Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть первая. Письмо XIII.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть первая. Письмо XIII. (старая орфография)

ПИСЬМО XIII.

Генриетта Бирон, к Люции Сельби.

Мисс Клемер, к коей мое дружество со дня на день умножается, показывала мне сего утра свой кабинет, то есть, свои книги, рукоделия и все что служит к домашним упражнениям. Я думала, что нахожусь в кабинете дражайшей моей Люции; ибо в толь шумной жизни, я непрестаю помышлять о любезных моих друзьях в Нортгамптон-Шире живущих. Два часа, кои я провела с Мисс Клемер, показались мне весьма коротки. Мне сказывали, что она пишет совершенно, и что для тех особ, с коими переписывается, есть настоящая Маркиза Севинье. Я ласкаюсь, что и сама некогда в числе сих её особ буду, но я вижу, что от своих писем и чтения не упускала она и других рукоделий. Она для меня тем почтеннее, что подает пример опровергать мнения тех, кои не ободряют сведений в женщинах; нарекание;.. иногда справедливое, но надмеру общее. Я бы не хотела, чтоб сие качество было главнейшим отличием той женщины, которую люблю; но когда получаем дарования, то для чего же их не признавать, или оставлять без образования? Мне кажется, моя любезная, что по существенных добродетелях моего пола, кои суть, скромность, послушание, приверженность к должностям закона и нравоучения, не есть нещастие иметь разум, несколько образованный. Мисс Клемер щастлива, как и твоя Генриетта, по любви своей тетки, которая ничего драгоценнейшого её не имеет. Матушка у ней еще жива, но она любит только сама себя; и природа столь мало внушила ей горячности к сей превосходной дочери, что Гжа. Вимбура, её тетка, не могла до тех пор быть спокойна, пока ее не отозвала к себе. Мы с Мисс Клемер согласились видаться без всяких церемоний.

Я еще тебе скажу, что ответ прежнего Вильсонова господина послужил весьма много к его одобрению и я приняла его наконец к себе в службу. В мою отлучку заезжала к нам Гжа. Виллиамс. Она, кажется, весьма заботится о наших уборах для маскераду, а особливо о моих. Мы должны переодеться в её доме, а оттуда уже взяв носильщиков поспешать в маскерад; она берет все на себя. Ты тогда узнаешь, моя любезная Люция, в каком виде должна я показаться, когда я сама о том уведомлюсь.

Баронет также приходил в то время, как я была у Мисс Клемер; он виделся только с одним Г. Ревсом, с коим провел он почти с четверть часа. Он казался задумчив и невесел. Г. Ревс сказал нам, что он со всем переменился, и нетаков, каким его видал до сего времени. Он ни разу не усмехивался, да и нет, составляли почти все его слова, но он однако и тут хулил женщин. Отверженной пол! повторял он неоднократно. Весьма странно, говорил он, то, что мущина не может быть счастлив ни с женщинами ни без них. Он с великим трудом мог произнести мое имя. Наконец, когда Г. Ревс проклинал их всех с великими угрозами. Чего требует етот человек? Для чего берет он Г. Ревса предметом своего своенравия. Но как об нем, так и о всем прочем до будущого моего письма не скажу я ни слова