Английские письма, или история кавалера Грандисона.
Часть первая. Письмо XX.

Оригинал этого текста в старой орфографии. Ниже предоставлен автоматический перевод текста в новую орфографию. Оригинал можно посмотреть по ссылке: Английские письма, или история кавалера Грандисона. Часть первая. Письмо XX. (старая орфография)

ПИСЬМО XX.

Г. Ревс, к Г. Сельби.

Я еще принимаюсь за перо; но вы скоро будете иметь удовольствие видеть оное в руках моей сестрицы. В девять часов сего утра; приехал я в Колнеброк. Я увидел Мисс Бирон в лучшем здоровье, нежели мог надеяться. Она весьма хорошо препроводила две предъидущия ночи, а вчерашний день был для нее превосходным врачеством. Сир Карл большую часть вчерашняго дня просидел в сем кабинете, но две госпожи ни минуту не разстаются. Наша дражайшая Генриетта превозносит до небес достоинства и совершенства сего брата и сестры. Мисс Грандиссон, говорит она, имеет много разума и приятностей, ни мало не принужденна и откровенна. Сир Карл совершенно откровенен и вежлив. Учтивости его не приводят ни мало в замешательство его гостей. Но принужденность в словах его и во всех поступках, вдруг убеждает, что для обязания его не должно с меньшею вольностию с ним обходиться. Истинну сего наблюдения сам я ныне дознал. Сего утра, при моем приезде, я выговорил такия слова, кои казалось менее приязни, чем уважения в себе заключали. Сир Карл за сие обняв меня говорил с самым ласковым видом: любезный Г. Ревс, честные люди должны друг друга любить с первого вида. Не медлите включить меня в число ваших друзей. Вас уже считаю я между своими. Я бы очень худо о себе мыслил, естьлиб в человеке такого свойства, как Г. Ревс, приметил такую к себе недоверчивость, котораяб воспрещала его душе соединиться с моею.

Мисс Грандиссон не преминула склонить мою сестрицу рассказать ей всю её повесть; при чем часть произшествий, касающихся до её родственников необходимо вошла в сие повествование.

А как столько уже укрепилась здоровьем, что может возвратиться в город; я же, как и она, был такого мнения, что Сиру Карлу лучше ехать в сию небольшую поездку в карете, чем верьхом; то я просил позволения ехать, на той же лошади, на коей к ним приехал. Однако сия мысль произошла от Мисс Бирон. По возвращении нашем я с нею о том не много поспорил; но я прошу вас, пожалуйте не сказывайте ей, что я вам ето говорил; она мне никогда сего не простит. Однако, когда я принял её предложение, то ясно видел в глазах её удовольствие.

Я приехал в Лондон за полчаса до кареты, и тем более торопился, что ласкался склонить Сира Карла и его сестрицу, чтоб у нас отобедали. Я застал у себя в доме Милади Виллиамс и Мисс Клемер, особу всем нам предорогую; они ожидали с моею женою возвращения Мисс Бирон. Как скоро послышался им каретной стук, то все в доме пришли в радостной восторг, которой походил даже на изступление. Служители друг другу оспоривали честь, чтоб быть первыми в дверях. Я сам туда побежал, чтоб принять за руку Мисс Грандиссон, между тем, как Сир Карл оказал сию же; учтивость моей сестрице. Я не могу вам описать всех ласк, поздравлений и похвал, кои тогда слышал. Но я обманулся в своей надежде, желав склонить сего любезнейшого брата и его сестрицу, дабы у нас отобедали. Им должно было ехать за необходимыми делами.

Мисс Грандиссон прощаясь обещала скоро увидеться с своею сестрою Генриеттою и жить с нею в искреннейшей дружбе. Милади и моя жена пришли в удивление, взирая на прелестный вид и благородные поступки Сира Карла. Мисс Бирон, и её здоровье, которое не стол еще укрепилось, чтоб не чувствовала она несколько движения от поездки, не позволили нам продолжать долее сей разговор. Она просила позволения удалиться, да и мы сами понуждали ее на несколько часов успокоиться.

Я помнится, говорил вам, что принял предложение Милади Виллиамс, которая в ужасной неизвестности, в коей мы за шесть дней пред сим находились, представляла нам, что пошлет своего метрдотеля в Падингтон. Он ничего примечательнейшого оттуда не привез, кроме подтверждений о свойствах вдовы и её дочерей, кои не считаются там безчестными людьми. По всему видно, что сии три женщины ожидали благодарности от фамилии Мисс Бирон за то, что споспешествовали браку её с таким человеком, коего богатства столь известны. Посланец, коего я отправил в Ридинг для осведомления о свойствах Багенгаля, возвратясь говорил, что его нравы весьма порочат, и что он считается искренним другом Сиру Гарграфу. Но слава Богу, нам нет теперь уже ни какого дела до сих людей. Я услышал, что и Сир Гарграф не выходит с двора, и люди говорят Друг другу на ухо, что у него разум помешался, так что собственные его слуги не подходят к нему без предосторожности. Он безчестно отпустил от себя всех тех кои сопровождали его в подлом его намерении. Мы еще не знаем, какова его рана; но он действительно ранен, хотя и не опасно. Присовокупляют еще, что он непрестанно угрожает Сиру Карлу. Боже сохрани лучшого из человеков и паче всех достойного твоего покрова!

Мисс Бирон хочет завтра писать по почте к Мисс Люции Сельби, и послать к ней подробное описание всего того, что она ни претерпела. Я обещался, сколько по крайней мере могу на свою память надеяться, сообщить ей все статьи, кои уже вы от меня получили, дабы освободит ее от безполезных повторений. Она мне приказала сказать вам, что сего же вечера начнет писать свое письмо, дабы вы ни мало не безпокоились о её Сельби,

Конец первой части.