Охотничьи досуги.
Глава VII. Приключение старого Ика. Наводнение и пантера

ГЛАВА VII
Приключение старого Ика. Наводнение и пантера

Конечно, этот день должен был закончиться каким-нибудь рассказом о пантере. В этот раз мы узнали приключение из жизни старого Ика.

-- Лет пятнадцать тому назад,--сказал он нам, - я поселился на берегу Красной реки и построил себе там хижину. Жену и двоих детей я оставил на Миссисипи, намереваясь перевезти их к себе весной, а пока жил совершенно одиноко. Единственной спутницей моей была старая кобыла, оружием был топор и, само собой, мой карабин.

Я уже почти закончил постройку своего домика, как вдруг, неожиданно, весь мой труд был уничтожен одним из тех ужасных наводнений, какие бывают только в Луизиане. Оно началось ночью. Я спал на полу своей хижины и проснулся от ощущения воды, проникавшей сквозь шерстяное одеяло. Вскочив, как испуганный олень, я ощупью добрался до двери.

Когда я ее открыл, мне представилась ужасная картина! Вокруг хижины я расчистил от леса место в несколько акров, срубив деревья на высоте трех футов от земли; все эти пни были покрыты водой. Первой моей мыслью было спасти карабин, и я поспешил за ним.

Второй мыслью была моя кобыла. Вода доходила ей до брюха, и она металась и стонала, силясь сорваться с привязи. Седло и уздечка были унесены водой; я сделал уздечку из веревки, которой лошадь была привязана к дереву, и вскочил на свою кобылу, сам не зная, в какую сторону направлюсь. Мой ближайший сосед жил милях в десяти от меня; я знал, что дом его построен на холме; но как к нему попасть? Я мог заблудиться ночью и свалиться в реку. Но терять время было еще опаснее; я пришпорил каблуком свою лошадь и пустился по направлению к прерии. Через пять минут я выбрался из леса и увидел, что вся прерия была совершенно залита водой, представляя собой громадный пруд. По счастью, я мог, несмотря на ночную темноту, различить вдали кипарисовую рощу возле дома моего соседа. Я снова пришпорил свою кобылу, и она устремилась в этом направлении. Но я не сделал и двух миль, как заметил по своей лошади, что вода стала быстро подниматься. Чтобы спасти лошадь, я должен был достичь какой-нибудь возвышенности. Бедное животное сознавало опасность и напрягало все свои силы, а вода между тем все поднималась и дошла ему уже по шею. Через несколько минут лошадь должна была уже плыть. Она опускалась все ниже, и я понял, что со мной на спине она скоро совершенно потеряет силы. Поэтому я соскользнул с лошади в воду и, ухватившись за хвост бедного животного, поплыл за ним. Но мы не могли быстро продвигаться вперед, и я начинал терять уже надежду доплыть до сухого места, как вдруг заметил какой-то черный предмет, плывший по воде; ночь стала еще темнее, но я все-таки различил бревно. Единственным спасением для меня было добраться до этого бревна и освободить лошадь от своей тяжелой особы. Я так и сделал: бросился к бревну и крепко обхватил его, а лошадь продолжала плыть и скоро исчезла из виду.

Я взобрался верхом на бревно и, подумав, что мне будет удобнее сидеть посередине, а не на конце, хотел передвинуться со своего места, но... остановился, пораженный вдруг видом какой-то скрюченной фигуры на другом конце. По изгибам ее линий и по сверкавшим в темноте глазам я узнал в этой фигуре пантеру!.. Признаюсь, господа, что в ту минуту меня охватило невыразимое никакими словами чувство. Я не старался уже подвинуться к середине бревна, напротив - отодвинулся как можно дальше к своему концу.

Я замер, не смея шевельнуть ни рукой, ни ногой, из боязни побудить зверя к нападению. У меня не было другого орудия, кроме ножа, так как я уронил свой карабин, спускаясь с лошади и, понятно, не в моих интересах было вступать в борьбу с пантерой.

Так мы проплыли с добрый час.

Мы сидели друг против друга, не шелохнувшись, и только временами, когда течение покачивало бревно, отвешивали один другому ряд поклонов. Я видел все время устремленные на меня глаза хищника и в свою очередь не спускал глаз с него, так как знал, что это единственное средство удержать его на расстоянии.

Задавая себе мысленно вопрос, чем все это кончится, я увидел, что мы подплываем к лесу. Он был также залит водой настолько, что виднелись одни верхушки.

Но, тем не менее, я решил, когда наш плот будет среди деревьев, покинуть его и уцепиться за какую-нибудь ветку.

В это время прямо перед нами показалось что-то вроде островка. Это должна была быть вершина холма, который я часто различал в этой стороне.

На холме я увидел что-то похожее на кусты, а между тем знал, что на нем ничего не росло. Когда мы приблизились к нему, мне стало ясно, что эти предполагаемые кусты были просто животными. То были, очевидно, олени, судя по целому лесу рогов; было там еще и другое какое-то большое животное, в котором я предположил свою кобылу.

Я бесшумно нырнул опять в воду, и когда выплыл на поверхность, услышал шум падения в воду какого-то тела; обернувшись, я увидел почти рядом с собой пантеру, очевидно, также направлявшуюся к островку. Не желая чувствовать врага позади себя, я пропустил пантеру вперед, и когда она выскочила на землю, обогнул островок, чтобы высадиться подальше от нее. Как только я вышел из воды, я услышал ржанье, наполнившее мое сердце радостью; действительно, моя кобыла была на острове и через мгновение уже терлась мордой о мое плечо.

Я немедля ухватился за висевшую на ее шее веревку и взобрался ей на спину, считая это самым безопасным местом, хотя еще далеко не вполне безопасным.

Я стал осматривать общество, в которое неожиданно попал. Наступал рассвет, и я мог различить, что на островке, кроме меня, моей кобылы и моей спутницы, пантеры, находились еще четыре оленя, дикая кошка и возле нее огромный черный медведь, далее енот, два серых волка, кролик и вонючка. Это было самое необычайное зрелище! Но поразительнее всего было то, что все эти животные не обращали друг на друга решительно никакого внимания, как будто они всю жизнь провели в одной клетке. Опасность, которая им угрожала и которая все еще их пугала, лишила их совершенно энергии. Не доверяя, однако, вполне миролюбию пантеры и медведя, я, заметив под утро второго дня, что вода убывает, тихонько толкнул свою кобылку в воду и, вскочив на нее, отправился в путь, не простившись со своими товарищами. Вода была еще по брюхо лошади, и я был спокоен, потому что погоня могла бы быть только вплавь. Впрочем, хищники, по-видимому, и не думали о погоне.

Я направился прямо к жилищу моего соседа и менее чем за час достиг его.

В положении моей дичи произошла некоторая перемена. С понижением воды храбрость вернулась к хищникам.

Кролика уже не существовало, а один из оленей был наполовину съеден.

вернулись домой.

Когда наводнение совершенно спало, я нашел свой карабин, завязнувший в песке.

Я поспешил отыскать другое и принялся энергично за работу. К весне все было готово, и я мог отправиться на Миссисипи, чтобы перевезти жену и детей в свой новый дом.