погони и мы были бы в совершенной безопасности, словно сотня миль лежала бы между ними и нами. А вот теперь по неволе приходится побаиваться. Маленькия игарите они пожалуй успеют как-нибудь подправить и законопатить, но самый большой у них нет; во всяком случае целое племя не усядется на маленьких, а это уже многое значит.

Последния слова невольно вырвались у индийца и не относились к товарищам, а были только выражением его мысли. Один Ричард понимал значение его слов, остальные же, не зная что происходило под воздушною деревнею, не могли понимать, теперь же было не время объяснять и толковать. Довольно того, что все понимали необходимость скорее удирать от возможной погони.

Никто и не думал требовать объяснений. Все, даже и сам Тривэнион были разогорчены мыслью, что не исполнили своей обязанности и сознанием, что пренебрежением к исполнению своего долга, они увеличили опасности, которые в противном случае миновали бы для всех.

Настоящими виновниками были Типперэри Том и негр Мозей, потому что собственно им двум было поручено не спускать глаз с пленника, но Тривэнион и даже Ральф сознавали, что ответственность за общую безопасность и на них лежала и следовательно доля вины падает и на них.

Кроме сказанных слов индийцем, никто уже и не поминал об этом деле. Не время было напрасно укорять. Все сознавали свою вину и под гнётом угрызений совести все безмолствовали, готовясь мгновенно повиноваться всякому приказанию индийца.

предмет, как лодка непременно был бы виден на открытой лагуне и за милю разстояния. Но лодки не видать.

Совершенное безмолвие царствовало в воздушной деревне. В настоящее время было не слыхать человеческого голоса и, хотя за несколько минут прежде слышались крики и громкий говор, в котором принимали участие и мужские и женские голоса. Даже огни потушены, по-крайней-мере не видать их с средины озера.

Мондэй заметил, что это затишье не предвещает ничего доброго.

-- Почему? спросил Тривэнион, готовый думать иначе,

и отсюда вой безсильной злобы. Да, вы можете верить мне на слово. Лодки свои они опорожнили, законопатили и теперь спешат пуститься на воду.

Мондэй решился наконец объяснить в чем состояла его ночная экспедиция, не совсем удавшаяся только не по его вине. Несколько слов достаточно было, чтоб понять всё дело. Слушатели дивились гениальной изобретательности индийца и горько сожалели, что были виновниками неудачи.

Хотя погони еще не видать, однако это не давало причины оставаться без дела. Не теряя напрасно минуты, гребцы опять налегли на вёсла и большая игарите быстро скользила по волнам.