Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть первая. Письмо VII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть первая. Письмо VII. (старая орфография)

ПИСЬМО VИИ.

Генриетта Бирон к Люции Сельби.

Г. Роланд сам приходил вчера по утру в первые к Г. Ревсу, но прежде нежели объяснил причины, приведшия его к нам, он просил позволения меня видеть. Я его еще не знала. Мы в то время завтракали. Мисс Аллестрис, Мисс Брамбер и Мисс Домингс, молодые и достойные особы, были с нами. Г. Ревс, ввел к нам устарелого Кавалера Гальского с обыкновенными учтивостями; но не сказав ему, которая из нас есть Мисс Бирон. И по тому садясь не сказал он ни слова; но смотря на нас попеременно и устремя свой взор на Мисс Аллестрис, он толкнул локтем Г. Ревса. Г. Ревс все молчал; а Г. Роланд, имея слабое зрение, начал потом глазеть, наморща лоб, на Мисс Брамбер и на , и когда взглянул на меня; то сказал кое-что на ухо Г. Ревсу. Ему подали чаю, которой он принял с видом нетерпеливости и недоумения. На конец схватя за пуговицу платья Г. Ревса, сказал ему, что хочет с ним на минуту переговорить. Они вышли вместе. Нет, я не обманываюсь, начал с жаром говорить Кавалер, не оставляя пуговицы, которую держал. Послушайте меня, Г. Ревс; я люблю своего племянника, как самого себя; я живу, единственно для него. Он всегда был почтителен к своему дяде. Естьли та самая девица есть Бирон, которая сидит по правую сторону гжи Ревс, с толь прелестною осанкою, блистательными очами, приятным видом, и лицом столь же цветущим, как самая весна; то дело решено. Я даю свое согласие. Хотя я ни одного слова от нее не слыхал; но уверен, что она совершенно разумна. Мой племянник не женится на другой. Три молодые особы, кои сидят с нею, кажутся весьма приятны; но естьли к той самой, о коей я говорю, почувствовал мой племянник склонность; то не жениться ему на другой. Как она славиться будет между нашими Кермартенскими Госпожами! так и в Кермартене есть прелестные женщины. Скажите мне, Г. Ревс, не обманулся ли я в пламени моего племянника? Пламен, вить так ето называется в Лондоне?

Г. Ревс ему отвечал, что он не ошибся, и что ето есть Мисс Бирон. Потом с тем пристрастием, которое всегда мне оказывает, по единому сердечному побуждению, начал он меня выхвалять. Слава Богу, слава Богу, вскричал старик. прочему; то я думаю, что он будет совершенно стройной. Но тон её голоса, разумеете ли Г. Ребс? По сему могу я судить о сердце, душе и свойстве сего пола. Сим открытием обязан я не инному кому, как себе. Войдем, пожалуйте войдем.

Они стояли столь близко у дверей, что мы довольно ясно могли разслушать сие предисловие. По нескольких извинениях, кои приносил нам Г. Роланд, за то, что отводил в сторону Г. Ревса, они сели оба на свои стулья. Здесь, любезная моя, не думай, чтоб я могла совершенно привесть себе на память самой редкой и необычайной разговор, какой когда либо быть мажет. Вопросы старого дворянина, остроумные изречения его друга, разумные и проницательные его шутки, выражения его нежности к своему племяннику, и своего ко мне удивления, представили нам такое позорище, которое ни с чем сравнить не можно. Он хотел знать не предупреждены ли мои склонности? Я ему не принужденно сказала, что не предупреждены. Он думал, что мне не более шестьнадсяти лет, и я с великим трудом могла его уверить, что мне скоро минет девятьнадсять лет; тогда он себя охуждал, не приметив, что с толь многими хорошими качествами не можно мне быть моложе двадсяти лет; но как в разсуждении его племянника я присовокупила, что не прежде намерена выдти замуж, как на двадсят четвертом году; то тут начались другия многия разсуждения, для подтверждения моих слов, а при том и для доказательства, что я несправедливо оное говорю. Между сими доводами не забыто было имение его племянника. По точным выкладкам узнали мы, что Г. Фулер получает теперь две тысячи фунтов Штерлингов годового дохода, и что дядя намерен присовокупить к тому такую же сумму для его брака, утверждая за ним по договорной записи остальное его наследство. Г. Роланд, любезная моя, такую же чувствует ко мне страсть, как и племянник его. Он меня почитает достойнейшей обожания из всех женщин вообще. Но как в своих летах отдает он себе справедливость, и любит своего племянника более самого себя; то он употребит все свои усилия, дабы перемочь те чувствования, кои ко мне возлъимел; он будет довольствоваться тем шастием, что станет называться моим дядею. Когда завтрак кончился и гжа. Ревс предложила нам возвратиться в её покои; то мы оставили его с Г. Ревсом, которому он открыл совершенно свое сердце, стараясь усильно склонить его к выгодам своего племянника. Потом он было желал получить от меня то, что называл особенною аудиенциею; но как три молодые наши приятельницы с нами простились, а гжа. Ревс села за уборной стол; то я сию же самую причину употребила к своему извинению. Он просил по крайней мере позволения придти к нам на другой день. Г. Ревс Кавалер согласился видеться со мною в понедельник по утру, и при том возобновил Г. Ревсу все свои усильные прозьбы.

, ты имеешь теперь у себя продолжительное повествование о всем том, что касается до нового моего обожателя, ибо мущины принимают на себя сие звание до того времени, пока сделаются нашими властелинами. Сего дни Пятница. Мы ныне званы к Гже. Виллиамс. Если в сей день случится что нибудь забавное для содержания будущого моего письма; то не упущу ничего такого, что тебе нравиться может.