Квартеронка.
Глава LV. Банк "фараон"

ГЛАВА LV
Банк "фараон"

На одном краю зала стоял стол, где метали банк. Мы не могли видеть ни игры, ни банкомета; все это загораживал от наших глаз двойной ряд играющих; первая шеренга сидела вокруг стола, вторая стояла за спинками стульев. В этой толпе находились и дамы; одни из них сидели, другие стояли в разнообразных позах: то были веселые и красивые женщины, одетые по последней моде.

Д'Отвиль не ошибся: игра была в самом разгаре. Взгляд и поза игроков, беспрестанное мелькание их рук, подвигающих ставки, звяканье жетонов из слоновой кости, к которым примешивался серебристый звон долларов,--все указывало на быстро возраставший азарт игры.

Большая висячая лампа ярко освещала игорный стол и теснившихся вокруг него посетителей.

Посредине залы был накрыт другой большой стол, уставленный закусками. Холодная дичь, ветчина, копченые языки, цыплята, раки, графины шлифованного стекла, наполненные вином, водкой и другими ликерами, красовались на нем. Несколько тарелок и стаканов, бывших в употреблении, свидетельствовали о том, что публика охотно подкреплялась здесь питьем и едой; и тут же чистая посуда стояла наготове для других желающих. Действительно, то был бесплатный ужин для всех, предлагаемый обыкновенно в каждом игорном доме в Америке.

Лакомое угощение не прельстило, однако, ни моего товарища, ни меня. Мы прошли мимо стола, не останавливаясь, и направились в ту сторону, где метали банк. Подойдя к наружному кругу, мы заглянули через плечи играющих. Роковая судьба! Чарлей и Тетчер!

Да, оба плута заседали тут рядом, за столом, где шла игра в фараон, не как простые игроки, но в качестве банкомета и крупье! Чарлей держал в руке ящичек для сдачи карт [В Америке употребляют массивную коробочку из серебра для сдачи карт; в нее помещаются две колоды, и карты выбрасываются оттуда механическим способом при нажимании внутренней пружинки], тогда как Тетчер, сидя справа от него, распоряжался грудой жетонов, долларов и банковых билетов!

Окинув взглядом присутствующих, мы узнали среди них и мнимого торговца. Он сидел там, по-прежнему в легкой жакетке и в широкополой белой шляпе, с говором фермера, смело рискуя крупными суммами и совершенно игнорируя банкира и крупье, как незнакомых ему людей.

Мой товарищ и я переглянулись удивленно.

Между тем тут нечему было удивляться. Игра в фараон доступна всем; для того, чтобы устроить ее, требуется только очистить стол, накрыть его зеленым сукном и начать операции. Спортсмены, вероятно, были обычными гостями этого притона. Их экскурсия к верховьям Миссисипи была предпринята, должно быть, только для разнообразия, в виде увеселительной поездки в летнюю пору. Но сезон в Новом Орлеане начался, и они вернулись все трое как раз вовремя, чтобы воспользоваться им.

Тем не менее, при виде их я сначала удивился, и мой товарищ как будто разделял мое изумление. Повернувшись в его сторону, я хотел предложить ему уйти, когда блуждающий взгляд мнимого торговца остановился на мне.

-- Ах, господин чужестранец! - воскликнул он с удивленным видом. - Так вы здесь?

-- Как видите,--холодно отвечал я.

-- Отлично, отлично! А я думал, что вы пропали. Что с вами случилось? - спросил он тоном пошлой фамильярности и достаточно громко, чтобы привлечь общее внимание ко мне и моему спутнику.

-- Что со мною случилось? - повторил я, сдерживаясь и скрывая неприятное впечатление, которое произвело на меня бесстыдство этого мошенника.

-- Да, я ужасно желал бы знать!

-- А вас это сильно интересует? - допытывался я.

-- Вот и прекрасно, потому что у меня нет ни малейшей охоты посвящать вас в свои дела.

Я заметил, что несмотря на свой апломб, негодяй слегка потупился при взрыве общего хохота, которым был встречен мой насмешливый ответ.

-- Послушайте, господин чужестранец,--сказал он,наполовину умоляющим, наполовину оскорбленным тоном, - вам нечего сердиться из-за таких пустяков, я не хотел вас обидеть. Но согласитесь, что вы исчезли довольно внезапно. Все равно, это меня не касается. Вы желаете сыграть партию в фараон, не так ли?

-- Может быть.

-- Хорошее дело! По-моему, это славная игра. Я сам сажусь за нее в первый раз. Все зависит от счастья; мне кажется, это похоже на "чет" и "нечет". Но как бы то ни было, я выигрываю.

Он отвернулся к столу и как будто сосредоточился на игре.

Начинали новую сдачу, причем игроки, отвлекшись на минуту нашим разговором, опять занялись тем, что интересовало их сильнее всего,--мелкими денежными суммами, поставленными на карты.

Чарлей и Тетчер, конечно, узнали меня, но не подавали вида и только кивнули один другому головой да обменялись многозначительными взглядами.

"Вот, дескать, он, отлично! Малый не уйдет не попытавшись отыграть своих ста долларов; наверно, ему вздумается испробовать счастья за игрою в банк".

Если такова была их мысль, то они не ошиблись. Мои размышления были следующего рода;

"Я могу рискнуть своими деньгами здесь, как и в другом месте. Игра в фараон везде одинакова. При этом способе сдавать карты невозможно никакое плутовство. Распределение ставок также не допускает обмана. Когда проигрывает один игрок, другой может в то же время выиграть, что, конечно, мешает банкомету передергивать карты, даже если бы он был мастером по этой части. Следовательно, я могу играть в банк против Чарлея и Тетчера, как и против всякого другого. Это будет даже лучше, потому что если я выиграю, то получу свой реванш с этих господ. Значит, я стану играть здесь. Как посоветуете вы мне, сударь?"

Часть этих соображений и заключительный вопрос я сообщил шепотом молодому креолу. Он согласился со мною и посоветовал мне остаться. По его мнению, можно было попытать счастья и здесь, как во всяком другом месте.

Тогда я перестал колебаться; вынул из кошелька золотую монету в пять долларов и положил ее на туза.

Никто не обратил на это внимания; банкомет и крупье не удостоили даже оглянуться в сторону моей ставки. Сумма в пять долларов не могла подействовать на крепкие нервы этих господ, когда суммы в десять, в двадцать и даже в пятьдесят раз больше ежеминутно то обогащали, то опустошали их кассу.

Метание банка продолжалось; Чарлей называл карты с видом невозмутимого хладнокровия, которое так отлично характеризует людей его профессии.

-- Туз выигрывает! - крикнул чей-то голос в ту минуту, когда два туза вышли вместе.

-- Прикажете заплатить вам жетонами, сударь? - спросил крупье.

Я утвердительно кивнул головой, и красный костяной кружочек с цифрой пять посередине был положен на мою монету.

Я снова поставил червонец и три жетона на карту, потому что пришел в игорный дом не для забавы. У меня была иная цель, и вдохновленный ею, я решил не терять времени.

малейшей отсрочки. Кроме того, мне было неприятно находиться в компании невоспитанных людей, толпившихся вокруг стола; меня тянуло поскорее уйти отсюда.

Метание продолжалось; через некоторое время вышли опять два туза вместе; на этот раз я проиграл.

Крупье молча потянул к себе жетоны вместе с золотой монетой и бросил их в лакированную шкатулку.

Я выиграл другие десять долларов, проиграл вторично, потом еще и еще. И продолжая таким образом игру с переменным успехом, ставя на карту то червонцы, то жетоны, я пришел к тому, что в моем кошельке не осталось ни одной монеты.