Затерянная гора.
Глава XVI. Чудесный прыжок

ГЛАВА XVI
Чудесный прыжок

Целый день в лагере царило отчаяние. Все предвидели верную смерть.

Дон Эстеван понял, что такое состояние очень заразительно, и потому решил принять энергичные меры.

Объявлять о новой вылазке было бесполезно. К тому же койоты удвоили бдительность. Но человек всегда надеется.

Вот что говорил себе дон Эстеван и хотел свою надежду вселить и в других.

Гамбузино помогал ему своей неутомимой энергией.

-- Сеньор, - сказал он, - надо во что бы то ни стало уверить всех, что их не постигнет участь наших двух несчастных товарищей.

-- Что бы вы сделали, Педро?

-- А вот что! Я собрал бы всех и объявил, что мы можем умереть тогда, когда захотим.

Дон Эстеван удивленно посмотрел на него.

-- Я вовсе не сумасшедший, как вам это кажется, - продолжал Педро, - в бою капитан корабля до тех пор считает себя и людей свободными от вражеской силы, пока у него есть порох, ибо в крайнем случае он может еще пустить судно на воздух.

-- Да разве мы на корабле? - недоумевал донЭстеван.

-- Условия почти те же. Кто нам мешает заложить порох в лощине и под площадкой, а затем, как-нибудь заманив индейцев, взлететь на воздух вместе с ними?

Эти планы после того, как они стали всем известны, подействовали очень благотворно.

Выяснилось, что на горе еще много дичи, а это могло сильно помочь защищавшимся. На следующий день была назначена грандиозная охота. Одна из человеческих способностей - это способность привыкать к чему угодно: рудокопы свыклись с тем, что смерти все равно не миновать, и шли на охоту даже веселые.

Результаты охоты были неважные: убили несколько волков и койотов, но в таких тяжелых обстоятельствах разбирать не приходилось.

Но вот охотники увидели бегущего карнеро, последнего из всего стада.

Какое счастье было бы, если бы его удалось подстрелить! Но выжидать, пока он подойдет, не было терпения, и сразу раздалось пять-шесть выстрелов, но животное даже не было ранено. Оно проскочило мимо них, подбежав к пропасти, и на минуту остановилось, но тотчас же ринулось вниз на глазах остолбеневших охотников.

Какой прыжок!

Видимо, животное не отдавало себе отчета в своих действиях и теперь, конечно, убилось насмерть.

Мексиканцы подошли к обрыву и заглянули вниз. Первым подскочил гамбузино. Он видел в этом задачу, которую необходимо было решить. Его поразила остановка карнеро перед скачком: это был рассчитанный поступок.

Внизу ничего не было - ни тела барана, ни кровавых следов.

заключавшая в себе надежду на спасение, блеснула в уме гамбузино, но он не высказывал ее спутникам, решив прежде ее проверить. Он отстал от товарищей и, незаметно вернувшись к тому же месту, когда остальные пошли к бивуаку, ползком стал внимательно осматривать все выступы и трещины. Когда он нагонял остальных охотников, возбужденное лицо его сияло от радости и он тихо приговаривал:

--Ну, теперь увидим! Может быть, мы еще и не погибли!

В лагере его пригласили в палатку дона Эстевана на совет. Когда вошел гамбузино, речь держал Генри, стараясь доказать необходимость наступательной тактики.

Появление Педро внесло некоторую сдержанность в маленькое общество. Все знали, что он был противником таких попыток.

Педро поставил в угол свой карабин, сел на обычное место и выслушал дона Эстевана, который вкратце сообщил ему все, что было сказано до его прихода.

-- Все это очень хорошо, господа, но я имею предложить вам нечто лучшее, - сказал Педро.

-- Объяснитесь, говорите. Какую новость вы принесли?

Все взоры впились в лицо гамбузино.

-- Вы, кажется, хотите сотворить чудо, - воскликнул инженер.

-- План мой настолько прост, что я, собственно говоря, удивляюсь, как он не пришел нам в голову раньше. Индейцы не хотят, чтобы мы посылали за помощью большой дорогой, пусть же наш гонец отправится стороной, противоположной лощине: там путь совершенно свободен.

Все подумали, что Педро бредит.

-- Но ведь для этого надо сделать прыжок в пятьсот или шестьсот футов. Вы, кажется, хотите поступить, как карнеро?

-- Именно. На этот раз я сам буду рисковать, и все, что я прошу - это дать мне пятьсот футов веревки. В одном куске или частями, мне все равно, - обратился он с улыбкой к инженеру.

Последний объявил, что имеет в своем распоряжении четыреста футов веревки.

Но Педро не хватало еще ста. Каким способом добыть этот недостающий кусок? Кто-то предложил связать вместе несколько лассо, но этого было бы недостаточно. Если бы взять парусины от тентов и тонкие ремни, свить их и надставить, то этого, быть может, и хватило бы. Во всяком случае, следовало бы попробовать.

Каждый наперебой предлагал свой план. Тут гамбузино сделал знак, что хочет говорить.

-- Это будет бесполезный труд, - сказал он, - это все не тот материал, какой необходим, а. поэтому нам ничего более не остается, как нагнуться и поднять с земли то, что нужно.

-- Да где же? Из чего же другого можно сделать нужные веревки?

-- А вот из чего, - ответил Педро, толкнув ногой кучу сухих листьев, на которых он сидел.

Это были листья мецкаля; из их волокон, как из пеньки, можно было вить веревки необычайной крепости. Растение, которое уже служило мексиканцам в нескольких случаях, могло теперь дать возможность отправить гонца в Ариспе.

Мецкаль рос в изобилии на Затерянной горе, и нечего было опасаться, что его не хватит. Усердно принявшись за дело, можно было рассчитывать закончить работу к следующему вечеру; решено было, что на рассвете, в то время, когда этим делом будет занят весь лагерь, дон Эстеван и его друзья последуют за гамбузино к обрыву, где он объяснит им подробно свой план.

С утра все принялись за дело. Женщины собирали опавшие за несколько дней до того листья мецкаля, то есть такие, которые можно было немедленно использовать, так как свежие листья не годятся для вышеуказанной цели. Мужчины били деревянными колотушками листья о стволы, чтобы отделить волокна, и вили из них тонкие веревочки, которые сплетались затем в толстый крепкий канат.

Снова вернулась надежда и с нею бодрость духа. Самые слабые и ленивые принялись с жаром за дело.

В это время дон Эстеван, Тресиллиан с сыном, инженер и гамбузино осматривали место, откуда прыгнул карнеро и на которое обратил внимание Педро. Гамбузино старался доказать своим спутникам, что там, где прошло животное, мог пройти и человек.

что смельчак был бы скрыт со стороны равнины. Футов на полтораста снизу поднималась почти отвесная, ровная скала, по которой и скатился карнеро. Вся опасность предприятия была в этой гладкой скале. Но с помощью веревки, прикрепленной к последнему уступу, можно было надеяться на удачный спуск. До ската гамбузино должны были сопровождать два человека. Конечно, все это было очень и очень опасно, но кто не рискует, тот не смеет ни на что рассчитывать.

Дон Эстеван и остальные были поражены находчивостью и отвагой Педро. Все так жаждали освобождения и были так опьянены надеждой, что не останавливались перед трудностями спуска. Воодушевленные надеждой, все выражали готовность исполнить подвиг.

Вдруг Педро указал на черную точку, которая продвигалась к горе. Генри тотчас узнал в ней Крузадера.

-- Это он, - закричал молодой человек. - Видите, он чувствует, что необходим, и явился.

Генри не раз во время своих прогулок видел в этих местах своего любимца, который, очевидно, нашел в этой стороне хорошее пастбище; появление Крузадера не было для него неожиданностью, но придало ему твердую решимость.

-- На этот раз спущусь с горы я, никто иной! - заявил молодой человек.

Его восклицание вызвало всеобщее изумление.

-- Вы? - спросил дон Эстеван. - Почему же не другой, не Педро Виценте, первый высказавший это желание.

-- Ты, Генри, ты, мое дитя? - воскликнул Роберт Тресиллиан.

-- Да, я, сударь, я, отец! - ответил смелый юноша. - Я почти уверен, что ни на чей другой зов Крузадер не приблизится, ко мне же он тотчас подойдет, а когда я буду с ним, за меня нечего бояться. Вам известно, что лучший мустанг индейцев не догонит моего скакуна!

Растроганный этой смелой речью, Педро пожал руку Генри.

-- Дайте мне хоть проводить вас, Генри, я укажу вам прямой путь в Ариспе, потому что сами...

Но молодой Трисиллиан не дал ему докончить.

-- Не беспокойтесь и не отговаривайте меня, если бы нужно было отправляться пешком, я бы не возражал, но вы знаете, что Крузадер только мне одному позволяет на себя садиться.

-- А если вы внизу его не найдете?

-- Найду. В противном случае обещаю вас обождать внизу, сеньор Педро, и тогда мы пойдем вместе.

Все понимали, что Генри прав. Можно ли было мечтать о лучшем спутнике, чем Крузадер, для того, чтобы достичь Ариспа?

Роберт Тресиллиан, гордый своим сыном, сжимал его в объятиях, а дон Эстеван думал о своей дочериГертрудес, которую такая новость должна была сильно взволновать.

Один лишь инженер молчал, в душе опасаясь за успех такого смелого спуска. Но он чувствовал себя не вправе отговаривать от попытки, так как не мог предложить какого-либо иного выхода.

Было решено, что спуск совершится в ту же ночь, и, покончив на этом, все вернулись к бивуаку. Маленький отряд уже подходил к нему, когда навстречу им выбежал, запыхавшись один из рудокопов.

Он рассказал, что когда работал с товарищами и они старались сдвинуть с дороги заграждавший ее огромный камень, этот камень, к их удивлению, вдруг провалился в землю и со страшным грохотом полетел в какую-то пропасть, которая оказалась глубоким колодцем.

Сама по себе эта новость не была чем-либо необычайным, так как в горах нередко встречаются и пещеры, и расщелины, но в данном случае такое обстоятельство имело важное значение: необходимо было его исследовать.

Инженер собрал своих лучших рабочих и все, что нужно для спуска в шахты, и отправился на место.

Над отверстием этой пропасти он установил ворот, наподобие того, который устраивают над колодцем; вокруг шейки ворота был прихвачен и несколько раз обернут надежный канат, который связали из всех веревок и цепей, какие только нашлись; к другому концу импровизированного лифта прикрепили обыкновенный ящик; затем дон Эстеван со своим помощником и тремя рудокопами, захватив с собой ломы, сверла и другие необходимые инструменты, начали спускаться вниз. Спускаясь, они зажгли лампы.

овальной формы, из которого, казалось, не было выхода. Инженер приказал исследовать почву. Ударили лопатою в стену. Звук показался ему немного странным; можно было подумать, что за гранитом была пустота.

Он велел приостановиться и сам ударил несколько раз. Да, сомнения не было. Под ними должна быть галерея. Тогда они стали пробивать ломами стену и, наконец, пробили отверстие, которое быстро расширялось под сильными ударами. Инженер пришел почти в лихорадочное состояние: его голова горела, сердце усиленно билось; он предполагал, что его догадки могут осуществиться.

По мере того как работа продвигалась вперед, рудокопы ясно чувствовали, что приток свежего воздуха увеличивается. Наконец отверстие стало настолько велико, что мог пройти человек.

Первым рванулся инженер с лампой в руке; за ним двинулись остальные.

Галерея шла горизонтально; в ней циркулировал воздух. Но вот в конце этого коридора инженеру показалась светлая точка, которая становилась ярче по мере их приближения; эта точка была отверстием, и когда инженер достиг его, то из груди всех вырвался торжествующий крик.

Перед ними на необозримое пространство тянулись льяносы...