| Автор: | Рид Т. М., год: 1855 |
| Категории: | Приключения, Роман |
ГЛАВА XXIV
Приключение маленького Яна
Лучше было бы, если бы Ян никогда не видел маленького уреби; лучше и для него, и для животного, потому что не дальше, как в следующую же ночь невинное создание оказалось причиной ужаса в лагере.
Все улеглись спать, как и в предшествующую ночь, ван Блум со всеми детьми в фургоне, а Свартбой и Тотти на траве. Тотти легла под фургон, а бушмен разложил немного в стороне костер и растянулся перед ним, укрывшись кароссом из бараньих шкур.
Гиены не беспокоили их, потому что внимание этих хищников было обращено на трупы трех лошадей, которых ван Блум пристрелил накануне, предварительно отогнав их подальше от фургона. Имея такой роскошный ужин, отвратительные животные не рискнут подходить к лагерю, где накануне были так недружелюбно приняты. Так думал ван Блум, засыпая.
Вдруг его снова разбудил резкий крик, как бы предсмертной агонии. Вслед за ним раздался другой, как бы быстро заглушенный крик.
Ван Блум и все остальные, так как все проснулись, узнали в этих криках блеяние уреби.
"Гиены душат его", - подумали они. Но не успели они и высказать этого мнения, как услышали новый, совершенно иной крик, от которого все вскочили так быстро, точно бомба разорвалась под фургоном. Это был крик маленького Яна, и он доносился с той же стороны, откуда слышался и приглушенный крик уреби.
-- О, Боже! - вскричали все. - Что бы это могло значить?
После пронзительного, короткого крика послышался какой-то неопределенный шум, как бы борьбы, потом опять крики Яна, который звал на помощь. Крики эти несколько раз прерывались и каждый раз раздавались с новой силой.
Очевидно, кто-то похитил его!
Мысль эта сразу поразила ван Блума, Генриха и Ганса. Конечно, все они были в ужасе; но так как не успели еще вполне прийти в себя со сна, то и не знали, что делать.
Новый крик Яна, однако, привел их в себя, и все бросились в ту сторону, откуда доносились крики мальчика. Они так торопились, что не захватили даже ружей.
Тотти также вскочила на ноги; она ничего не могла понять и только громко плакала от страха. Расспрашивать ее - значило бы только тратить попусту время. Свартбоя нигде не было видно; но громкие ругательства и проклятия его доносились издали. Вместе с тем, все увидели и горевшую головню, которая быстро двигалась в темноте, очевидно, в руках верного слуги.
Все бросились вслед за этой головней, насколько могли быстро. Голос бушмена раздавался далеко, но крик Яна - увы! - еще дальше.
Они ничего не могли понять, и только изо всех сил торопились, мучимые зловещими предчувствиями.
Когда они, наконец, находились уже только шагах в пятидесяти от горящей головни, она вдруг быстро опустилась, затем так же быстро поднялась, снова опустилась, причем ругательства и проклятия бушмена раздавались громче, чем когда-либо. Очевидно, он жестоко бил кого-то.
Но голоса Яна уже не было слышно. Уж не умер ли он?
Ужасная мысль заставило отца и братьев броситься еще быстрее вперед.
Наконец, они возле бушмена, и страшная картина представилась тут их глазам. Ян лежал на земле под кустом, за корни которого крепко уцепился руками. Вокруг одной руки его был обмотан конец длинного ремня, к другому концу которого был привязан маленький уреби, страшно изуродованный и уже мертвый. Возле него стоял Свартбой с горящей головней, которая теперь пылала особенно ярко, так как он только что попотчевал ею хищную гиену. Зверя уже не было, он давно исчез, но никто не думал преследовать его, все слишком были заняты маленьким Яном.
Ребенка тотчас подняли и начали тщательно осматривать, чтобы увидеть, как он ранен. Но, к общей радости оказалось, что раны никакой не было, если не считать царапин о кусты и следа от затянутого ремня на руке. Он скоро пришел в себя и уверил всех, что не чувствует никакой боли. Отец и братья, понятно, пожелали скорее узнать подробности этого таинственного приключения.
Мальчик объяснил им это. Оказалось, что он лег спать вместе с другими в фургоне; но не мог уснуть, потому что все думал о своем уреби, который за неимением места в фургоне, ночевал с Тотти на земле, привязанный к колесу.
Мальчику очень захотелось перед сном еще раз взглянуть на своего любимца. Не говоря никому ни слова, он осторожно вылез из экипажа, подошел к животному, отвязал его и подвел к костру, чтобы лучше видеть.
Полюбовавшись им некоторое время, ребенок подумал, что Свартбой, наверно, также с удовольствием посмотрит на него. И, недолго думая, он разбудил бушмена.
Некоторое время друзья просидели, восхваляя красоту уреби; но бушмену это скоро надоело, и он предложил Яну лечь спать. Мальчик согласился, но с тем условием, чтобы Свартбой позволил ему лечь возле него. Он принесет себе из фургона одеяло и ничем не будет мешать ему.
Свартбой сначала не соглашался. Но Ян объявил, что в фургоне ему холодно, и что потому-то он и вылез оттуда к огню. Плутишка, понятно, выдумал все это. Но Свартбой никогда не мог отказать ребенку в чем-либо, и в конце концов согласился и теперь. Ему казалось, что ничего опасного в этом не может быть, да и дождя не ожидалось.
Получив позволение, Ян пошел к фургону, потихоньку влез в него, взял свое одеяло, возвратился с ним к костру и лег рядом с бушменом. Уреби был тут же, а чтобы он ночью не ушел, Ян привязал его за ремень, а другим свободным концом его обмотал себе руку.
Несколько минут мальчик любовался еще прелестным животным. Но затем сон начал одолевать его, и образ уреби начал принимать в его глазах неопределенные формы.
кто-то с силой тащит его по земле.
Сначала ему пришло в голову, что это Свартбой хочет напугать его. Но когда его тащили мимо огня, он увидел, что это не Свартбой, а какое-то большое черное животное схватило уреби и тащило их обоих.
Понятно, он начал тогда звать на помощь, стараясь в то же время схватиться руками за все, что попадалось по дороге, чтобы задержаться и не дать утащить себя. Но ничего не мог сделать, пока не очутился среди густых кустарников. Тут ему удалось ухватиться руками за ветви, и он задержался, хотя конечно, не мог бы долго противодействовать сильному животному, тащившему его. Но как раз в эту минуту подбежал Свартбой с горящей головней и начал изо всей силы бить мерзкое животное.
Возвратившись к фургону, отец еще раз осмотрел мальчика при свете костра; ран нигде не было. Но бедный уреби был так изуродован, что вряд ли он выживет.