Памела, или награжденная добродетель.
Часть первая.
Письмо XXIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Памела, или награжденная добродетель. Часть первая. Письмо XXIII. (старая орфография)

ПИСЬМО XXIII.

Севодни у нас очень много гостей было, господин наш изрядно всех угощал, и сам господин Ионнафан и Вениамин служила у стола, Исак пришед к госпож Жервис сказал, что все госпожи идут смотреть дом, и намерены посмотреть меня. Я после сведала, что они смеялись мною нашему господину, мы слышали они ему говорили господин Б., что у вас в дом живет лутчая из всево уезду красавица! Мы лстимся ее видеть и без тово не поедем из вашева дому. Не дурна девка, он отвечал им. А не такая красавица, как вы изволите думать, она была спальницею у покойной матери моей, которая при смерти просила меня ее не оставить, по тому только я ее и держу у себя в доме, она очень молода а молодость всегда приятна.

Так, так, одна из тех дам ему отвечала! Мать ваша хотя и не много вам приказала к ней быть ласкову, однако, красота обыкновенно имеет довольно силы в себе склонить к ласковости такова человека как вы: а по том и все стали ему мною смеятся. Он хотя и сам смеялся с ними для компании, но при том говорил, я не знаю для чево так много о красоте ее так толкуют, по моему мнению, она не есть красавица, но не льзя сказать чтоб и дурна была, так как я и прежде говорил, но больше её достоинствы состоят в том, что она покорна, трудолюбива и верна, и за то ее все в моем доме любят, а особливо моя домосмотрительвица; вы знаете, что она разделение в людях зделать умеет, а Лонгман и Ионнафан часто говорят, что ежели бы были они молоды то бы подралис за нее охотно, так ли Ионнафан господин мой спросил оборотясь к нему? Правда Государь мой, он отвечал ему, я ей равной ни когда невидывал, что и все в дом вашем тоже скажут. Изволители слышать государыни мои сказал господин наш? изрядно они отвечали, тотчас пойдем посетить госпожу Жервис, и надеемся увидеть новорожденного сего Феникса. Думаю что уже они идут, после скажу вам больше, я бы желала что бы они не приходили, для чево они кроме меня ни чем иным не издеваются.

Любопытные те госпожи здесь были и возвратились в покой к нашему господину, я старалась всячески что бы они меня не видали, и для тово в кабинет ушла, что бы покрайней мер не перьвая в глаза им попалась когда пойдут.Их было четыре Милади Артур, что живет в больших белых полатах на пригорке Милади Брокс, Милади Товерс, а четвертая думаю графиня, только прозвище так мудрено что я забыла.

Казалось мне что вам не противно было, когда я еще будучи двенатцати лет описывала людей не знакомых, и по тому ныне не боюсь вам наскучит рассказывая каковы они были.

Перьвая Милади Артур, для тово что она природою была всех знатнея, хотя и вышла замуж за простого дворянина, то есть Есквира, {В Англии называются Есквир все те, которые хотя и от хорошей фамилии, но ни какова голосу в парламенте не имеют, и не равняются с перами Королевства, а слывут простые дворяне.} она барыня изрядная и стройная, я чаю очень толста будет, как будет постарее, теперь легка и проворна, вид лица ее приятен, но по мнению моему несколько мужескова имеет, как скоро на нее взглянешь, то узнать можно, что она от знатных людей рождена, все ее манеры кажут кто она такова, и почтения себе от всех ожидает, во всех её поступках видна некоторая вольность, и видно что она все свои поведения без пороку признавает, сказывают что у себя в доме сердита, и часто мужу своему на поминает, что она его благороднее, а он ей говорит что дворенин он уже старой, а ее фамилия только за два правления как учинена дворянской, но со всем тем, как пересердится, добра, и когда вздумается то с домашними своими очень ласкова поступает. Госпожа Жервис сказывала что Милади Даверс сердитее, нежели Милади Артур, только другими достоинствами превосходит, и несравненно её чливее. Муж её господин Артур слывет честным дворенином по мнению людей в нашем околотке, только много испивает, как и все наши соседи, кроме моево господина, которой не имеет сей вредной страсти, о естьлиб он и других не имел также! то сколькоб для нево было нужно, а и мне в том было бы не без пользы.

Госпожа Броск изрядно фамилии, только не так знатной, как она думает, гордой вид всем старается показывать, высока, суха, бледна и сурова, на всех с презрением смотрит, однако сказывают добра к домашним, молчалива и чрез то хочет слыть женщиною здравого разсуждения, муж ее почитается человеком благочинным, только любит издеватся и всегда о женидбах толковать непрестает, когда без жены ему быть случится; и для тово все говорят, что в нем ум есть великой. Сие мне напомнило пословицу покойной госпожи моей, она говаривала всякой человек ныне почтется за умнова, которой то говорит чтоб другой подумать страшился.

Графиня по муже и по своей природе не без знати, но нечудноли вам слышать? Что я уже о природах толькую, но я хотяб и была знатной фамилии ни когдаб тщеславится тем не стала для тово, что я сама себя знаю. Я читала, один написал Стихотворец, что едина добродетель чинит благородство; но и то правда, что мы бедные люди, еще пуще опоенны ядом тщеславия и гордости; бываем хотя в малом счастье, то и научаемся от господ наших: хотя своею природою похвастать не можно, так хвастаем господской. Я с моей стороны внутренне смеюся и самым знатным людем, которые хвастают лестью и достоинствами прадедов своих а не своими, мне кажется что хотя тем других и уверяют, но молча сами признаются, что кроме тово что от знатных людей родилися в свете показатся не с чем. Однако не одумавшись за брела далеко в разсуждение, не подумайюе что я от самолюбия осуждаю: я знаю к кому пишу и кому открываю; но возвращаюсь к Графине. Лицом она не хороша но так умильна, что всякой человек с нею не захочет разтатся, кажется из глаз ее что уверена она в том, будто все ее почитают. Взоры ее быстры и проницательны и кажется смелы и не торопливы, я не знаю для чего ныне наши госпожи лутчую красоту лица потеряли ни от чего не краснеясь; да и тому смеются ежели какая не повинная девка устыдясь закраснеется, почитая то за обычей деревенской, и называют его стыдливым не зная как жить в свет и обходиться. Я слыхал часто такие между госпожами разговоры, что и мущины бы стыдились меж собою говорить. Но как бы они чрез то себя умными ни прославляли, я с моей стороны думаю, что то им не делает чести, то-то можно правильно сказать; от избытку уста глаголют. Муж ее сказывают худова нраву, и ее все несчастливу в своем муже почитают, такие подлые дела делает, что и подумать страшно. Истинно любезные родители я такой счастливой пары ни где не слыхала как вы. Вышняго благодать всякому ниспосылается, но всево со всем совершенного ни кто не имеет, вам Бог дал спокойство духа и собственное довольство, что кажется несравненно со всем богатством в свете, без сего счастливого даяния.

она езжала к покойной госпож моей,) только рот откроет все смеются и похваляют, и уже готовы потакать восклицая. К томуж она знатной природы и для тово зовется Милади, хотя мы простые люди всех тех так называем, которые живут от своих доходов, лицом очень не дурна и стройна, все ее черты хороши особливо, а не так что бы один отвечал другому, сие мне и напомнило то что я читала. Когда славной из древних живописец Аппелес, вознамерился написать Венеру красот богиню, то прежде для пробы писал с разных лиц с одной женщины рот, с другой нос, глаза с третей, лоб и брови с четвертой. Все сии части хотя у всякой на своем лице очень хороши казались, а собравшись во единое лице, весьма посредственную красоту представили. Говорили о свадьбе ее с Г. Мартином, что живет за маленьким перелеском, только она отказала за то, что он живет не благочинно, хотя она вольна и смела в разговорах, но добродетель весьма любит.

Вижу что я много описывая их, теряю время, пора писать как они пришед посетили госпожу Жервис.

Вошли они в нашу спальню с великим шумом смеючися; ибо не знаю, что то им идучи Милади Товерс сказала, вошед одна из них спросила, госпожа Жервис, все ли вы в добром здоровье? Мы все пришли о том проведать. Много благодарствую государыни мои: она отвечала, не поволите ли садится. Нет говорила графиня, мы не только за тем одним пришли, но хотим еще видеть ваше диво? Да, подхватила Милади Артур, покажи пожалуй Памелу, я уже ее года за два не видала, сказывают, что она очень хороша стала.

Я бы желала на тот час не быть в кабинете, по тому, что когда я вышла они узнали совершенно, что я слышела их разговоры. Я часто в том искусилась, что стыдливые девки себе вредны, по тому, что стараясь торопливость свою скрыть в большее смятение приходят.

Без сумнеия отвечала им госпожа Жервис, Памела очень хороша, она здесь в кабинете, пожалуй сюда Памела отвори двери мне сказала. Я вышла но чаю от стыда и белки в глазах моих покраснели. Они все одна на другую взглядывая улыбались, а графиня взяв меня за руку говорила, ей ей хвала о красоте твоей ни мало не была лесна, не будь стыдлива моя дорогая, ежели бы у меня такое лицо было, я бы никогда не стыдилась.

Право Памела, говорила Милади Артур, и я товож мнения, для чево в таком смятении хотя и все то к тебе пристало, знать что покойная госпожа твоя хороших любила, что тебя взяла к себе в спальницы, и всегда тебя хвалила, а ежели бы теперь жива была, то бы и похвастала тобой, а от такой Госпожи как она, уже было бы для тебя много.

Полно государыня моя, сказала ей госпожа Брокс, разве вы думаете, что такой послушливой и покорной сын как сосед наш, не будет то любить, что мать ево любила. Я чаю не без славно и ему иметь такую у себя служанку, даром что он за столом не то говорил, и сказав сие с лукавством на меня смотрели, что мне весьма было противно.

Милади Товерс с обыкновенно смелостию говорила, нет Памела, я не могу тож сказать что они говорили, ежели бы у меня муж был, а ты бы была служанка, я бы не хотела что бы вы были с ним под одной кровлей. Все сему захохотали. Я бы знала, что на сие отвечать, только ведая, что они знатные госпожи умолчала. Многие знатные госпожи думают, что им уже все говорить позволено, а другим только слушать. Какое прекрасное лицо говорила графиня, не немаль она, или только говорит глазами? О плутовка потрепав меня по щеке сказала, ты знать на то родилась что бы многих губить или самой погибнуть.

Не дай Боже, я отвечала государыня моя ни тово ни другова, позвольте мне вытти, звание мое самой себя запрещает мне долго быть в вашем присудствии, зная как мало я тово достойна. И по том поклонясь им ниско, пошла вон: Милади Товерс на то сказала изрядная отговорка, а госпожа Брокс вскричала! посмотрите какая талия, я от роду такой хорошей не видала, конечно она не простова роду; и долго она меня хвалила. А я более тому обрадовалась когда ушла от них: так что голосу их уже было не слышно.

Возвратясь они к нашему господину обо всем сказали, но не думаю чтоб мне делало то честь, и для тово умолчать хочу во все, боюсь чтоб тем более беды мои не размножились, и для тово от сюда поскоряй хочу уехать.

Весьма то удивительно что ненависть с любовию смежна, но сия любовь вредная, не похожа на любовь истинную и непорочную; оная от ненависти так далеко как тьма от свету. Когда ненависть моя умалится, тогда продерзская страсть ево еще более умножится может, видя меня слабу и не воздержну! Ежели непорочность не произведет дружбы и почтения, то поможет ли не потребное житие, когда пройдут приятности и сердце к сромнону не постоянству своему возвратится. Амон когда изнасиловал Фамару, то так ее после возненавидел что и выгнал с безчестием. О как я счастлива тем, что меня выгоняют из дому, с любезной моей непорочностью, пускай она во век будет со мною, не буду надеятся на себя много, и не стану верить словам моих искусителей; надеюсь на всевышняго Бога, он мне в том поможет. Не погневайтесь, что я в ваших письмах всечастные мои молитвы упоминаю, от вас научилась я мои любезные родители, и в нищете живучи любить вас и добродетель; наша нищета мне делает славу и вашим, поступкам следовать

а то боюсь что он рано завтре поедет а между тем остаюсь

Не теряя время поспешите меня в стретить, я не знаю каким манером я поеду, велико будет нещастие естли не найду средства к вам до ехать; может быть господин наш позволит Ивану проводить меня, мне можно с ним ехать, он человек честной вы ево знаете, и он очень вас любит, а может быть и госпожа Жервис вразумит его.