Дети лесов.
Глава XVIII. Страшная борьба

ГЛАВА XVIII
Страшная борьба

Когда ван Блум с семьей в первый раз заметил кобаоба, животное это, как было уже сказано, только что появилось из чащи кустов. Не останавливаясь, оно направилось прежде к озеру, о котором мы уже упоминали, очевидно, с намерением подойти к воде.

Это маленькое озеро, конечно, было образовано источником, хотя и находилось саженях в трехстах от него и от дерева-великана. Форма его была почти круглая, и оно имело около ста саженей в диаметре, так что поверхность его занимала пространство приблизительно около двух-трех десятин, поэтому его действительно можно было назвать "озером", как звали его дети.

Кобаоба направился к низменной части берега, очевидно, к своему обычному любимому месту, где действительно было особенно легко достать воду. Возле канальца, которым вливалась в озеро вода из источника, образовался небольшой заливчик с песчаными берегами. К нему вел из долины маленький проход, протоптанный, без сомнения, теми животными, которые постоянно являлись сюда на водопой. В этом проходе животные больших размеров могли пить, не особенно наклоняясь и без затруднений. Кобаоба направился прямо сюда, и, когда он приблизился, все видели, как он вошел в проход, ведущий к заливчику. Очевидно, он часто бывал здесь.

В следующую же минуту он был уже по колени в воде.

Долго пил он с остановками, тяжело дыша, со свистом и храпом, затем погрузился весь с головой и рогами в воду, вспенил ее вокруг, а затем лег и начал валяться в грязи, подобно свинье.

Первой мыслью ван Блума и Генриха было окружить и убить носорога, не потому, что они хотели лишить жизни животное, но потому что Свартбой уже сообщил им, как вкусно его мясо, а у них вышел уже весь запас пищи. Генрих имел и еще причину, по которой желал убить это животное; ему давно уже надо было переменить шомпол в своем ружье, и он с завистью смотрел на длинный рог кобаоба.

Каким же образом овладеть великаном?

Не удастся ли подойти к нему близко, и выстрелить в него из-за какого-нибудь куста? Иногда случается, что удачный выстрел валит гиганта. Для этого надо попасть ему прямо в сердце или в другое чувствительное место.

Ван Блум с сыном поднялись уже с мест, чтобы идти к озеру, как вдруг на Свартбоя нашел как бы припадок безумия. Он начал прыгать на месте, бормоча себе под нос тихим голосом:

-- Вот клов! Вот клов! Ах, какой клов!

Незнакомый человек, конечно, принял бы бушмена за безумного, но ван Блум знал, что словом "клов" бушмены называют слонов, и потому взглянул по тому направлению, куда указывал Свартбой.

Действительно, на желтом фоне заката обрисовалась громадная темная масса, всмотревшись в которую, ван Блум узнал слона. Круглая спина его ясно возвышалась над низкими кустарниками, а огромные, широкие уши болтались на ходу. Все сразу поняли, что он идет также к озеру и почти по той же тропинке, по которой прошел носорог.

Понятно, появление слона совершенно расстроило планы наших охотников. При виде этого могучего великана все совершенно перестали интересоваться кобаобой. Конечно, они не могли надеяться убить гиганта, но все же мысль об этом промелькнула в голове у них. Во всяком случае, они решили попытаться.

Но прежде чем охотники составили себе план действия, слон подошел уже к озеру. Хотя он ступал медленно, но шаги его были так широки, что он двигался гораздо быстрее, чем можно было подозревать это. Охотники едва успели обменяться мнениями, как громадное животное было уже в нескольких шагах от воды.

Тут слон остановился, повел хоботом из стороны в сторону и несколько секунд простоял совершенно тихо, как бы прислушиваясь.

Не слышно было ничего, что могло встревожить его, потому что даже кобаоба притих в эту минуту. Простояв с минуту или две, гигант двинулся дальше и вошел в описанный выше проход.

Теперь он был прекрасно виден из лагеря, так как находился не более чем в трехстах шагах от них. Он был громаден. Туловище его совершенно заполнило собою ширину прохода, а огромные желтые клыки выдавались вперед более, чем на сажень, красиво изгибаясь кверху.

-- Это старый самец, - прошептал Свартбой.

До этой минуты носорог совершенно не подозревал о приближении гиганта, потому что как ни громаден слон, но шаги его так же тихи, как у кошки. Правда, какой-то громкий звук вылетает из груди его, когда он идет, звук, напоминающий отдаленные удары грома; но кобаоба все это время был слишком занят купанием и совершенно не обращал внимания на какие бы то ни было звуки, близкие или далекие.

Но вот громадная темная тень слона пала на озеро и покрыла почти всю его поверхность. Тут кобаоба мгновенно, с быстротой, которую трудно было даже ожидать от такой неуклюжей громадины, поднялся, с шумом и свистом выпуская из ноздрей струи воды.

Слон, в свою очередь, издал своеобразное приветствие, которое, подобно звуку трубы, раздалось по долине, повторяемое эхом утесов. Он также увидел носорога и тотчас же остановился.

Нет сомнения, что оба великана были удивлены встречей, потому что оба простояли несколько секунд, глядя друг на друга с очевидным удивлением. Но это удивление быстро сменилось иными чувствами. Появились признаки раздражения, и было очевидно, что они не намерены разойтись миролюбиво.

И действительно, положение было затруднительно. Слон не мог войти в воду, пока носорог оставался в заливчике; а носорог, в свою очередь, не мог выйти из заливчика, пока слон загораживал своим громадным туловищем весь проход.

Правда, кобаоба мог бы переплыть озеро и выйти где-нибудь на противоположном берегу или пробраться между ногами слона, и тем или другим способом освободить место. Но из всех животных в мире носорог, кажется, наименее уступчив. Вместе с тем он является и одним из наиболее храбрых: не боится ни людей, ни животных, и нападает даже на страшного льва. Вследствие этого старый кобаоба не имел ни малейшего намерения уступить место слону, и по его позе видно было, что он не желает ни пройти между его ног, ни плыть к другому берегу. Нет, он не сдвинется ни на шаг! Ни на один шаг! Это было бы трусостью.

Оставалось ожидать, чем разрешится этот щекотливый вопрос. Положение дела становилось настолько интересным, что все в лагере стояли неподвижно, устремив глаза на двух противников.

Несколько секунд простояли великаны, глядя друг на друга. Слон, хотя и был много больше, но, очевидно, хорошо знал своего противника. Он, по-видимому, встречался уже с этой породой, испытал силу ее и был далек от того, чтобы презирать ее. Быть может, ему приходилось уже испытать удары длинного рога кобаоба.

Во всяком случае, он не бросился на противника сразу, как сделал бы, если бы дорогу ему преградила какая-нибудь жалкая антилопа.

С громким криком, который повторило эхо, бросился он на врага, направил свои клыки под него и сильным ударом приподнял и опрокинул его в воду.

На минуту носорог погрузился, но тотчас же снова показался, фыркая, встал на ноги и в свою очередь напал. Зрители видели, что он целит своим рогом в бок слону; но тот употреблял все силы, чтобы противопоставить врагу свою голову с клыками.

И снова клыки опрокинули кобаобу, и снова он поднялся и, как безумный, бросился на противника. Вода вспенилась вокруг них, пока они таким образом боролись.

что стенки прохода будут служить ему защитой. Но в этом случае он ошибался: стенки эти были слишком низки и далеко не прикрывали широких боков его; они только не позволяли ему поворачиваться и вообще сильно мешали его движениям.

вылез на берег, мгновенно обернулся и, низко опустив голову и выставив рог в горизонтальном направлении, сразу бросился на противника, и нанес ему удар между ребер. Зрители видели, что рог вонзился слону в бок; а громкий крик его и движения его хобота и хвоста показывали, что он получил тяжелую рану. Он бросился из прохода к озеру и остановился только тогда, когда очутился по колени в воде. Набрав воды в хобот, он поднял его вверх и, повернув назад, окатил себя мощной струей воды, направляя его главным образом на рану в боку.

После этого он выбежал из озера и пустился преследовать носорога. Но длиннорогий скрылся.

Кобаоба вышел из воды, сохранив свое достоинство, быть может, даже считая себя победителем; и, нанеся удар, бросился бежать, и исчез среди кустов.