Памела, или награжденная добродетель.
Часть первая.
Письмо XXX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Памела, или награжденная добродетель. Часть первая. Письмо XXX. (старая орфография)

ПИСЬМО XXX.

Любезные Родители!

Хотя я надеюсь, что сама мое письмо привезу к вам, однако все таки писать не не стану. Когда у вас буду жить, надеюсь нечево будет писать, да и время на то не будет. Севодни середа я думаю завтре очень рано выехать. Я имела ныне еще новые искушении, хотя не так дерзновенны как прежде, но от товоже человека.

Вчерась Господин наш возвратяся с поля, прислал за мною, я пошла в превеликом страхе, бояся брани за мои смелые разговоры, вознамерясь самым раболепством смяхчить ево сердце. Пришед к нему, стала пред ним на колеии говоря, заклинаю вас самою тою надеждою, которою вы имеете получить оставление грехов своих, и ради покойной госпожи моей, вашей матери, которая при последнем конце испуская дух в вечной покой, не оставить меня просила. Простите мне вину мою, покажите мне последнюю милость чево я больше не желаю, дайте мне с миром вытти из вашева дому, и что бы мой смущенный дух хотя на малой час был упокоен, дайте мне с честию в доме вашем со всеми простится, и не отпустите с пронзенным сердцем от злой печали.

Он поднял меня с такою лаской, какой я от нево ни когда не видала и говорил: затвори двери Памела, и поди в мой кабинет, я хочу с тобой поговорить без издевок. Как возможно, государь мой, я ему отвечала, отхватя себя руками? Сотвори милость позволь мне вон итти. Богом тебе клянуся говорил он, что я тебе не покажу противности ни малой, затвори двери и поди за мною.

Сказав сие, вошел в кабинет свой, которой наполнен книгами и изрядными картинами, хотя ево и называют кабинет, но то была палата превеликая в сад окнами, и к ней галлерея вся в стеклах, я затворила двери но незнала следовать ли за ним, или нет в кабинет. Он оттворя опять двери говорил, поверь мне хотя не много, ты должна иметь надежу слыша мои клятвы. Я пошла за нам трясучися в страхе и шла очень тихо, поди чтоли, он вскричал, можноли послушать? А государь мой я отвечала! зжалься надо мною, избавте меня несносных печалей, полно он сказал, полно я тебе повторяю мои клятвы. По том сел в креслы взяв мою руку, продолжал речь свою: не думай Памела чтоб я имел намерение худое, от сего часа я тебе повторяю мои клятвы, и желаю, чтоб ты несколько была благодарна за милость, которую я тебе хочу оказать. Ты имеешь ум и разсуждение изрядное, и по тому нетрудно узнать, что я во всем моем тщеславии, не могу одолеть безприкладной моей к тебе любви. Взгляни на меня любезная Памела; я тебе признаюсь в самой истинне что люблю тебя нелестно, все мои суровости к тебе, были совести моей противны, надеясь хотя страхом тебя заставить желании мои исполнять; ты видишь что я говорю откровенно, не употребляй и ты против моего простосердечия, сродных хитростей вашему полу.

Я будучи в несказанном смятении не могла промолвить ни одного слова, он видя, что я не могу ему отвечать, тотчас переменил речь свою и говорил, скажи мне Памела? В каком состоянии отец ваш? Я знаю что он хотя и беден но честен. От того время как мать моя нас к себе взяла поправил ли он свое состояниею

Сии слова мало по малу привели меня в прежнее состояние, так государь мой я ему отвечала он и теперь беден и честен, чем я наиболее себя и славлю Постой говорил он, ежели ты сама небудеш препятствовать, я родителей твоих счастливыми учинить могу. Государь мой, я ему отвечала, оне ныне так счастливы, как больше быть не могут, ежели за вашу к ним милость, добродетель бедной дочери их заплачено быть может.... Пожалуй не говори мне таких слов, которые пронзают мое сердце, я ни какова зла с тобой учинишь не хочу. Не говори пожалуй государь мой, я ему отвечала можно мне уже боятся? Нет говорил он, поверь мне, что мое желание подать помощ Отцу твоему без всякой тебе обиды. Пожалуй скажи спросила я? Каким образом то статся может, и я всячески буду вымышлять оказать вам мою благодарность без нарушения совести моей и постоянства, но что может такая бедная девка как я вам зделать? Не преступя должности своей главной.

Я желаю, он начал продолжать речь свою, чтоб ты здесь еще осталась на неделю или на две, и против меня чтоб была ласкова и учтива, я так велико имею к тебе снисхождение, что принужден о том просить.... Но я видя из лица твоево противное моему желанию, начинаю сожалеть, что много пред тобой себя унизил, но при том однакож весьма доволен за твои поступки: вчерась при господин Лонгмане, когда я говорил тебе сурово, ты не старалась оправдатся, хотя мне несколько было и досадно, слыша из кабинета твои разговоры. Но тем наиболее принудила меня себе дивится, и видеть столь много достоинств, каких я ни в одной девице еще не видал в жизнь мою. Весь дом мой вместо завысти, не сказанно тебя любит. И так имея к тебе почтение, которое и докажет чево ты со временем будешь достойна. А всево более меня убедили твои письмы, из которых я тебя чрезвычайно. Ныне дарагая Памела когда уже я открыл тебе мое сердце, пожалуй побудь здесь две недели, пока я исправлюсь в делах моих, ты увидиш, что о том не для чево будет тужить.

Я оледенела, почувствуя, что сердце мое смяхчатся начинало; о государь мой ему говорила! спаси бедную девку, которая не только говоришь, но и взглянут на вас без стыда и страха не может. Но что хотите погубить меня вечно? Пожалуй отвечал он послушайся, хотя повесели меня, что здесь останешся. Я пошлю Ивана ко Отцу твоему что бы он со мною повидался, здесь, или в поле близь вашей деревни. Нет государь мой я говорила, не могу на сие согласится, сотвори милость пусти меня завтре так как я уже заключила, оставте предприятии противу такой бедной, которая во всем бы волям вашим повиновалась не разлучая я с добродетелью; и кроме вас ни комуб на свете покорна быть не хотела. Можешь, он сказал ежели захочешь, добродетель твоя в том не мешает, да я и сам ее помрачать не желаю. Возможноль я отвечала ему, мне вам государь мой поверить, видя довольно причин противных погубить бедную девку? Но о Боже милосердый! клятвами уверить тебя. В чом уверить государь мой? Я ему сказала, толи только что бы я на две недели еще у вас осталась в доме, что после тово со мною будет? Проклинаю мое богатство и свою знатную природу, говорил он, они препятствуют тебе мне верить! Сия тщеславная гордость умножает твое сумнение, которое я опровергнуть непременно потщуся, останься прошу тебя, ты увидишь, что оно будет уничтожено.

В тот час сердце мое так затрепетало, что я почти обезумела, и начала творить молитву, отче наш. Не хочу говорил он, Памела, слышать твоих молитв, теперь вижу, что может из тебя быть набожная черничка.

громко! И не введи мя во искушение но избави мя от лукавого. О Боже! взяв он меня в руки, говорил, побудь свет мой две недели, ты увидишь, что я для тебя зделаю, теперь оставляю тебя на час одну, подумай хорошенько, ты видишь, что я злова намерения не имею. Вот теперь изрядно, я сама себе говорила.

что госпожа Жервис будет со мною, но в страх вспомню, по чему мне знать что еще я и сама зделать в состоянии, хотя сопротивлялась ево суровости, будучи устрашаема, но могуль сопротивлятся покорности в любви? Не знаю, едина только надежда на помощь того же Вышняго, он обещал мне сама себе размышляла родителей моих из нищеты вывесть, хотя сие обещание всево более мне и приятно, но польстясь на то не навесть бы себе пагубу конечную; что ему больше можно сего мне зделать? Знатность природы ево ни до чево допустит, клянет свою гордость и тщеславие, надобно конечно, чтоб он ума лишился, или тем наилутче злое свое намерение исполнить уповает, без товоб он ни когда не стал так говорить со мною. Может быть сим средством честь мою похитить вздумал, инагож он мне ни чего не обещал. Но две недели не много, увижу что будет, и как он против меня поступит ежели здесь останусь. С другой стороны видя безмерное разстояние между им и мною, думаю, что мне ни какой нет надежды, к томуж у же он ныне мне открыл и любовь свою, которую без сумнения подтверждать станет часто, то может быть мне и сил не достанет сопротивлятся. Ежели же ево желания непорочны, для чево он не говорил в присудствии госпожи Жервис: в тотчас ужасной кабинет престал мне в мысли, и вспомнил какой я опасности в нем была подвержена, то и заключила, что ему не трудно удалить госпожу Жервис и всех служанок, и гораздо меньше время употребить на мою погибель, нежели просить остатся. По чему и вознамерилась непременно ехать к вам, и поручить себя Божию смотрению. Какую я должна иметь благодарность Творцу своему за милость, что вложил мне сии мысли, ибо вы после усмотрите сами что со мною было.

пишу, Иван ко мне прислал сказать, что он к вам едет, и для тово, только то принуждена послать что написала, надеюсь завтре принять ваше благословение в счастливом вашем жилищ и сказать остаток, между тем