Плавание по лесам.
Погоня.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Плавание по лесам. Погоня. (старая орфография)

ПОГОНЯ.

Быстро скользила игарите, на которой сидели наши знакомые пловцы; быстро летело вслед за нею родное ей большое судно в сопровождении маленького челнока под управлением дикарей, точно тендер вслед за военным кораблём. Не долго длилась неизвестность кто будет победителем в этой гонке судов. Не прошло и получаса, как ясно уже стало, что разстояние между большими игарите постепенно уменьшается. Постепенно, но не быстро, потому что шесть вёсел преследователей не ровнялись в быстроте с четырьмя вёслами преследуемых.

Восемь дикарей, самых здоровенных и искусных гребцов были тяжелою ношею для судна гораздо меньших размеров чем игарите, уносившая наших странников и потому хотя многочисленная сила и погоняла, по едва заметно, медленно, - а всё же разстояние становилось меньше очевидно для глаз обеих сторон.

На стороне преследуемых царствовала глубокая тишина. Не до шума было. Все сознавали приближающуюся опасность, все понимали, что каждая стрела принесёт смертную опасность, - вот объяснение их молчания.

Не то было среди преследующих дикарей. Им не грозила ни какая опасность если они сами не полезут на неё. В руках их было большое преимущество, состоявшее в метательном оружии; они могли производить нападение в полной безопасности для себя. Холодное оружие для них не страшно на разстояние стрелы, с этим убеждением они без страха могли вступить в бой.

Смелые там, где не было опасности, и крикливые при всяком удобном случае, дикари в спехе погони, испускали такие вопли, что хоть у кого сердце бы вздрогнуло.

Со стороны наших странников не было ни трусливого страха, ни мысли о сдаче, ни желания сохранить жизнь, хотя бы в плену. Коротко, но ясно уведомил их Мондэй, что всё это безполезно и, что мура не понимает помилования. Он это говорил и прежде, но теперь тем более это стало понятно после того, как пленник убежал от них и теперь грозил мщением и после того, как флот их затоплен; инстинктивная их жестокость, перешедшая в жажду мщения, может утолиться только кровью врагов; пощады не будет; все падут под их ударами.

Воспоминание об отвратительном создании ускользнувшем из рук; появление его в лодке гнавшейся за ними; вид его девятерых товарищей, таких же отвратительных, но еще более здоровенных - всё это придавало необыкновенное значение словам Мондэя.

Отложив всторону всякую мысль о сдаче, все товарищи безмолвно давали слово биться до смерти.

Таково было общее расположение духа, когда дикари расчитали, что цель достигнута и первым враждебным действием была туча стрел, которые попадали в воду не подалёку от игарите.

Видя, что разстояние еще не довольно надёжно, дикари бросили луки свои и опять взялись за вёсла.

Остальные два свободных человека в большом и один в маленьком судах продолжали натягивать лук и посылать стрелы одна за другою выбирая любую цель.

Три стрелы полетели: одна пролетела мимо широкоплечого негра, не задев его; другая оцарапала щоку Типперэри Тома; третьи со свистом разрезав воздух, вонзилась в кожу морской коровы, которою прикрыта была малютка Розита на дне игарите и еслиб не толстая, крепкая кожа, то плохо бы пришлось бедной девочке.

На меткого стрелка тотчас было обращено общее внимание. То был свободный человек на челноке, герой гарпуна, пленник, ускользнувший от них.

Хотел-ли он отмстить за своё пленение или был он лучшим стрелком - неизвестно, но верно только то, что меткость и сила его стрелы были замечательнее, чем у его состязателей.

С ужасом ожидали полёта четвёртой стрелы. Летит она и со свистом разрезав воздух, вонзается в руку его величайшого врага, Мундруку. Тот вскочил и бросил своё весло, только не в воду, но на дно игарите.

Стрела вонзилась в тело, не повредив кости; весло брошено от гнева, не от боли. Стрела торчала в левой руке, - правою он выдернул стрелу и бросил её далеко от себя.

Еще миг и он держал уже гарпун в руке, привязав его длинною верёвкою к корме. Вот он и сам у кормы, несколько раз размахнулся гарпуном и через минуту зубчатое оружие с треском вонзилось в ребро дикого стрелка.

-- Греби дружнее! скомандовал Мондэй.

Сильными взмахами трёх вёсел отвечали товарищи на крик индийца, между тем, как дикари оцепенев от ужаса при невиданной картине, невольно остановили свои действия.

Гребец небольшого челнока тоже в ужасе остановился и дикий гарпунщик, пронзённый своим собственным оружием, был стащен в воду и потянулся за неприятельским игарите, как некогда его поплавок, предшественник морской коровы.

Дикий вой пронёсся с лодки дикарей. Не без ответа остался он и от команды цивилизованных людей. Негр из Мозамбика не мог удержать, своего восторга, а Типперэри Том не помня себя от радости и не зная, что делать, вскочил на ноги, размахивал руками и дал волю языку, сам не сознавая, какую чепуху несёт.

На некоторое время погоня остановилась. Казалось руки, державшия вёсла оцепенели. Неожиданная картина обратила дикарей в неподвижные статуи.

Но врожденное чувство мщения вскоре заставило их опомниться. Некоторые вёсла погрузились в воду и в туже минуту опять остановились неподвижно.

Дикари поняли, что слишком близко подвинулись к отступающему врагу. Еще ближе и жизни их снова грозила опасность. Мёртвое тело их товарища притянуто к неприятельской корме, гарпун выдернут из него и опять размахивается в руках того, кто бросает его с такого роковою силою.

Бросив вёсла, дикари снова натянули луки.

Туча стрел упала около игарите, но не производя гибельного действия. Тело их дикого товарища пошло на дно гапо. Опять полетели стрелы, но еще дальше упали в воду и дикие стрелки поняли, что надо опять приниматься за вёсла.

Озадаченные неудачею, дикари растерялись. Быстрыми взмахами вёсел, они подвигались ближе, не обращая внимания на страшное метательное оружие, жертвою которого пал их товарищ. Злоба и жажда мести ослепляли их и заставляли забывать о необходимых предосторожностях. Выпустив еще раз свои безсильные орудия, они схватились за другое оружие.

Только десять сажен разделяли их от неприятельского судна, - стрелы уже натянуты; девять стрелков разом метятся зорко - горе неприятелю!

девяти стрел поднятых и наставленных на избранную жертву, каждый-считал мгновения, почти чувствуя стрелу в сердце.

Страшная минута ожидания! однако конец оказался до того неожиданным, что всех ошеломило. Вдруг у всех стрелков опустились руки, у иных сорвалась уже безцельная стрела, другие совсем не успели выстрелить. Все лица обратились назад, все головы наклонились ко дну игарите, как-будто там и засел их страшный враг.

сделана, вода наливалась, гребцы подвергались опасности пойти ко дну.

Подвергались опасности? нет, опасность уже нагрянула и менее чем через двадцать секунд после открытия, игарите исчезла под водой, оставался только челнок убитого гарпунщика, а вокруг челнока восе.мь черных фигур, которые пыхтели, фыркали словно стая молодых дельфинов нырявших вокруг челнока.

Не страшна теперь была нашим странникам, погоня дикарей, и без них довольно было дела, чтобы спасать свою жизнь: разстояние до малокки не близко, и чтобы проплыть его, потребовались крайния усилия искусных пловцов. Двое из слабейших пловцов уцепились за челнок и кой-как взобрались на него; остальные, понимая, что на челноке всем не спастись, отправились вплавь прямо к малокке, точно стая крыс из затонувшого корабля.